Иммунный (СИ) - Тимофеев Владимир. Страница 9

— Слушай, а ты случайно не с севера? — спросила хозяйка, когда я более-менее насытился и перешёл к сухарикам и отвару.

— С севера? Почему ты решила?

— У меня муж оттуда.

— Муж? — я недоумённо оглянулся.

— Он умер три года назад, — пояснила женщина. — Медведь на охоте задрал.

— У вас тут медведи водятся?

Алма вздохнула.

— Не знаю. Ни раньше, ни позже в нашем лесу не встречались.

— Так может, это был не медведь?

— Может, и не медведь, — пожала плечами хозяйка. — Но маг-дознаватель сказал, что медведь, а кто мы такие, чтобы спорить с имперскими магами?.. Мой муж был из рода Белой Совы. А ты из какого?

Я покачал головой.

— У меня нет рода. Но ты права. Я действительно с севера.

И ведь не соврал ни разу.

— Как так нет рода?! — изумилась женщина. — Разве такое бывает?

— Как видишь, бывает.

Алма нахмурилась, но через миг её лицо озарилось догадкой.

— А! Я, кажется, поняла. Тебя, наверно, изгнали. За что?

— Не сошёлся во взглядах с шаманом, — хмыкнул я, вспомнив «Абдулазиза».

— Шаман — это серьёзно, — кивнула хозяйка. — Если он проклянёт, то и род отступится. А безродным быть плохо. Безродного всякий обидеть может.

— Ну, положим, не всякий, но, в общем и целом, да, верно, согласен. Плохо человеку, когда он один. Горе одному, один не воин, — процитировал я читанного в школьные времена Маяковского и залпом допил налитый в кружку отвар.

— Я тебе сейчас постелю, — сообщила Алма, тоже поднимаясь из-за стола...

Она постелила мне прямо в кухне, на лавке, а сама ушла в спальню. Дверь туда, как ни странно, осталась слегка приоткрытой. Но поначалу я на это внимания не обратил. Затушил свечи, улёгся...

Лавка была довольно широкой, но жёсткой. Свалиться не свалишься, но поворочаться, прежде чем закемарить, придётся. Комфорт — штука прилипчивая. Привыкаешь мгновенно, а отвыкаешь долго. В тюрьме у грудастой Астии условия были более чем спартанскими, а вот, поди ж ты, не жаловался. Но как только сбежал оттуда и оказался в нормальном доме, так сразу перины, блин, захотелось. Или хотя бы матраса, чтоб кости не отлежать...

Ворочался я около часа. Всё думал, прикидывал, что теперь делать. То ли на север податься, раз Алма сказала, что я похож на тамошних обитателей? То ли туда, где светит созвездие «пирамиды», искать, не там ли проход обратно на Землю? То ли, наоборот, здесь остаться, пошариться по окрестностям, городу, найти похожую, как у Абдулазиза, лавку со знаком над входом?..

И что, кстати, та чёртова баба с разноцветными зенками говорила такое, когда в первый раз ко мне в камеру приходила? Вроде я что-то у них там не то осквернил, не то опозорил... Какую-то... невесту Ашкарти что ли? Это, наверное, та девица в красном, которая чуть не упала, а я её подхватил... Неужели не надо было?.. Типа, пусть падает, это её личное дело?.. Вопросы, одни вопросы... И хрен его знает, кому их здесь задавать... Хотя...

Я приподнял голову и прислушался...

Из спальни донёсся негромкий вздох. Потом там что-то прошелестело и снова затихло.

Выходит, что Алма тоже не спит? Так, может, тогда у неё спросить, раз у обоих бессонница?..

Сказано — сделано. Откинув одеяло, я опустил босые ноги на пол и, не одеваясь, в одних труселях, осторожно подошёл к двери. Снова прислушался. Из спальни не раздавалось ни звука. Даже засомневался, а вдруг почудилось? Вдруг она спит, и тут я: «Разрешите спросить». Огреет чем-нибудь по башке и будет права, сто процентов...

Сомнения длились недолго. Я всё же взялся за ручку и потянул на себя.

Дверь отворилась бесшумно. Наверное, петли хорошие, смазанные...

Тихо шагнул за порожек. Сделал ещё один шаг.

В падающем через окно звёздном свете белела кровать.

В кровати никого не было.

За левым плечом скрипнула половица.

Я замер.

Начал медленно разворачиваться...

И вдруг ощутил...

всей кожей...

всеми частями своего организма...

как ко мне прижимается горячее женское тело...

как темнота обвивает мою шею руками...

и шепчет голосом Алмы:

«Ну, наконец-то... пришёл...»

Глава 5

Спал я, почитай, до обеда. Дрых, так сказать, без задних ног. А всё потому что вымотался капитально. Полночи, наверное, занимались любовью, практически без перерывов. Не иначе опять магия, куда без неё...

Но, если честно, я ни о чём не жалел. Такой мощной страсти, силы, такого желания у меня никогда раньше не было. И даже если Алма чуть-чуть меня своей магией подстегнула, то за это ей можно только спасибо сказать. Ибо любовная магия, как мне кажется, даже и магией-то не считается. Ведь ежели двое так сильно захотели друг друга, что уже совсем невтерпёж, никаким волшебством это не перебить, как ни пытайся. А вот подстегнуть — запросто. И тонус хорошо поднимает...

Проснулся я, кстати, в гордом одиночестве. Алма в постели отсутствовала. Вся кровать была в моём полном распоряжении. Одеяло явно пуховое, подушки две и тоже, наверное, с пухом. Перина... хотя это, скорее, матрас. Широкий и удивительно мягкий. Вот прям утопаешь в нём, словно в женщине... Хорошо, я не Шендерович какой-нибудь, поэтому женщину заменять матрасом не собираюсь, а иду искать настоящую. А уж когда найду...

Алму я обнаружил на кухне, возле плиты.

Но никакого секса с утра у нас, увы, не случилось. Во-первых, потому утро уже прошло, а во-вторых, она отправила меня мыться. И даже указала, куда.

Ну, я не обидчивый. Взял, да пошёл.

Бани в доме у Алмы не было. Зато имелась помывочная. Довольно просторное помещение, в середине которого стояла деревянная бочка с водой. Горячей, между прочим, водой, подогретой, вероятней всего, с помощью горючего камня.

Так вот, значит, куда я вчера воду носил, что аж чуть руки отвалились. Литров по сорок за раз, но теперь вижу: оно того стоило.

Забраться в купель оказалось истинным наслаждением.

От лесной и тюремной пыли и грязи я отмокал не менее получаса. Мыло тут, кстати, тоже присутствовало. На полочке с разными травами и отдушками. Совсем небольшой кусочек, напоминающий чем-то «Хозяйственное». Использовал его по самому минимуму, потому что в этих краях оно, видать, дорогое, и вводить хозяйку в незапланированные расходы стало бы с моей стороны полным свинством.

Из помывочной вышел, чувствуя себя совершено другим человеком — прямо как заново родился. Ещё бы одёжку свою привести в порядок, и будет вообще зашибись.

Одёжка обнаружилась на той самой лавке, где вчера вечером безуспешно пытался заснуть — выстиранная и выглаженная. Надо же! И когда, блин, успела?

— Есть будешь? — спросила Алма, когда я оделся.

Отказываться, понятное дело, не стал.

На завтрак или, скорей, на обед сегодня был наваристый мясной суп и до жути вкусная выпечка. Хозяйка тоже села за стол, но вместе со мной не трапезничала. Наверное, раньше успела, пока я дрых.

— Сегодня уходишь? — поинтересовалась она с деланым равнодушием, когда я закончил.

— Сегодня, — кивнул я, вытерев губы и отодвинувшись от стола. — Только если позволишь, хочу тебе пару вопросов задать.

— Каких?

— Я вчера вечером в небе одно созвездие видел,— неопределённо мотнул я головой в сторону двери. — Над лесом висело, похоже на пирамиду, а вверху будто глаз нарисован. Я раньше такого не замечал. Не знаешь, как называется?

— А разве на севере его нет? — усомнилась Алма.

— На севере нет. Я бы знал, — заявил я с уверенностью, которой, конечно же, не было.

— Оно называется «Око демона», — сказала хозяйка.

— А почему?

— Что почему?

— Почему оно так называется?

Женщина пожала плечами:

— Понятия не имею. Называют, и всё. Наверное, потому что похоже.

Уточнять, водятся ли здесь у них демоны и, если водятся, то как выглядят, я не решился. А то ведь мало или что? Вдруг сумасшедшим сочтёт? Поэтому спросил о другом: