Милицейское танго (сборник) - Горчев Дмитрий. Страница 22

И понимает тогда он наконец самую главную мудрость нашего времени, заключающуюся в том, что в подлый и развращённый наш век, когда все кругом за редчайшим исключением скоты, подлецы и мерзавцы, единственное, куда и остаётся посрать человеку, не желающему ничем себя запятнать, — так это только себе в штаны.

Апология лени

Редкий смельчак возьмётся ныне оспаривать безусловную полезность лени.

И в самом деле: практически всё, что мы наблюдаем вокруг и даже внутри себя, создано благодаря этому самому продуктивному из человеческих качеств. Колесо, топор, паровая машина, таблица умножения, пылесос, мясорубка, чемодан на колёсиках, пакетный суп, мобильная связь и вычислительный ящик — всё это было придумано с одной-единственной целью: чтобы как можно меньше работать руками, двигать ногами, грызть зубами и шевелить мозгами.

Вода из крана течёт прямо в чайник, тепло подаётся по трубам, а пища вся заботливо обезжирена, обезврежена, пережёвана и красиво упакована при помощи соответствующих механизмов.

До осуществления заветнейшей мечты человечества, как-то: что бы ни делать, лишь бы ничего не делать — остались считанные десятилетия: скоро, совсем уже скоро люди будут выходить из дома лишь затем, чтобы отправиться на отдых на какое-нибудь благоустроенное побережье, где специально обученные механизмы будут насильственно кормить их экзотическими фруктами и подвергать их туловища эротическому массажу.

И это очень хорошо! Человек вообще создан для счастья, потому что если он не создан для счастья, тогда вообще непонятно, зачем он нужен, — можно было бы прекрасно обойтись и без него, и наверняка вокруг было бы гораздо чище.

Кроме того, страшно даже представить, сколько злодейств ежедневно не совершается именно благодаря лени.

Вот, например, какой-нибудь душегуб задумал страшное преступление: детский сад отравить или, может быть, поджечь собес. Но покушал перед своим злодеянием слишком плотно, решил полежать немного, посмотреть телевизор для пищеварения. А там все шутят, пляшут, поют, кавээны всякие, ну и заснул злодей да и проспал всё. Проснулся — а ночь уже: детей всех родители забрали домой, собес закрыт, и пенсионеры все разошлись. Ну ладно, думает тогда злодей, завтра обязательно отравлю и подожгу. А завтра опять что-то жарко, трамвай до собеса ходит раз в два часа, и вообще никуда этот собес не денется. Потом, через месяц, злодей говорит сам себе, что уж в понедельник-то точно подожжёт, потом во вторник решает, что лучше первого числа, а потом, глядишь, и сам уже помер.

И таких случаев миллионы! Сколько народу так спаслось — даже и сосчитать нельзя.

Но с другой стороны, если бы люди не были такие ленивые, они, может быть, давно бы додумались до каких-нибудь удивительных вещей, и всё было бы совсем-совсем по-другому.

Ну например, вместо того чтобы давить друг друга железными коробками на колёсах, научились бы они перемещаться в пространстве при помощи силы мысли. Но это ж головой надо думать!

Научились бы летать без самолётов, дышать под водой без акваланга, ходить пешком на Луну. Повернули бы реки, потом подумали бы и повернули обратно. Растопили бы наконец Антарктиду. И почему до сих пор не зацвели яблоневые сады на Марсе? Когда ещё собирались, а садов как не было, так и нет. И не будет никогда — это ж нужно жопу свою отрывать от дивана, лететь куда-то. И зачем, спрашивается? Яблок, что ли, своих не хватает?

А затем! Затем, чтобы прилетел на Марс, вышел — а там яблони в цвету. Плохо, что ли? Или приплыл в Антарктиду, вышел из-под воды на берег — а там берёзки, сосенки, туристы-байдарочники у костерка: поют про солнышко лесное. Хорошо ведь! Кто скажет, что нехорошо?

Но нет — лень. И вам лень, и мне лень, и вообще всем лень.

А теперь пора спать.

Москва

О Москва! О величайший из пупов Земли Русской!

Всё глубже ты, и всё шире расходятся от тебя круги во все стороны: первое кольцо, второе, пятое... Всё поглощаешь ты, что попадается на твоём пути: поля, нивы, рощи, дубравы, зверей и птиц, селения и полустанки.

Вот шла только что по тропинке баба с пустыми вёдрами, громыхнуло что-то — и уже вбита в этом самом месте железобетонная свая. Был пруд с лягушкой — стал сияющий дворец. Ничто тебя не остановит — ни крутой овраг, ни река, ни бескрайнее Московское море, что раскинулось чуть ли не до самой Дубны.

День и ночь идут к тебе пароходы и поезда с провиантом, со всех сторон мчатся фургоны, набитые миллиардами тонн всего того, что только бывает на свете и чего не бывает, и уезжают прочь опустевшие — всё-всё проглатывают бездонные твои глубины. Всё исчезает в тебе без следа, ничего не остаётся — даже и ржавая гайка не проскользнёт незамеченной: подберут на свалке и сдадут куда нужно. По самой толстой в мире трубе вливаются в тебя несметные богатства и распускаются в тебе радужными электрическими кругами.

Нет такого человека, который не мечтал бы жить в Москве. И если кто-то говорит, что терпеть не может Москву, то москвичам с этим человеком нужно быть особенно осторожными: как раз он больше всех и хочет в ней жить, но его туда не берут, и он от зависти всех ненавидит. Такого человека если пустить в Москве в свою квартиру переночевать, он наутро попросит его временно зарегистрировать (будто бы для того, чтобы милиция не арестовала), а потом и рот разинуть не успеешь, как он уже прописал на твоей жилплощади всех своих родственников из Медвежьегорска и требует размена квартиры. Таких надо сразу гнать — сразу видно, что жулик.

Нормальный же человек просто не может не хотеть жить в Москве — так было всегда и всегда так будет. Если бы в Москве с давних пор не было ограничений на прописку и регистрацию, в ней давно бы уже жили все двести пятьдесят миллионов жителей бывшего Советского Союза. Московская прописка всегда была самой лучшей наградой — лучше любого, самого почётного ордена.

Сколько нашествий желающих поселиться в Москве было отбито её жителями! Татары, поляки, французы, немцы — все хотели в ней жить. Орды и полчища. И все отбиты — лишь немногие бежали назад в свои европы и азии в одних подштанниках, стуча зубами от горя и холода.

Потом, уже в совсем мирное, казалось бы, время, рязанские женские отряды штурмовали Москву в стальных электричках и жадно рвали изо ртов коренных жителей докторскую колбасу и сливочное масло — и их тоже отбили.

И по сей день миллионы приезжих из самых отдалённых краёв света каждую секунду высаживаются на московских вокзалах, аэродромах, идут из Сибири пешком, едут в телегах и тарантасах со своими матрасами, юртами, чумами и саклями. Абитуриенты из Крыжополя, девушки для фабрики звёзд, вебдизайнеры, да кого только нет — все мечтают хотя бы поставить ногу на московскую землю, уцепиться зубами, пустить маленький тоненький корешок.

И это понятно. Во-первых, конечно, культура: театры, музеи, Третьяковская галерея, Мавзолей.

Потом люди — именно потому, что поселиться в Москве всегда было очень непросто, в ней поселялись только самые лучшие и талантливые люди. Где ещё, как не в Москве, можно встретить любимого артиста, писателя или телеведущего вот так запросто — где-нибудь в супермаркете? Стоишь, например, в очереди в кассу, а за тобой пристраивается с тележкой Лолита Милявская или Максим Галкин.

Кроме того, Москва — очень красивый город. Только в нём растут электрические деревья и на каждых двух жителей приходится один эксклюзивный бутик.

Ну и деньги, конечно. Деньги, хотя и не в них счастье, тоже, что ни говори, не самое последнее дело. А через Москву ведь проходит самая толстая в мире денежная труба. Каждый москвич, у которого есть хотя бы десять метров жилплощади, — миллионер. У москвичей вообще нет никаких денег мельче чем тысяча рублей. Они за всё всегда дают тысячную бумажку — за чай, кофе, жетон в метро. Если им вдруг дают сдачу, они очень удивляются: что это ещё за мятые бумажки? А если видят у какого-нибудь приезжего монетку в один рубль, то смеются и просят подарить для коллекции.