Мы просили у вечности рай (СИ) - Вайт Виктория. Страница 44

— Ложку сахара, предпочитаю кофе покрепче. — Отвожу взгляд, чувствуя повисшую неловкость. Сафир кладет сахар в мой кофе, размешивает. Подвигает мне чашку, а уж потом наливает себе.

— Знаешь, Клео, — начинает говорить, а затем резко замолкает. Разглядывает усердно мое лицо, словно пытается что-то понять, — сейчас моей дочери была бы чуть старше тебя. — С неимоверной грустью и тоской в голосе. Не понимаю, зачем он рассказывает об этом. Будто рвущийся крик души, который он не в состоянии сдерживать в себе.

— У Вас есть дочь? — Неожиданно быстро задаю вопрос, не успевая даже опомниться.

— Увы, нет. — Вздыхает обреченно. В глазах тонна боли и замершие слезы, которым он никогда не позволял выбраться наружу. — Судьба отобрала ее у меня, вместе с женой. — Отрывается от дивана, двигаясь на край. Раскрывает принесенную им коробку со сладостями, и подвигает ее ко мне. Хочет казаться спокойным, но я интуитивно ощущаю волнение.

— Вы были женаты? — Снова вопрос. История жизни Сафира все больше вызывала интерес. Быть может, узнав ее, смогу что-то понять. Не только о нем, но и о Эмире тоже. Ведь он очень давно стал частью жизни этого мужчины.

— Двадцать пять лет назад я встретил девушку. — Берет налитую чашку обеими руками, и, поднося ко рту, делает глоток. — Полюбил безумно. Женился. Но жизнь оказалась слишком жестокой, и отобрала ее у меня после четырех лет совместной жизни. — Создается впечатление, что за все эти годы, Сафир впервые позволяет себе это говорить. Поделиться с кем-то, больше не в силах носить все в своей душе.

— Что произошло? — Осторожно спрашиваю, опасаясь своими вопросами причинить мужчине еще больше боли. — Конечно, — сглатываю, пытаясь подобрать нужные слова, — если не хотите рассказывать, я все пойму.

Глава 19 Часть 2

— Это был так давно, Клео, — горькая усмешка, но смотря сейчас в его глаза, понимаю, что воспоминая все еще преследуют. Причиняют много боли и страданий. Оказывается, Сафир несчастный человек, — но я до сих помню все до мелочей. Мою жену звали Самира. — замирает на миг. С силами собирается, чтобы продолжить свой нелегкий рассказ. И почему-то я готова выслушать. Подарить чуточку заботы и понимания, которые так необходимы. — На раннем сроке беременности, мы узнали, что она смертельно больна. Острый лейкоз, который практически не поддавался лечению. Боролись за две жизни, но так и не смогли победить смерть. — Отводит взгляд в сторону, пытаясь скрыть непрошенные слезы. — Наша дочь умерла в утробе своей матери за месяц до планированного рождения. Организм Самиры сдался, и она ушла следом за нашей малышкой ровно через неделю. — Утихает. Давая мне несколько мгновений переварить его сказанные слова. Сложно представить потерю разом двух любимых людей. Это нескончаемое горе, которое навсегда меняет не только всю жизнь, но и самого человека.

— Как Вы пережили такую потерю? — Голос дрожит. Словно все, о чем рассказал Сафир, произошло и со мной тоже. Наверно я всегда слишком близко все к сердцу принимала.

— Сам не понимаю. В тот момент, кажется, все рухнуло. Клео, — он смотрит прямо в глаза, и я понимаю, что Сафир открыт и честен, — знаешь, я не помню лица своей жены. Не пытаюсь воссоздать ее образ в своей памяти. За все эти годы, никогда не позволял открывать коробку с совместными фото. — Без разочарования. Спокойно и сдержано.

— Почему? — Поддерживаю диалог, новыми вопросами, которые появляются в процессе его рассказа.

— Зачем бередить раны, которые и так не хотят заживать?! — Отвечает вопросом на вопрос. Говоря это для самого себя. — Я помню все. Как жила моя дочь в утробе своей матери. Как Самира с каждым днем сгорала на глазах, а я сходил с ума от безысходности. — Неожиданно начинаю плакать, больше не сдерживая горьких слез. Сафир усмехается. Берет салфетку со стола, и протягивает ее мне. — Не стоит плакать, Клео. Душа уже не болит. Время способно притупить боль, оставив ее лишь воспоминанием.

— Прошло столько времени, но вы так и не создали семью, ведь я права? — Продолжаю расспрашивать, зная, что мужчина все расскажет.

— Так и не решился… — Делает глубокий вдох, допивая кофе из чашки. Возвращает ее на поднос, скрещивая руки на груди. — Сначала не хотел, потому что сердце от горя было на куски разорвано. Потом отправился на войну, а после нее, — губы смыкает, напрягаясь, — уже ничего вообще не хочется. Я вернулся другим человеком, и только Эмиру, который внезапно появился в моей жизни, удалось все кардинально изменить. — Сафир затрагивает тему, которая мне чертовски интересна.

— Вы очень близки. — Опускаю взгляд, чувствуя себе немного неловко. Не хочется, чтобы Сафир понял, что меня с каждым днем Кинг тревожит все больше и больше.

— Эмир стал для меня сыном. Мальчиком, который возможно появился бы на свет у меня и Самиры. — Говорит с любовью и нежностью. Трепетом в сердце. — Аллах, захлопывая одну дверь, всегда открывает другую, даря шанс и утешение. Моим утешением стало воспитание Эмира. Я никогда не жалел, что стал его наставником. — Сафир потирает руками, а затем поднимается на ноги. — Я очень благодарен Клео, что ты позволила мне остаться и выслушала. Смотря на тебя. Такую юную и красивую, я представляю все чаще, какой бы была моя дочь. — Тепло улыбается, делая несколько шагов по гостиной.

— Я всегда готова стать Вашим слушателем. — Улыбаясь в ответ, тоже поднимаюсь на ноги. Ставлю свою чашку, так и не допив кофе.

— Не буду больше отвлекать, Клео. Знаю, — начинает идти в сторону выхода, а затем, останавливаясь, оборачивается, тебе необходимо подготовиться к вечернему приему. — Подмигивает, и быстрыми шагами выходит из гостиной, оставляя меня в полном одиночестве. Наедине с мыслями, которых очень много.

Впервые за все наши встречи, я видела перед собой человека. Мужчину с живыми эмоциями и нараспашку открытой душой. Не учителя. Не наставника или советчика. Человека, который потерял свою любимую жену и дочь. Пронеся через такое долгое время, уйму боли, не позволяя себе ни с кем ей поделиться. Мужественно и стойко проживая день за днем. Сражаясь с невыносимой тоской и скорбью, которые превратились в его попутчиков. Сложно представить нормальную жизнь, с подобной ношей на сердце. Стою на месте, продолжая пристально смотреть на вход в гостиную. Утопая в собственных мыслях. Прокручивая в голове слова Сафира. Не стоит судить о человеке, пока не узнаешь всех подробностей его непростой жизни. Не нужно ненавидеть и клясть, не понимая, чем он руководствуется, принимая то, или иное решение. Сафир — загадка, которую мне посчастливилось немного разгадать. Ощущаю, что даже не дышу. Сердце не бьется. Время вокруг словно замерло. Встряхиваю головой, очухиваясь. Не спеша пересекаю гостиную, выходя в длинный коридор. Который ведет к огромному бассейну. Похоже, Эмиру очень нравиться всегда иметь рядом воду. Медленно шагаю, оказываясь в просторном помещении. Вода кристальная. Прозрачная. С лазурным оттенком, который немного ослепляет. Скидываю сандали с ноги, ступая босыми ногами по холодному мраморному полу. Подхожу к краю бассейна. Присаживаюсь, опуская ноги в воду. Наслаждаюсь приятной прохладой, которая расползается по телу, немного успокаивая. Глаза прикрываю, переставая вообще думать. Просто расслабляюсь, чтобы забыться хотя бы на миг. Не думать о том, где я. Что произошло в моей жизни. Есть просто я и тишина. Сейчас этого достаточно. Тяжелые шаги позади меня. Движение, и кто-то, не церемонясь, ныряет в воду. Распахиваю глаза, понимая, что это Эмир. Вернулся с деловой встречи, и решил охладиться. Он проплывает под водой. Разворачивается в мою сторону, и, подплывая ближе, выныривает. Вытирает руками воду со своего лица, зачесывая пальцами волосы. Прищуривается, нагло усмехаясь. Не успеваю опомниться, как Кинг резко хватает меня за ноги, и стягивает в воду. Обнимает за талию, погружая нас обоих в воду. Даже не выходит глотнуть воздуха. Выныриваем вместе. Стираю ладонями воду с лица, смотря прямо на Эмира. Сердце, набирая обороты, начинает буйно выскакивать из грудной клетки. И даже несмотря на то, что мы находимся в холодной воде, становится очень жарко.