Во всем виновата текила (ЛП) - Коул Фиона. Страница 35

Я чуть не рассмеялась над этим глупым вопросом. У нас с Паркером была куча разногласий, и это мешало нам обрести ту гармонию, которая была между нами в подростковом возрасте.

― Простите, ребята, ― извинилась я. ― Никогда раньше коллективно не работала над написанием текстов. Обычно я их просто продаю.

― Мы любим выводить людей из зоны комфорта, ― сказал Орен.

― Помните, как мы заставили Аспен выпить текилу с гусеницей, ― вспомнил Броган, смеясь.

― Отвратительно, ― съеживаюсь я.

― Учитывая все остальное, думаю, мы все догадывались, что столкнемся с небольшими препятствиями.

Орен, пожав плечами, отодвигает электро-барабаны в сторону. Когда он поднял голову, что-то в его светло-голубых глазах заставило меня затаить дыхание.

― Знаешь, я давно хотел извиниться, ― начал он.

― Все в порядке, Орен.

― Это не так. Ты была частью нас, и не знаю... наверное, я не задумывался о том, что ты можешь не поехать с нами. И когда ты отказалась, я принял это, но был слишком взволнован, чтобы думать о ком-то кроме себя.

― Как и все мы.

Комок подкатил к горлу, и между моим разочарованием в Паркере, постоянно находящемся на взводе, и редкой искренностью Орена, мне стало тяжело дышать.

Каким-то образом удается сделать глубокий вдох.

― Поверь, все в порядке. Все в прошлом.

― У нас не было возможности извиниться, и это тяготит нас, ― добавил Броган.

Во мне было столько затаившейся горечи, и когда я меньше всего этого ожидала, она вырвалась наружу. До встречи с Паркером я думала, что разобралась с прошлым и двигаюсь дальше. Теперь понимаю, что очень сильно заблуждалась.

Поэтому, когда в словах Брогана послышалось недовольство, я поняла, что он тоже обижен. Потому что не только они бросили меня. Я их тоже бросила.

― Мне очень жаль, ― прошептала я.

И в типичной мужской манере он пожал плечами, как будто это было пустяком.

― Ладно. Хорошо. С этим разобрались, ― сказал Орен, хлопнув в ладоши, и снова стал таким же дурашливым, как и раньше. ― Вам с Паркером нужно помириться, и все будет замечательно. Музыка польется рекой.

― Думаю, это примерно половина проблем Паркера, ― пробормотал Броган.

― О, да, ― сказал Орен, поморщившись.

― Что? ― спросила я. ― Что еще у него стряслось?

Зазвенели тревожные звоночки, и в моей голове пронеслись самые невероятные мысли. Рак? Он умирает? Разыскивается за преступление?

― Его мать прислала приглашение на выпускной его сводного брата. Она разглагольствовала о том, как гордится тем, что его приняли в лучшие школы Лиги плюща.

Броган фыркнул.

― Да, и когда Паркер напомнил, что он в туре, она упомянула что-то о приоритетах и о том, что его нелепая группа могла бы взять выходной ради семьи.

― О, черт, ― протянула я. ― Когда он успел с ней пообщаться?

― Вчера вечером после выступления.

― Бл*дь, ― выдохнула я, вся злость выплеснулась наружу.

Вчера мы шатко-валко приступили к работе, и в основном справились. Сегодняшний процесс вызывал безумные мучения, но, по крайней мере, теперь понятно, почему. Мать Паркера ― его ахиллесова пята. Отпихнув записи, выбралась из кабинки и направилась в заднюю часть автобуса.

Взявшись за ручку, повернула ее, ожидая, что дверь будет заперта. Когда она поддалась, я осторожно вошла, неуверенная в том, как меня примут. Заглянув внутрь, обнаружила, что он развалился на П-образном диване, закинув руки на глаза. Постучала в дверь на случай, если он меня не услышал, но он по-прежнему не двигался. Приняв молчание за разрешение войти, закрыла за собой дверь и села на другую сторону дивана, лицом к нему.

Вот блин. И что теперь? Наверное, прежде чем прийти, нужно было разработать план на случай непредвиденных обстоятельств, например, если бы он лег на диван и молчал, игнорируя мое присутствие. У меня ёкнуло сердце от напоминания о нашей реальности. Я больше не могла приходить к нему, надеясь получить веселую улыбку и беззаботный разговор.

― Я не знала, что твоя мать продолжает вести себя, как стерва, ― начала я.

― Долбаный Орен и его излишняя болтливость.

― Мне жаль. Знаю, насколько тупыми могут быть ее высказывания.

Я постаралась, вложила в свои слова столько искренности, чтобы не осталось и намека на язвительность. Я ненавидела, какие чувства эта женщина заставляла его испытывать, когда он был маленьким и незначительным, и надеялась, что она подавится собственными словами, когда он достиг всемирной славы. Меня бесило, что этого не произошло.

― Ничего особенного.

― Это не так. Возможно, именно поэтому у тебя проблемы с написанием текстов.

― Уверен, что есть взаимосвязь, но осознание этого не меняет того, что я не могу придумать ни одной строчки.

Может, и нет, но я бы отнеслась к нему с большим сочувствием.

Нам с ним необходимо было сработаться. Ему нужен классный альбом, а мне деньги, и добавление наших разногласий поверх его проблем не облегчит положения.

― Послушай, Паркер, ― начала я.

Когда я замолчала, он, наконец, убрал руки с лица и пригвоздил меня взглядом своих утомленных голубых глаз. Мне стоило огромных усилий не кинуться на колени рядом с ним и не провести пальцами по его волосам, чтобы успокоить, утешить, как делала раньше.

Но это уже не моя привилегия. Теперь я должна выполнять свою работу.

― Если мы хотим добиться успеха, нам необходимо перестать ссориться, и я знаю, что часть вины за это лежит на мне, ― признала я, когда он поднял бровь. ― И совсем не помогает то, что ты постоянно поднимаешь этот вопрос. Я... не хочу говорить об этом.

Мускул на его челюсти дрогнул, но он не спорил со мной.

― Так что предлагаю оставить все в прошлом и завтра начать все с начала. Больше никаких язвительных комментариев и тяжелых историй. С чистого листа.

Он в сомнении поднял бровь, и я поняла, что перед нами невыполнимая задача, но, возможно, если мы приложим усилия, то у нас появится шанс. Мне было необходимо избавиться от чувств, и, если он продолжит подобные разговоры, у меня не будет возможности игнорировать их. Мне необходимо поставить чувства на паузу до окончания работы, и после я смогу встретиться лицом к лицу со своими демонами. Только... не сейчас.

Он выглядел так, словно готов к спору, я посмотрела на него умоляющим взглядом призывая согласиться.

Наконец, тяжело вздохнув, он пробормотал:

― Ладно.

― Спасибо.

― И что теперь? Как нам все это преодолеть?

― Завтра мы будем в Роли (прим. пер.: Роли ― административный центр штата Северная Каролина), но шоу только на следующий день, верно?

― Да, думаю, да. В голове всё смешалось.

Он рассмеялся, но из-за утомления в его смехе слышалась только усталость.

― Хорошо. У меня есть идея.

ПЯТНАДЦАТЬ

ПАРКЕР

Когда Нова сказала, что у нее есть идея, галерея была последним местом, которое я ожидал.

Перед тем как выйти, она заставила меня взять шапку и авиаторы, но как только мы добрались до места назначения, протянула мне очки в толстой оправе и странные густые усики. Честно говоря, не уверен, что кто-то обратит на меня внимание, если рядом будет находиться она. Все взгляды будут устремлены на нее. Свободные брюки и джинсовая куртка выглядели довольно невинно, пока она не повернулась, и моим глазам предстал приталенный кроп-топ (прим. пер.: кроп-топ ― укороченная майка, футболка, которая оголяет живот и подчеркивает талию). Виднелось, наверное, около двух сантиметров кожи, но я не мог сосредоточиться ни на чем, кроме того, что безумно хочу выяснить, такая же она мягкая, как я помню.

― И как нам это поможет? ― спросил я, глядя на белые панели здания.

― Это художественная галерея, ― ответила она так, словно это отвечало на все мои вопросы. Когда я все еще непонимающе смотрел на нее, она объяснила: ― Искусство вдохновляет на искусство.