Ботаник (ЛП) - Риз Кимберли. Страница 24

— Тео, что это было? Почему ты позволил этому идиоту вытирать об себя ноги? — говорит она вопиющим тоном, требуя справедливости, но взглядом умоляет меня объяснить, чтобы разобраться в этой ситуации.

Издаю прерывистый вздох, потирая переносицу.

— Эдди, я знаю Брока много лет. Ему нравится внимание. Если не уступать ему и не отвечать, он оставит в покое. Его выходки не заслуживают ответа. Он классический хулиган. Я знаю, как вести себя с ним; я в достаточной часто имел с ним дело в школе.

— Прошу тебя, — фыркает она, — если бы этот способ работал, он бы до сих пор не издевался над тобой, верно? Сколько лет назад ты окончил старшую школу, Тео? А среднюю? Ты должен стоять за себя. Ты заслуживаешь этого! — Ее щеки краснеют от гнева на Брока, а голос становится все громче.

— Чего я заслуживаю, так это права выбирать, как отвечать людям, которые относятся ко мне так, будто со мной что-то не так.

— Мы что, серьезно сейчас ссоримся из-за этого? — Я не успеваю согласиться, что нам не следует спорить об этом или предложить оставить эту тему, потому что она продолжает свою тираду:

— Нет ничего плохого в том, что ты заикаешься; ты же знаешь, мне это нравится, но тебе действительно нужно изменить свое отношение к нему.

От ее слов в моих жилах вскипает кровь, и я чувствую, как во мне пробуждается накопившаяся ярость.

— И как мне изменить свое отношение?

— Не будь тряпкой! Что плохого в том, чтобы защищать себя и давать людям понять, что ты нормально относишься к своему заиканию?

— У меня с ним все в порядке.

— Нет, это не так. Ты так стесняешься его, что даже не можешь прочитать лекцию нашему потоку, потому что боишься, что начнешь заикаться. Ты должен быть более уверенным. Просто признай свое заикание, Тео! Прими его, — заканчивает она шепотом.

Все звуки вокруг затихают после того, как Эдди в открытую сказала все, что у нее на уме, и я прикусываю язык, прежде чем ответить, потому что чувствую, что вот-вот сорвусь.

Делаю глубокий вдох, пытаясь объяснить так, чтобы до нее дошло:

— Я признал свое заикание. Возможно, это не соответствует твоим стандартам или твоему представлению, но я сделал это. У меня нет с ним проблем. Стесняюсь ли я из-за заикания? Неуверенный ли я в себе? Да, но я принимаю это. Признаю. Это, — подчеркиваю каждое слово, ударяя себя кулаком в грудь. — И я признаю, как к этому отношусь и как позволяю другим, заставлять меня чувствовать себя по этому поводу.

К тому времени, как я заканчиваю свою речь, глаза Эдди широко распахнуты от удивления.

— Я понимаю, понимаю. Ты добился такого успеха, но ты не должен быть тряпкой, когда кто-то откровенно издевается над тобой. Они просто сделают это снова. Сегодняшний вечер — яркий тому пример. Ты не можешь постоянно убегать. Ты занимаешься именно этим, и это пора это прекратить.

— Мне не нужно ничего делать. Перестань пытаться и-изменить меня. — Мои слова звучат с надрывом, и я невольно думаю о том, что слишком рано обрадовался, когда думал, что она приняла меня таким, какой я есть.

Эдди раздраженно вздыхает.

— Я не пытаюсь изменить тебя. Я пытаюсь тебе помочь.

— Ты пытаешься изменить меня. Моя бывшая пыталась это сделать, и все, кто д-достает меня из-за м-моего заикания, бессознательно делают то же с-самое. Просто позволь мне быть собой. Пожалуйста.

Ее брови нахмурены, а в глазах вспыхивает разочарование или решимость.

— Я просто хочу помочь тебе стать нормальным, Тео! — Как только слова слетают с ее губ, ее лицо бледнеет от ужаса. — Боже мой. Я не это имела в виду…

— Но ты сказала именно это, Эдди. Именно это, — перебиваю я.

— Прости меня. Пожалуйста, я просто не могу смотреть, как над тобой издеваются.

Она подходит ближе и пытается схватить меня за руку, но я отступаю подальше от нее и ее входной двери.

— Я больше не могу сейчас об этом говорить.

Я почти беру свои слова обратно, когда вижу, как ее глаза блестят от непролитых слез, но стою на своем.

— Только не убегай, Тео.

Не могу сдержать себя и цинично смеюсь.

— Я не убегаю, Эдди. У нас явно разные мнения, и мне просто нужно немного пространства. Мне нужен перерыв.

— Перерыв? Ты что, расстаешься со мной?

— Нет, я не расстаюсь с тобой. Я просто... ты реально сводишь меня с ума, Эдди. Мне нужно п-пространство. Пожалуйста, — умоляю я.

— Насколько?

Я собираюсь с духом, чтобы дать ей ответ и не могу подавить гримасу, исказившую мои губы.

— На следующей неделе экзамены. Как насчет того, чтобы мы п-подождали, пока они не з-закончатся? У нас будет в-время подумать и у-успокоиться. Пожалуйста, просто дай мне время п-прийти в себя.

Эдди печально смотрит на меня, блеск в ее глазах исчез, и когда она говорит, ее голос звучит отчаянно и покорно:

— Хорошо, Тео. Я знаю, что мы расходимся во взглядах по поводу того, что произошло, и я искренне сожалею о том, как выразила свою точку зрения. Я дам тебе пространство, но если ты решишь порвать со мной, пожалуйста, не держи меня в неведении. Договорились, пожалуйста?

В этот момент я бы отдал все, чтобы стать супергероем из комиксов, которые так люблю. Если бы я мог, то отмотал бы время назад и стер все, что произошло на катке и после. К сожалению, я обычный, растерянный, обиженный и противоречивый. Я простой парень, и я не знаю, что делать. После просьбы Эдди у меня перехватывает дыхание. Я смотрю прямо ей в глаза и киваю, не в силах вымолвить ни слова. Ее губы растягиваются в слабой улыбке, и я поворачиваюсь, чтобы уйти, даже не обняв и не поцеловав ее на прощание.

Прежде чем полностью повернутся спиной к Эдди, я замечаю боль в ее глазах и не могу не заметить слезинку, стекающую по ее щеке. Почти останавливаюсь, но продолжаю идти, каждый последующий шаг дается мне тяжелее предыдущего. Я не собираюсь очень долго держать ее в подвешенном состоянии, но мне нужно время, чтобы все обдумать. Как нам оправиться от этого? А если такая ситуация повторится? Я не могу знать наверняка, но точно знаю, что одному из нас придется пойти на компромисс. Я просто не уверен, что этим человеком могу быть я.

ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТЬ

ЭДДИ

Головная боль будит меня, и я страдальчески стону, лежа все еще с закрытыми глазами, а события прошлой ночи крутятся в голове, словно кинолента. Голова раскалывается, глаза опухшие, но это ничто по сравнению с болью в сердце, которую я чувствую, когда вспоминаю то, что сказала Тео.

«Я просто хочу помочь тебе стать нормальным». Съеживаюсь. Мои слова будут преследовать меня, превосходя болезненные воспоминаниями о выражении лица Тео.

— Я такая дура, — заявляю вслух.

Мое лицо пылает от стыда, и я изо всех сил сдерживаю слезы. Я очень надеюсь, что не испортила наши отношения с Тео. Судорожно вдыхаю, стараясь сдержать шквал эмоций, грозящих вырваться наружу и захлестнуть меня. Мне ненавистна мысль, оставить все в подвешенном состоянии, как мы и поступили, и позволить боли гноиться целую неделю, но Тео имеет право на личное пространство. Откровенно говоря, это, вероятно, разумное решение. Я даже не знаю, что чувствую по этому поводу.

Не слишком ли я него давлю?

Я вышла за рамки дозволенного?

Я действительно пытаюсь изменить его?

Эти размышления совсем не облегчают мою мигрень, но я заслужила эту боль и должна перетерпеть ее. Вылезаю из постели, полна решимости попытаться выглядеть как нормальный человек, и иду в душ. По дороге в ванную, мой мобильный подает сигнал о входящем сообщении. Сердце на мгновение замирает. Может, это Тео?

Перевожу взгляд на прикроватную тумбочку, где обычно лежит телефон, но его там нет. Раздается еще один звук о входящем сообщении, и я отчаянно мечусь по комнате, пытаясь найти свой мобильный. Копаюсь в сумочке, но его там не нахожу, как и в куче смятой одежды, которую скинула прошлой ночью перед тем, как лечь в постель. Я запрыгиваю на кровать и разбрасываю несколько подушек — серьезно, зачем мне столько подушек? — и тут слышу жужжание в третий раз. Подбрасываю одеяло, и телефон чуть не врезается в мое лицо. Я изо всех сил пытаюсь поймать его, а затем смотрю на экран.