Сделать тебя взрослой (СИ) - Шкот натАша. Страница 5

Лето началось с неизмеримой боли и Лиля в полной мере ощутила, что такое разлука. Прошлые муки показались детским лепетом.

Денис ушел в армию. Вырвав, словно клещами ее любящее сердечко из груди, прямо там, на железнодорожном вокзале. И сейчас Лиле было в сотни раз больнее, чем все девять лет безответной любви вместе взятые. Познать взаимность и потерять ее оказалось подобно медленной смерти.

Она вновь слегла с высокой температурой и заставить ее пить лекарства родители смогли только пригрозив госпитализацией.

А потом нашла лекарство. Она просто писала письма. Целый день. Утром перед школой. На переменах. Дома после обеда, затем после выполнения домашних заданий до самой ночи.

Выносила на бумагу тоску по любимому, изо дня в день рассказывая о своих чувствах и о том, как проходит каждая пустая минута жизни без него.

Этим письма стали спасением и отрадой. Подруги и родители безуспешно пытались отвлечь девушку, но она отстранилась от всего кроме учебы. Теперь в жизни Лили были только школа и спасительные письма. Она подождет, она ведь настойчивая и терпеливая! Что значат два года, если впереди целая жизнь полная счастья?

Забрали куда-то прямо из военкомата

Увезли в дали, автомат в руки дали

Ты прости мама, что я был такой упрямый,

Но служить должен так же, как все!

Паровоз умчится прямо на границу

Так что а-ты-баты, мы теперь солдаты!

/«Граница» Л. Агутин и «Отпетые мошенники»

Денис

Первый месяц в армии прошел как в тумане. Даже ему, привычному к физическим тренировкам, оказалось несладко. Подъем перед рассветом, марш-бросок с нагрузкой в любую погоду, кроссы, стрельбища. Учебка, одним словом. День на износ и ночь тоски. Оказалось, он разучился жить без своей Ляльки.

Через месяц организм привык к нагрузкам, а вот сердце привыкнуть к разлуке не смогло. Тоска рвала грудь, а ревность сводила с ума. Как она там? С кем? Явно после его отъезда парни активизировались, она ведь такая красивая! Его Лялька особенная!

А что, если полюбит кого-то? И всю свою настойчивость развернет в сторону другого, того, кто может быть каждый день рядом, забрасывать комплиментами, водить в кино, целовать ее такие сладкие губки?

И когда он извел себя сомнениями и переживаниями, нарываясь на драки с сослуживцами, чтоб душевную болью затмить физической, повалили письма.

Сперва огромной стопкой в количестве двух десятков из-за какого-то сбоя в работе почты. Их было так много и они оказались такими… сильными, что он заперся в туалетной кабинке и вытирал слезы, пока их читал. Мужики ведь не плачут!

А потом они приходили практически каждый день. Толстые, на три двойных листа, а то и больше. Лялька писала ему обо всем. Рассказывала о том, как прошел день, с кем встретилась, какую тему выучила по биологии, об увлекательной книге, подаренной отцом, о новом платье, которое некуда надеть, о своих мыслях, тоске по нем, о чувствах.

Эти письма очень поддержали его на чужбине, в холодной неуютной казарме согревая лучше тонкого одеяла. Они делали его таким счастливым, что сослуживцы завидовали ему лютой завистью и кажется, ненавидели. Никому не приходило столько писем. А он их получал толстенными пачками. И казалось бы, обычные исписанные шариковой ручкой листы, а несут в себе такую силу. Каждая закорючка, запятая, или черточка — все для него.

И даже, когда начался кризис службы первого года и практически каждого из его новых друзей бросила не дождавшаяся любовь, письма от Лили не прекратились и даже не уменьшились по объему.

Денис чувствовал себя на вершине жизни. На службе повысили в звании, теперь его самого слушаются солдаты. Самая красивая девушка преданно ждет дома, впереди уже не призрачно маячила свобода, осталось еще немного потерпеть и все будет. Гражданка, любовь, секс…

Он демобилизовался весной. Конец мая, у Лили день рождения, совершеннолетие. А потом экзамены с выпускным вечером на горизонте. Он очень хотел в эти дни быть вместе с ней. Они часто это обсуждали в переписке и мечтали, как он поведет ее в вальсе, одетую в белое выпускное платье.

И вот тридцатое мая. Лиле восемнадцать в этот день. Он приехал домой, обнял родителей, переоделся в парадную форму и помчался к ней. Сюрприз сделать. Купил букет белых пионов и, дико волнуясь, позвонил в дверь.

Глава 7

Лиля

Мамочки, чувства грудь разрывают, удержать их нету мочи! Денис смог, вырвался! А она уже и не мечтала.

Стол накрыт, родители постарались на славу. Гости в доме. Но разве ей есть до них дело?

Лучший подарок сегодня — поцеловать своего любимого! А у нее мандраж, почти истерика. Андрей под честное слово, что не выдаст, признался в приезде брата, сделав ее в этот жаркий майский день такой счастливой, какой не была уже почти два года разлуки.

Как же она готовилась к этой встрече. Сколько платьев перемерила, носясь по дому, ударяясь об каждый угол. Непослушные волосы никак не соглашались укладываться в прическу, выскальзывая из дрожащих пальцев. На макияж махнула рукой, стрелки выходили кривыми, поэтому пришлось срочно умываться. Она ведь понятия не имела во сколько именно он приедет.

Усидеть с гостями было выше всяческих сил. Она раз в пять минут подбегала к окну, хоть из него все равно ничего не было видно, а раз в три минуты заглядывала в дверной глазок.

— Еще кого-то ждем? — поинтересовалась приехавшая ради такой даты бабушка, наблюдая за метаниями внучки.

— Денис демобилизовался, — шепотом ответила мама, когда Лиля вновь сорвалась со стула.

— Надо же, дождалась-таки? — улыбнулась прародительница.

— Было бы кого ждать! — фыркнул отец.

— Ладно тебе, — оборвала его мать, — зато два года дома сидела и прилежно училась. Лучше, по дискотекам бы бегала?

— Не лучше, — отмахнулся отец, но хмуриться не перестал. Не нравился ему Денис. Как и любой парень, впрочем.

Мамочки, какой он красивый! Она таки услышала быстрые шаги по ступенькам и распахнула дверь одновременно с тем, как его палец коснулся звонка. Голубая форма, фуражка, сдвинутая на затылок, тельняшка в вырезе кителя, испарина на лбу, а в руках огромный букет пионов.

Лиля покачнулась, прижалась спиной к прохладной стене коридора и беззвучно заплакала. Частые слезинки покатились из глаз сами собой, словно прорвались сквозь плотину. Дождалась!

Денис уронил цветы, засыпав белым благоухающим ковром пол коридора и лестничной клетки. Шагнул, сгреб как-то неуклюже в объятья, притиснув к вздымающейся груди.

Мамочки, какой он высокий! А плечи богатырскими стали. А губы… жадные, обветренные, каждую соленую капельку с щек ее собрали. Она рассмеялась и повисла у него не шее, обнимая до боли в руках. Приехал! Наконец-то! Она выстояла, она дождалась!

А потом они гуляли до самого утра. Лиля и слова родителям не сказала, не попрощалась с гостями, покорно выскользнув за ним из квартиры. К столу парня не позвала умышленно. Не хотела делиться ни на миг своим счастьем и время терять. Как они бы стали есть оливье с холодцом и спокойно пить за ее здоровье, когда тела сжигали жажда и голод иного плана?

Гуляли, обнимались и целовались, до стертых губ, до сбившегося дыхания. Она то плакала, то счастливо смеялась, опять не веря в счастье. Ее любимый с ней?! Это не сон? И теперь уже навсегда?!

И всего было мало! Объятий, горячих ладоней на узкой талии, поцелуев, всего мало! Мало общего дыхания, весеннего воздуха в легких, хриплых слов шепотом. Глупых, но таких долгожданных обещаний на ухо. Самая сумасшедшая ночь в ее жизни.

Денис изменился. Окреп, возмужал. Теперь ее обнимал уже не парень, а мужчина! Вытянулся на целую голову, раздался в плечах. Лиля осторожно гладила его по этим самым плечам, находясь в некой прострации, вроде он, и не он одновременно. И взгляд у любимого изменился. Стал тверже, увереннее, жаднее? Глядел на нее так, что румянец со щек не сходил, а сердце не успокаивалось ни на миг, выстукивая нервные ритмы.