Сила безмолвия - Кастанеда Карлос. Страница 7

Когда нагваль, подкрадываясь, смотрел на них, у него была абсолютная уверенность, что в этот день должно произойти нечто такое, чего не предвидел никто из участников игры. Он видел, что черная тень актера увеличилась и вдвое превышала его по высоте. Нагваль вывел из таинственного, жесткого взгляда молодой женщины, что на интуитивном уровне она тоже почувствовала черную тень смерти. Актера, казалось, что-то отвлекало. Он не смеялся, как делал это в других случаях.

Они шли на солидном расстоянии, и все же один раз заметили, что нагваль следует за ними, но он ловко притворился крестьянином, обрабатывающим землю. Это успокоило парочку, и позволило нагвалю подойти поближе.

Затем наступил момент, когда актер разбросал свою одежду и предстал перед девушкой голым. Но вместо того, чтобы упасть в обморок или прыгнуть ему в объятия, как это делали другие покоренные им сердца, эта девушка начала бить его. Она безжалостно колотила его ногами и руками, наступая на обнаженные пальцы ног, заставляя его кричать от боли.

Нагваль знал, что мужчина не будет грозить или как-то вредить молодой девушке. Он не смел тронуть ее и пальцем. Она была здесь единственным бойцом. Он же просто пытался парировать удары, но без энтузиазма, и все пытался соблазнить ее, показывая свои гениталии.

Нагваль был переполнен восхищением и возмущением. Он понимал, что актер был безнадежным развратником, но он также понимал, что в нем есть что-то уникальное, хоть и отвратительное. Нагваль был ошеломлен, увидев, что звено, связующее мужчину с духом, было идеально чистым.

Наконец схватка закончилась. Женщина перестала бить актера. А потом, вместо того, чтобы убежать прочь, она, уступая, сдалась и сказала актеру, что он может обходиться с ней по своему усмотрению.

Нагваль заметил, что мужчина был так истощен, что практически не отдавал себе отчет, но не смотря на утомление он продолжил и завершил свое обольщение.

Нагваль смотрел на него с улыбкой и размышлял о том, как бесполезна громадная жизненная сила и решительность этого человека. В этот миг женщина вдруг закричала, а у актера начались спазмы дыхания, нагваль увидел, как черная тень поразила актера, она была как кинжал, с точностью вошедшей в его зазор.

Дон Хуан сделал на этом месте отступление, детально развивая то, что он объяснял мне уже раньше: он описал зазор, открытый в нашей светящейся скорлупе на высоте пупка, куда сила смерти непрерывно наносит свои удары. Далее дон Хуан объяснил, что когда смерть бьет здоровое существо — это шароподобный удар, похожий на удар кулака, но когда существо умирает, смерть наносит удар кинжалоподобным выпадом.

Поэтому нагваль Элиас знал без каких-либо сомнений, что актер почти мертв, и смерть автоматически обрывала личный интерес мужчины к замыслам духа. Потом и его не осталось, смерть нивелировала все.

Нагваль вышел из своего укромного места и уже собирался уходить, когда кое-что заставило его остановиться. Это было спокойствие молодой женщины. Она безразлично надевала на себя одежду, которую до этого сняла, и фальшиво насвистывала себе под нос, будто ничего и не произошло.

И тогда нагваль увидел, что принимая в расслаблении присутствие смерти тело мужчины избавилось от защитной вуали и теперь выражало свою истинную природу. Он был двойным мужчиной потрясающих ресурсов, сумевшим создать экран для защиты или маскировки — естественный маг и идеальный кандидат в ученики-нагвали, не будь у него черной тени смерти.

Нагваль был полностью застигнут врасплох этим зрелищем. Теперь он понял замыслы духа, но не мог постичь, как такой бесполезный человек мог быть втиснут в схему вещей мага.

Между тем женщина встала, и даже не взглянув на мужчину, чье тело содрогалось в спазмах смерти, спокойно пошла домой.

Нагваль увидел ее светимость и отчетливо понял, что ее крайняя агрессивность была результатом громадного изобилия излишней энергии. Он был убежден, что если она до сих пор не нашла этой энергии трезвого применения, то это было лучшей ее стороной, поскольку просто нельзя описать какие беды это могло бы вызвать.

Пока нагваль наблюдал равнодушие, с которым она уходила прочь, он понял, что дух дает ему следующую манифестацию. Ему следует быть спокойным и бесстрастным, ему следует действовать так, словно ничего не потеряно, то есть вмешаться в этот адский промысел. В истинной манере нагвалей, он решил взяться за невозможное без чьей-либо помощи, кроме духа в качестве свидетеля.

Дон Хуан отметил, что принятие решений, подобных этому, являются проверкой нагваля на его реальность. Нагвали создают решения. Не обращая внимания на результат, они либо выполняют действие, либо предпочитают не делать его. Самозванцы взвешивают все за и против, и страх парализует их. Нагваль Элиас, приняв решение, спокойно пошел в сторону умирающего мужчины, и первым, что заставило сделать его тело-ело, а не ум-было следующее: он ударил по точке сборки мужчины, введя его в состояние повышенного сознания. Он неистово наносил все новые и новые удары, передвигая его точку сборки. С помощью силы смерти удары нагваля загнали точку сборки мужчины в место, где смерть больше не имеет значения-человек перестал умирать.

Когда актер задышал вновь, нагваль осознал величину своей ответственности. Чтобы парировать силу смерти, мужчина обязательно должен был оставаться в глубоком состоянии повышенного сознания до тех пор, пока смерть не будет отражена. Его громадный физический износ означал то, что либо он не сдвинется с места, либо немедленно умрет. Нагваль сделал единственно возможное при данных обстоятельствах: он построил шалаш вокруг тела. Здесь в течении трех месяцев он выхаживал полностью неподвижного мужчину.

Мои рациональные размышления взяли вверх, и вместо того, чтобы просто слушать, мне захотелось узнать, как нагваль Элиас построил хижину на земле, принадлежащей кому-то еще. Я знал страсть сельских жителей к своим земельным владениям и сопровождавшие эту страсть чувства территориальности.

Дон Хуан признался, что и сам задавал тот же вопрос, по поводу чего нагваль Элиас сказал ему, что дух сам по себе сделал это возможным. Так случается всегда при условии, что нагваль следует манифестациям духа.

Когда актер начал дышать, нагваль Элиас побежал за молодой женщиной. Она была важной частью манифестаций духа. Он догнал ее неподалеку от того места, где лежал чуть живой актер. Вместо того, чтобы рассказывать ей о состоянии мужчины и пытаться убедить ее помочь ему, он вновь принял на себя полную ответственность за свои действия и, прыгнув на нее как лев, нанес по ее точке сборки могучий удар. И она, и актер могли переносить удары жизни и смерти. Ее точка сборки сдвинулась, но начала беспорядочно блуждать, поскольку осталась незакрепленной. Нагваль перенес молодую женщину туда, где лежал актер. Затем он потратил целый день, пытаясь удержать ее от потери своего ума, а мужчины от потери своей жизни.

Когда он полностью уверился в степени контроля, который имел над ситуацией, он пошел к отцу женщины и сказал ему, что молния, поразив его дочь сделала ее временно безумной. Нагваль отвел отца туда, где она лежала, и объяснил, что молодой человек, кто бы он ни был, принял весь заряд молнии на себя. Спасая девушку от верной смерти, он получил ранение, и теперь его нельзя двигать с места.

Благодарный отец помог построить нагвалю шалаш для человека, который спас его дочь. И за три месяца нагваль сделал невозможное. Он вылечил молодого мужчину.

Когда для нагваля пришло время уезжать, чувство ответственности и долг заставили его предупредить молодую женщину о ее избытке энергии и вредных последствиях, которые омрачат ее жизнь и благополучие. Он предложил вступить ее в мир магов, поскольку это будет единственной защитой от ее саморазрушительной силы.

Женщина не ответила. И нагваль был обязан сказать ей то, что каждый нагваль говорит потенциально возможному ученику независимо от эпохи: что маг говорят о магии как о магической, таинственной птице, которая остановилась на миг в своем полете, чтобы дать человеку надежду и цель, что маги живут под крылом этой птицы, которую они называют птицей мудрости и птицей свободы, что они питают ее самоотверженностью и безупречностью. Он рассказал ей о знании магов про то, что полет птицы свободы всегда представляет прямую линию, поскольку она никогда не петляет, не кружит, не возвращается назад, и что птица свободы делает только две вещи — либо берет магов с собой, либо оставляет их позади.