Сказка о силе - Кастанеда Карлос. Страница 34

Он имел в виду историю, которую я однажды рассказывал ему о своей подруге, которая нашла двух котят почти мертвых в сушилке прачечной. Она привела их в нормальное состояние, вернула им жизнь и путем отличного кормления и заботы вырастила их в двух гигантских котов — черного и рыжего.

Два года спустя она продала свой дом. Поскольку она не могла взять своих котов с собой и неспособна была найти для них другой дом, все, что она могла сделать в подобных обстоятельствах — это отнести их в ветеринарную лечебницу, чтобы их усыпили.

Я помогал ей отвозить их. Коты никогда не бывали в машине. Она пыталась их успокоить. Они царапались и кусали ее, особенно рыжий, которого она назвала Макс. Когда мы наконец прибыли к ветлечебнице, она взяла черного кота первого и, держа его в руках ни слова не говоря, вышла из машины. Кот играл с ней, трогая ее слегка лапкой, когда она толкнула стеклянную дверь входа в лечебницу. Я взглянул на Макса. Он сидел позади. Движение моей головы, должно быть испугало его, потому что он нырнул под сиденье водителя. Я откинул сидение, так как не хотел лезть за ним под него, боясь, что он оцарапает мне руки. Кот лежал в углублении пола машины. Он, казалось, был очень возбужден. Дыхание его было ускоренным, он взглянул на меня. Наши глаза встретились и захватывающее ощущение завладело мной. Что-то охватило мое тело, какая-то тревога, отчаяние, или может быть раздражение из-за того, что я участвую в происходящем.

Я чувствовал необходимость объяснить Максу, что это было решением моей подруги, и я только помогаю ей. Кот продолжал смотреть на меня, как бы понимая мои слова.

Я посмотрел, не идет ли она. Через стеклянную дверь я мог видеть, что она разговаривает с приемщицей. Тело мое ощутило странный толчок, и я автоматически открыл дверцу машины. "Беги, Макс, беги! — сказал я коту. Он выпрыгнул из машины и промчался через улицу, стелясь телом по земле, как настоящая кошка. Противоположная сторона улицы была пустой. Там не стояло автомашин, и я мог видеть как Макс бежит по улице вдоль тротуара. Он добежал до угла большого бульвара, а затем нырнул в водосточное отверстие канализационного люка.

Моя подруга вернулась. Я сказал ей, что Макс убежал. Она забралась в машину, и мы уехали, не сказав ни единого слова.

В последующие месяцы этот инцидент стал для меня символом. Мне казалось, а может я видел, отчаянный блеск в глазах Макса, когда он взглянул на меня, прежде чем выпрыгнуть из машины, и я верил в то, что на какой-то момент это кастрированное, перекормленное и бесполезное животное-игрушка стало котом.

Я сказал дону Хуану, что убежден, что Макс перебежал улицу и нырнул в канализационный люк, когда его «кошачий дух» был неуязвим, и что может быть ни в какое другое время своей жизни не была его «кошачесть» столь очевидной. Впечатление, которое этот случай произвел на меня было незабываемым. Я рассказал эту историю всем своим друзьям. После рассказывания и перессказывания ее мое отождествление с этим котом стало очень приятным.

Я считал себя похожим на Макса, сверхиндульгированного, одомашненного многими способами и, однако же, я не мог не думать, что всегда была возможность одного момента, в который дух человека может овладеть всем его существом, точно так же, как дух « кошачести» овладел разжиревшим и бесполезным телом Макса.

Дону Хуану понравилась история, и он сделал несколько замечаний насчет нее. Он сказал, что не так уж трудно позволить духу человека взлететь и взять верх. Удержать его, однако, это нечто такое, что может сделать только воин.

— Что насчет истории с кошками? — спросил я. — Ты рассказывал мне, что, по твоему мнению, ты пользуешься своими возможностями, как Макс, — сказал он. — Я считаю, что это так.

— Что я пытался тебе рассказать, так это что, как воин, ты не можешь просто поверить в это и все это так оставить. Должен верить в случае с Максом означает, что ты принимаешь тот факт, что его побег мог быть бесполезным порывом. Он мог прыгнуть в канализационный люк и сразу погибнуть. Он мог утонуть или умереть от голода, или мог быть съеден крысами. Воин принимает в расчет все эти вероятности, а затем он выбирает верить в соответствии со своим внутренним предрасположением.

Как воин, ты должен верить, что Макс сделал это. Что он не только убежал, но что он сохранил свою силу. Ты должен верить в это. Скажем так, что без этой веры ты не имеешь ничего.

Различие стало очень ясно. Я думал, что я действительно избрал верить, что Макс выжил, зная, что он избалован жизнью мягкого подушечного воспитания.

— Верить — легко и спокойно, — продолжал дон Хуан. — должен верить — нечто другое. В этом случае, например, сила дала тебе великолепный урок. Ты использовал лишь часть его. Предпочел использовать. Однако, если ты должен верить, то ты должен использовать все события.

— Я понимаю, что ты имеешь в виду, — сказал я. Мой ум находился в состоянии ясности, и мне казалось, что я схватываю его концепции совсем без всяких усилий.

— Боюсь, что ты еще не понимаешь, — сказал он почти шепотом. Он посмотрел на меня. Секунду я выдерживал его взгляд.

— Как насчет другого кота? — спросил он. — А? Другого кота? — повторил я невольно.

Я забыл о нем. Мой символ крутился вокруг Макса. Другой кот не имел для меня никаких последствий. Он не имел ко мне никакого отношения.

— Но он имеет! — воскликнул дон Хуан, когда я выразил свои мысли. — должен верить означает, что ты должен брать в расчет и другого кота, того, который пошел, играя и облизывая руки несущей его к его року. Это был тот кот, который пошел к своей смерти доверчиво, полный своих кошачих суждений.

Ты думаешь, что ты похож на Макса, поэтому ты забыл о другом коте. Ты даже не знаешь его имени. Должен верить означает, что ты должен учитывать все и прежде чем решить, что ты похож на Макса, ты должен взять в расчет, что ты может быть похож на другого кота. Вместо того, чтобы убегать, спасая свою жизнь и пользуясь своими возможностями, ты, может быть, радостно идешь к своему року, наполненный своими суждениями.

В его словах была непонятная печаль. Или может быть печаль была моей. Долгое время мы молчали. Мне никогда не приходило в голову, что я могу походить на другого кота. Мысль была очень неприятной для меня.