Сказка о силе - Кастанеда Карлос. Страница 71

— Во всяком случае ты знаешь теперь о тонале и нагвале, которые являются вершиной объяснения магов. Узнать о них кажется совершенно безвредным. Мы сидим здесь, невинно разговаривая о них, как если бы это была просто обычная тема разговора. Ты спокойно записываешь, как ты это делал много лет. Пейзаж вокруг нас — картина спокойствия. Сейчас начало дня, день прекрасен, горы вокруг нас создают нам защитный кокон, но нужно быть магом, чтобы понять.

Которое говорит о силе Хенаро и его неуязвимости является самым подходящим фоном для открытия двери, потому что именно это я делаю сегодня — открываю для тебя дверь. Но прежде чем мы переступим эту черту, необходимо честное предупреждение. Предполагается, что учитель должен убежденными словами предупредить своего ученика, что безвредность и спокойствие этого момента — мираж. Что перед ним находится бездонная бездна и что если дверь открыта, то нет никакого способа закрыть ее вновь.

Он на мгновение замолчал. Я чувствовал себя легко и счастливо. С места расположения дона Хенаро передо мной открывался захватывающий дух вид. Дон Хуан был прав, и день, и пейзаж были более, чем прекрасными. Я хотел стать озабоченным его предупреждениями и увещеваниями, но каким-то образом спокойствие вокруг меня оттесняло все мои попытки, и я стал надеяться, что он говорит только о метафорических опасностях.

Внезапно дон Хуан начал говорить опять. — Годы тяжелого учения только подготовка к опустошительной встрече воина с… Он опять сделал паузу и взглянул на меня, скосив глаза и усмехнувшись. -… С тем, что лежит там, за этой чертой, — сказал он. Я попросил его объяснить, что он имеет в виду.

— Объяснение магов, которое совсем не похоже на объяснение, является летальным, — сказал он. — оно кажется безвредным и очаровательным, но как только воин откроется ему, оно наносит удар, который никто не сможет отразить.

Он громко рассмеялся. — Поэтому будь готов к худшему, но не торопись и не паникуй, — продолжал он. — У тебя совсем нет времени и в то же время ты окружен вечностью. Что за парадокс для твоего разума! Дон Хуан поднялся. Он вытер пыль и мусор с гладкого чашеподобного углубления и очень удобно уселся спиной к камню и лицом к северо-западу. Он показал мне другое место, где я мог удобно сесть. Я был слева от него тоже лицом к северо-западу. Камень был теплый и давал мне ощущение спокойствия и защищенности. День был теплым. Мягкий ветер делал жару полуденного солнца более приятной. Я снял шляпу, но дон Хуан настоял, чтобы я надел ее.

— Сейчас ты обращен лицом в сторону собственного места силы, — сказал он. — это момент, который может защитить тебя. Сегодня тебе нужны все зацепки, которые ты сможешь использовать. Твоя шляпа может быть одной из них.

— Почему ты предупреждаешь меня? Что действительно произойдет? — спросил я.

— Что произойдет сегодня, будет зависеть от того, достаточно ли у тебя личной силы, чтобы сконцентрировать свое непоколебимое внимание на крыльях своего восприятия, — сказал он.

Его глаза блеснули. Он казался более возбужденным, чем я его видел когда-либо раньше. Я подумал, что в его голосе есть что-то необычное. Может быть, непривычная нервозность.

Он сказал, что случай требует, чтобы прямо здесь, на месте расположения моего бенефактора, он пересказал мне каждый шаг, который он предпринял в своей борьбе за то, чтобы очистить и привести в порядок мой остров тональ. Его пересказ был подробным и занял у него пять часов. Блестящим и ясным образом он дал мне детальный отчет обо всем, что он делал со мной со времени нашей первой встречи. Казалось, была разрушена плотина. Его откровение застало меня совершенно врасплох. Я привык быть агрессивным исследователем, и поэтому то, что дон Хуан, который всегда был отвечающей стороной, освещал все точки своего учения в такой академической манере, было также поразительно, как то, что он носил костюм в городе Мехико. Его владение языком, его драматические паузы и его выбор были так необычайны, что я не мог их разумно объяснить. Он сказал, что в этот момент учитель должен говорить с индивидуальным воином в определенных терминах. Что тот способ, как он со мной говорит, и ясность его объяснения, были частью его последнего трюка. И что только в конце все, что он делал со мной, приобрело бы для меня смысл. Он говорил не останавливаясь, пока не закончил весь свой пересказ, и я записал все без всяких усилий со своей стороны.

— Позволь мне начать с того, что учитель никогда не ищет учеников. И что никто не может распространять учение, — сказал он. — только знак всегда указывает на ученика. Тот воин, который может оказаться в положении учителя, должен быть алертным для того, чтобы схватить свой кубический сантиметр шанса. Я видел тебя как раз перед тем, как мы встретились. У тебя был хороший тональ, как у той девушки, которую мы встретили в городе Мехико. После того, как я увидел тебя, я подождал, точно так же, как мы сделали с той девушкой той ночью в парке. Девушка прошла мимо, не обратив на нас внимания. Но тебя подвел ко мне человек, который убежал, пробормотав какие-то бессвязности. Я знал, что должен действовать быстро и зацепить тебя. Тебе самому пришлось бы делать что-либо подобное, если бы та девушка заговорила с тобой. То, что я сделал, так это что я схватил тебя своей волей.

Дон Хуан обращался к тому необычному способу, каким он взглянул на меня в день нашей встречи. Он фиксировал на мне свой взгляд, и у меня было необъяснимое ощущение пустоты или онемелости. Я не мог найти никакого логического объяснения для своей реакции и всегда считал, что после нашей первой встречи я отправился его разыскивать только потому, что меня озадачил этот взгляд.

— для меня это был самый быстрый способ зацепить тебя. Это был прямой удар по твоему тоналю. Я сковал его, сфокусировав на нем свою волю.

— взгляд воина помещается на правый глаз другого человека, — сказал он.

— При этом воин останавливает внутренний диалог. Тогда нагваль выходит на поверхность. Отсюда опасность этого маневра. Когда нагваль наверху даже на короткое мгновение, то невозможно описать тех ощущений, которые испытывает тело. Я знаю, что ты потратил бесконечные часы, пытаясь подобрать объяснение тому, что ты почувствовал, и что до сегодняшнего дня ты не смог этого сделать. Однако я добился того, что хотел. Я зацепил тебя.