Записки городского невротика - Аллен Вуди. Страница 34

Сэм. Всё, хватит идиотских вопросов. Пора заняться делом.

Виктор. Мы очень волнуемся. Следующей жертвой может оказаться любой из нас.

Клайнман. Послушайте, я в этом ничего не смыслю. Откуда мне знать, как выслеживают людей! Я буду только мешать. Позвольте мне помочь деньгами. Считайте это моим вкладом в общее дело. Давайте я пожертвую несколько долларов…

Сэм (подходит к письменному столу и замечает волос). Что это?

Клайнман. Где?

Сэм. Здесь, в вашей расческе. Это же волос.

Клайнман. Конечно. Я ведь ею расчесываюсь.

Сэм. Тот же цвет, что и у волоса, найденного полицией.

Клайнман. Вы что, с ума посходили?! Он же черный. Вокруг миллионы черных волос. Зачем вы кладете его в конверт? Это обычный волос. Вот (указывает на Джона), смотрите, у него тоже черные волосы.

Джон (хватает Клайнмана). Вы в чем меня обвиняете, Клайнман?

Клайнман. Никто никого не обвиняет! Он мой волос в конверт положил! Отдайте мой волос! (Хватает конверт, но Джон отталкивает Клайнмана.)

Джон. Отстаньте от него!

С э м. Я выполняю свой долг.

Виктор. Он прав. Полиция обратилась за помощью ко всем жителям.

Хэкер. Да, и теперь у нас есть план.

Клайнман. Какой план?

А л. Мы ведь можем на вас рассчитывать, правда?

Виктор. Конечно, мы рассчитываем на Клайнмана. Ему отведено место в плане.

Клайнман. Место в плане? Мне? Что это за план?

Джон. Не беспокойтесь, вам сообщат.

Клайнман. А мой волос обязательно должен быть в конверте?

Сэм. Одевайтесь, мы подождем вас внизу. Только побыстрее, и так столько времени потеряли!

Клайнман. Хорошо, но хотя бы два слова про план!

X э к е р. Клайнман, ради Бога, пошевеливайтесь. Речь идет о жизни людей. Оденьтесь потеплее. На улице холодно.

Клайнман. Хорошо, хорошо… Но все-таки, что это за план? Зная план, я смогу его обдумать.

Они, однако, уходят, и Клайнман начинает нервно и неуклюже одеваться.

Черт, где этот проклятый рожок?… С ума сойти… разбудить человека среди ночи и наговорить таких ужасов! За что мы платим полиции? Спишь себе мирно в уютной теплой кровати, и вдруг, нате вам, заставляют ловить убийцу-маньяка, который подкрадывается сзади и…

Незаметно для Клайнмана входит со свечой сварливая супруга.

Анна. Клайнман?

Клайнман (оборачивается, до смерти перепуганный). Кто это?

Анна. Что?

Клайнман. Ради Бога, никогда больше так ко мне не подкрадывайся!

Анна. Я слышала голоса.

Клайнман. Да, туг ко мне приходили. Оказывается, я должен патрулировать улицы.

Анна. Прямо сейчас?

Клайнман. Да, до утра ждать нельзя. По городу, говорят, разгуливает убийца. Он по ночам работает.

Анна. А, этот маньяк.

Клайнман. Слушай, если ты что-то знала о нем, то почему же ни слова мне не сказала?

Анна. Потому что каждый раз, как я о нем заговариваю, ты отказываешься слушать.

Клайнман. Кто?Я?

Анна. Ты всегда или работаешь, или еще чем-нибудь занимаешься.

Клайнман. Но я не виноват, что сейчас работы по горло, самая горячая пора.

Анна. Я говорила тебе про нераскрытое убийство, про два нераскрытых убийства, про шесть, но ты всегда отмахивался: «Потом, потом».

Клайнман. Да потому что ты вечно лезешь не вовремя.

Анна. Неужели?

Клайнман. Возьмем мой день рождения. У меня прекрасное настроение, я разворачиваю подарки. Вдруг появляешься ты – с вытянутым лицом – и говоришь: «Читал газету? Про девушку, которой горло перерезали?» Другое время ты не могла выбрать? У человека в кои веки маленькая радость, а тут ты со своим загробным голосом.

Анна. А ты только приятное и слушаешь, остальное – всегда не вовремя.

Клайнман. Ладно, хватит. Где мой галстук?

Анна. Зачем тебе галстук? Ты же собрался охотиться на маньяка.

Клайнман. Ну и что?

Анна. А одеваешься как на королевскую охоту.

Клайнман. Откуда я знаю, кого встречу! Вдруг мой начальник тоже там.

Анна. Не сомневаюсь, что он одет очень просто.

Клайнман. Надо же… привлечь меня к поискам убийцы. Я же коммивояжер.

Анна. Не позволяй ему заходить за спину.

Клайнман. Хорошо, Анна, так и передам ему: мол, ты велела все время быть на виду.

Анна. Ну что ты злишься? Поймать-то его все равно надо.

Клайнман. Вот пусть полиция и ловит. А мне туда идти страшно. Темень-то какая. И холодно.

Анна. Хоть раз в жизни будь мужчиной.

Клайнман. Тебе легко говорить – ты сейчас пойдешь досыпать.

Анна. А вдруг он к нам в окно влезет!..

Клайнман. Тогда я тебе не завидую.

Анна. Если нападет, я на него перец дуну.

Клайнман. Что?!

Анна. Я возле кровати специально перец держу, если он появится – дуну прямо ему в глаза!

Клайнман. Прекрасная мысль. Поверь, Анна, если он здесь окажется, то размажет тебя по потолку вместе с твоим перцем.

Анна. У меня все двери на двойных запорах.

Клайнман. Не знаю… может, и мне взять немного перца.

Анна. Вот, возьми. (Дает ему амулет.)

Клайнман. Что это?

Анна. Амулет, отвращающий зло. Я купила его у нищего калеки.

Клайнман (разглядывает без особого энтузиазма). Хорошо. Но дай-ка мне все-таки перец.

Анна. Ну что ты так разволновался? Не один же ты там будешь.

Клайнман. Это верно. И у них к тому же какой-то хитроумный план.

Анна. Какой?

Клайнман. Еще не знаю.

Анна. С чего же ты взял, что он такой хитроумный?

Клайнман. Потому что его придумали лучшие умы города. Поверь мне, они знают, что делают.

Анна. Хочется верить, раз уж ты влип в это дело.

Клайнман. Ладно, запри все двери и никому не отпирай, даже мне, если, конечно, я не заору: «Открой дверь!» В этом случае открывай немедленно.

Анна. Удачи, Клайнман.

Клайнман (смотрит в окно. Ночная тьма). Ты посмотри только… Хоть глаз выколи…

Анна. Я никого не вижу.

Клайнман. Я тоже. А ведь должно быть столько людей… у них там факелы и все такое.

Анна. Что ж, раз они говорят, что есть план…

Клайнман. Анна!

Анна. Да?

Клайнман (смотрит в ночь). Ты о смерти когда-нибудь думаешь?

Анна. С чего это вдруг я о смерти буду думать? А ты что, думаешь?

Клайнман. Не часто, но случается, и, знаешь, я представляю себе смерть совсем иначе – не оттого, что задушат или перережут горло.

Анна. Я тоже надеюсь, что этого не случится.

Клайнман. Я собираюсь умереть более достойно, Анна. Ну, знаешь, на свете столько способов умереть.

Клайнман. Например?

Анна. Например? Ты спрашиваешь, как можно умереть достойно?

Клайнман. Да.

Анна. Надо подумать.

Клайнман. Ну.

Анна. Яд.

Клайнман. Яд? Но это ужасно!

Анна. Почему?

Клайнман. Ты что, смеешься? Яд вызывает судороги.

Анна. Необязательно.

Клайнман. Ты хоть понимаешь, о чем говоришь?

Анна. Я говорю о цианистом калии.

Клайнман. О, да ты специалист! Но я не такой дурак, чтобы есть отраву. Я ее сразу чувствую, даже когда ем несвежие креветки.

Анна. Это не отрава, а пищевое отравление.

Клайнман. Все равно, кто станет глотать всякую гадость?

Анна. От чего же ты собираешься умереть?

Клайнман. От старости. Через много лет. Когда пройду свой долгий жизненный путь. В девяносто лет. Лежа в уютной постели и окруженный родственниками.

Анна. Все это мечты. На самом деле маньяк-убийца может в любой момент свернуть тебе шею или перерезать глотку, прямо сейчас, не дожидаясь, пока тебе стукнет девяносто.

Клайнман. Анна, с тобой говорить – одно удовольствие!

Анна. Я просто за тебя беспокоюсь. Посмотри в окно. Где-то там бродит убийца, в такую темную ночь он может прятаться повсюду – в переулках, под порталами или железнодорожными мостами. В темноте ты и не заметишь, где он притаился со своей удавкой.

Клайнман. Ладно, ты своего добилась – я возвращаюсь в постель.

Стук в дверь.

Голос. Клайнман! Пойдемте! Клайнман. Иду, иду! (Целует Анну.) Ну, до