Оборотная сторона правды (СИ) - Торн Дженн Мари. Страница 10

За столом рассмеялись, а стоящие обменялись теплыми улыбками. Шутка до меня не дошла, пока мой взгляд не упал на телевизор. Там на паузе стояла передача, снова и снова показывающая, божечки мои, ту омерзительную, болезненную — и с чего мой лоб так блестел? — фотографию из ежегодника.

Я схватила Нэнси за руку.

— Может, нам еще один снимок сделать? Я готова, вы только скажите!

Нэнси хотела было ответить, но ее прервал Эллиот.

— Мы наделаем еще больше фотографий. Сядь.

Да с кем он говорит? Похоже на стратегическое совещание. Из-за стола встали два человека и отошли к остальным. Два места. Для сенатора и…

— Я оставлю вас. — Сенатор похлопал меня по спине. О нет. — Луи?

Луис поднялся из-за другого конца стола и забрал свой ноутбук и заметки. Проходя мимо, он так лукаво мне подмигнул, что я наполовину уверилась в том, что сейчас мне на ладонь ляжет четырехлистный клевер. Вместо этого он последовал за сенатором отсюда и с глухим стуком прикрыл за собой дверь. Спиной ощутив сорок скучающих взглядов, я обернулась. Нэнси расслаблялась в одном из свободных вращающихся кресел. Она ободряюще похлопала по столу. Я села рядом с ней, но настолько резко, что кресло поехало назад.

Эллиот моргнул. Оживился. Я постаралась сделать то же самое. Сзади кто-то кашлянул. Я приметила неловко стоящего в углу Тима, еще более раздраженного с момента нашей прошлой встречи, и почувствовала легкую благодарность за то, что оказался не столь важным, чтобы сидеть за столом.

Эллиот колпачком от маркера постучал по стоящему за его креслом длинному ряду чистых досок.

— Как сказал твой папа, Кейт… — Он ухмыльнулся, как бы заключив слово «папа» в невидимые кавычки. — В последние дни у тебя был выдающийся дебют. Четыре дня и три часа тому назад, если быть точнее.

Вообще-то, мой «папа» этого не говорил. А вот Мег могла. В эту пятницу я явлюсь миру на пресс-конференции. Это мое первое официальное появление на публике вместе с Мег, сенатором, Грейси и Гейбом. Камеры, репортеры, улыбки, приветствия. Неожиданные вопросы. Я почувствовала, как мой пульс подскочил до режима отбойного молотка и подтолкнул эту мысль дальше.

— Поэтому сегодня мы будем знакомиться с тобой. Ставить клеймо.

Все стоящие что-то застрочили.

— Ставить клеймо? — Как корове?

— Мы готовы поработать, — просияла Нэнси. — Ты примерная ученица и быстро полюбишься своим сверстникам. Держись только от неприятностей.

— Конечно, она будет от них держаться подальше! — фыркнул в внушительные усы сотрудник-афроамериканец. — Ей шестнадцать. Скандалы начинаются в колледже.

— Ерунда, — отозвался парень с высоким голосом. Выглядел он студентом. Взъерошенные волосы и форма Лиги Плюща с закатанными рукавами и ослабленным полосатым галстуком. Он указал на Эллиота.

— Энди Лоуренс.

Эллиот показал назад, нетерпеливо повернулся к доске, нацарапал имя, которое забормотал весь зал.

Энди Лоуренс. Президентский сынок.

Я представила кадр из последних новостей, но предо мною предстал более яркий образ с дверцы шкафчика в верхнем правом углу Лили Хорнсби, вырезанный из журнала. Лили тащилась от него. Один высокий парень — не могу вспомнить его имя — однажды дразнил ее за обедом, подозреваю, из-за ревности к фотографии.

Я подглядела один раз, когда мы забирали свои учебники, его светлые волосы, блестящие зубы и поднятую руку. И откровенно говоря, не впечатлилась.

— Замечательно, Кэл. — Нэнси подалась вперед и улыбнулась. — Поставив бок о бок Кейт и Энди, мы только выиграем.

— Погодите, — прервала я. — Что случилось с сыном президента?

— Отлично, — рявкул Эллиот, вооружившись маркером. — Идем дальше.

Я открыла рот и захлопнула его. Это он мне?

— Коровьи выходки на Фарнвелл Преп, — вмешался усатый.

— Слишком давно, — продолжал Эллиот. Лигоплющевец лениво поднял руку.

— Рональд Рейган секси.

Эллиот на энтузиазме записал и это, будто маркер охватило пламя, и стоящие в сторонке засмеялись. Заметив ошеломленное выражение моего лица, Нэнси наклонилась ближе.

— На прошлой хэллоуиновской вечеринке Энди Лоуренс напялил плавки «Спасателей Малибу» и маску Рональда Рейгана. В течение часа это разлетелось по всей сети — весьма недальновидно.

Она одновременно хихикнула и шмыгнула носом. Мне это не показалось таким уж ужасным делом, но лучше не говорить этого вслух, учитывая их одержимость Рейганом.

Тут поднял руку тощий азиат в сером костюме.

— Он напился на приеме в Белом доме.

— Ничего себе, — выпалила я.

Об этом приеме я знала из видео в сети. Мероприятие для прессы, отчасти званый обед, отчасти политическая парилка, не самое подходящее для этого место. Но выставить свое опьянение весьма неприятно, особенно сыну президента, тем более несовершеннолетнему. Сама я к алкоголю не прикасалась. Мама разрешала выпить мне на Рождество бокал, и я пару раз по ошибке пробовала теплое пиво на вечеринке или даже двух (мерзко) — но не под надзором всех СМИ страны. Невозможно, что бы это было правдой.

Нэнси покачала головой.

— И никто об этом не сообщил. В зале, полном репортеров…

— Не могут присматривать за детьми, которым не исполнилось восемнадцать. Такое правило. — Элиот ткнул в доску. — Это все еще правило, а если они ударят первыми? Мы ударим еще сильнее!

Меня разобрал смех. Лицо Эллиота напряглось, он сжимал маркер так, будто собирался сломать его пополам. Он растерялся. Не к добру.

— Извините, — замычала я, провалив попытки удержать улыбку. — «Мы ударим еще сильнее». Из какого-то фильма? — по-мышиному пропищала я. — С Брюсом Уиллисом?

Мозг боролся за название, чтобы разрядить обстановку, но под прицелами взглядов вспомнить было тяжело. Разве не на этот фильм я ходила в ночь, когда мама попала в аварию? Но не успела я дотумкать, как услышала смешок. Парень из Лиги Плюща развеселился.

— Макс Драйв! Да! Обожаю этот фильм!

На это заявление зал грохнул, парочку раз посмеяться позволили себе все. Все, но не Эллиот.

Он уставился на меня так, будто я обвинила его в чем-то страшнее плагиата реплики из посредственного фильма.

Он наклонился к столу. Все притихли. Мой стул вдруг по собственной воле поехал назад.

— Итак, мы узнали о ее пристрастии к плохим боевикам.

Не-а, подумала я, но рот удержала на замке. Глаза Эллиота полыхали такой озлобленностью на всех и вся, что я наполовину ожидала, что он выпрет меня отсюда. Он улыбнулся. С трудом, но все же.

— Посмотрим, что еще можно узнать о Кейт.

Глава 7

— Парень есть?

— Нет. — Руки на моих коленях стали липкими. В течение семидесяти минут меня бомбили настойчивыми и непрестанными вопросами. Некоторые касались моих публичных выступлений и познаний о республиканской партии. Но только я приспособлюсь к ритму, как кто-нибудь еще ввернет любопытный вопрос, повергнув меня обратно в конвульсии.

— Хоть один у тебя был?

Ассистент посмотрел на меня, занеся ручку над бумагой. Каков правильный ответ?

— Нет… не было. — Застрочил, застрочил.

— Подружка? — это Эллиот. Все кругом затаили дыхание.

— Нет. С ориентацией все в порядке. — Выдохнули.

Я сделала мысленную заметку поблагодарить Грейси и Гейба за оттачивание навыков спесивости на выходных.

— Когда-нибудь принимала участие в акциях протеста? Есть аллергия на продукты? Посещали ли с матерью церковь? С дядей и тетей? Какого вероисповедания? Каждое воскресенье или по праздникам? Каков средний балл?

Это прекратилось только когда распахнулась дверь и я вывалилась из зала вместе с другими: тут меня осенило, что эта встреча вообще-то ознакомительная. Без предисловий, без «Привет, я Кейт, а как вас зовут» по отношению к остальным присутствующим. В этой толпе не было никого дружелюбного, проходя мимо, все болтали по телефону, хотя расслышать в этом шуме было сложно.