Второе кольцо силы - Кастанеда Карлос. Страница 40

Я хотел вставить замечание, но он остановил меня.

– Позволь мне закончить то, что я должен сказать, прежде чем эта ведьма вернется обратно, чтобы вышвырнуть меня, – сказал он, нервно поглядывая на дверь.

– Я знаю, что они сказали тебе, что вы пятеро – одно и то же, т.к. вы – дети Нагваля. Это ложь! Ты так же подобен нам, Хенарос, потому что Хенаро помогал сформировать твою светимость. Ты один из нас тоже. Понимаешь, что я имею в виду? Так что не верь тому, что они говорят тебе. Ты так же принадлежишь нам. Ведьмы не знают, что Нагваль рассказывал нам все. Они думают, что они единственные, кто знает. Чтобы сделать нас, потребовалось два толтека. Мы – дети обоих. Эти ведьмы...

– Подожди, подожди, Паблито, – сказал я, кладя руку ему на рот.

Он остановился, очевидно, испуганный моим внезапным жестом.

– Что ты имеешь в виду, говоря, что потребовалось два толтека, чтобы сделать нас?

– Нагваль сказал нам, что мы толтеки. Все мы – толтеки. Он сказал, что толтек – это получатель и хранитель тайн. Нагваль и Хенаро – толтеки. Они дали нам специальную светимость и свои тайны. Мы получили их тайны и теперь храним их.

Его употребление слова «толтек» озадачило меня. Я был знаком только с его антропологическим значением. В этом контексте оно всегда относится к культуре людей, говорящих на языке нагуатль, в центральной и южной мексике, которая уже угасла ко времени завоевания.

– Почему он назвал нас толтеками? – спросил я, не зная, что еще сказать.

– Потому что мы ими являемся. Вместо того, чтобы называть нас магами или колдунами, он говорил, что мы – толтеки.

– Если это так, то почему ты называешь сестричек ведьмами?

– О, это потому, что я ненавижу их. Это не имеет никакого отношения к тому, чем мы являемся.

– Нагваль говорил это всем?

– Ну да, конечно. Все знают это.

– Но он никогда не говорил этого мне.

– О, это потому, что ты очень образованный человек и всегда обсуждаешь разные глупости.

Он засмеялся сильным пронзительным смехом и похлопал меня по спине.

– Нагваль случайно не говорил тебе, что толтеки были древними людьми, жившими в этой части мексики? – спросил я.

– Видишь, куда тебя заносит. Вот поэтому он и не говорил тебе. Старый ворон, наверное, и не знал, что они были древними людьми.

Он стал качаться на своем стуле, смеясь. Он смеялся с большим удовольствием и очень заразительно.

– Мы толтеки, маэстро, – сказал он. – будь уверен, что это так. Это все, что я знаю. Но ты можешь спросить об этом свидетеля. Он знает. Я давно потерял интерес к этому.

Он встал и прошел к кухонной плите. Я следовал за ним. Он исследовал содержимое горшка, готовившегося на медленном огне. Он спросил меня, не знаю ли я, кто приготовил эту еду. Я был совершенно уверен, что это дело рук ла Горды, но ответил, что не знаю. Он принюхался к нему 4-5 раз короткими вздохами, как собака. Затем он провозгласил, что его нос сказал ему, что это готовила ла Горда. Он спросил меня, пробовал ли я это, и когда я сказал, что закончил есть как раз перед его приходом, он взял миску с полки и положил себе огромную порцию. Он очень убедительно порекомендовал мне, чтобы я ел еду, приготовленную только ла Гордой, и чтобы пользовался только ее миской, как делает он сам.

Я сказал ему, что ла Горда и сестрички подавали мне еду в темной миске, которую они держали на полке отдельно от других. Он сказал, что эта миска принадлежала Нагвалю. Мы вернулись к столу. Он ел очень медленно и совершенно не разговаривая. Его полная поглощенность едой заставила меня осознать, что все они делали точно так же: они ели в полном молчании.

– Ла Горда – великая повариха, – сказал он, когда кончил есть. – она обычно кормила меня. Это было много лет тому назад, когда она еще не ненавидела меня, до того, как она стала ведьмой, я имею в виду – толтеком.

Он взглянул на меня с искоркой в глазах и подмигнул.

Я почувствовал себя обязанным объяснить ему, что ла Горда не производит на меня впечатления человека, способного ненавидеть кого бы то ни было. Я спросил его, знает ли он, что она потеряла свою форму.

– Это полный вздор! – воскликнул он.

Он уставился на меня, как бы оценивая мой удивленный взгляд, а затем закрыл лицо рукой и захихикал, как смущенный ребенок.

– Ну хорошо, она действительно сделала это, – добавил он. – она просто великолепна.

– Почему же тогда ты не любишь ее?

– Я собираюсь рассказать тебе кое-что, маэстро, потому что я верю тебе. Неверно, что я совершенно не люблю ее. Она – Самая лучшая. Она – женщина Нагваля. Просто я действую таким образом с нею, потому что я люблю, чтобы она баловала меня, и она делает это. Она никогда не раздражает меня. Я могу делать, что угодно. Иногда меня захватывает, мною овладевает физическое возбуждение, и я хочу отколотить ее. Когда это случается, она просто отходит в сторону, как это обычно делал Нагваль. В следующий момент она даже не помнит, что я сделал. Это настоящий бесформенный воин для тебя. Она ведет себя точно так же со всеми. Но остальные все мы – сущий кошмар. Мы по-настоящему плохие. Те три ведьмы ненавидят нас, а мы в ответ ненавидим их.

– Вы маги, Паблито, неужели вы не можете прекратить все эти пререкания?

– Безусловно, мы можем, но мы не хотим. Чего ты ожидаешь от нас – чтобы мы были братьями и сестрами?

Я не знал, что сказать.

– Они были женщинами Нагваля, – продолжал он. – и, тем не менее, все ожидали, что я возьму их. Как, к дьяволу, я должен был сделать это?! Я сделал попытку с одной из них и вместо того, чтобы помочь мне, ублюдочная ведьма чуть не убила меня. В результате теперь все эти бабы остерегаются меня, словно я совершил преступление. Все, что я сделал, было выполнением инструкции Нагваля. Он сказал мне, что я должен вступить в интимную связь с каждой из них, по очереди, пока я не смогу владеть всеми ими вместе. Но я не смог вступить в интимную связь даже с одной.

Я хотел спросить его о матери, донье Соледад, но я не смог придумать способа, чтобы вовлечь его в разговор на эту тему. Мы минуту молчали.

– Ты ненавидишь их за то, что они пытались сделать с тобой? – внезапно спросил он.

Я увидел свой шанс.

– Нет, ничуть, – сказал я. – ла Горда объяснила мне их мотивы. Однако нападение доньи Соледад было очень жутким. Ты часто видишься с ней?

Он не ответил. Он смотрел в потолок. Я повторил свой вопрос. Тут я заметил, что его глаза полны слез. Его тело беззвучно сотрясалось от конвульсивных рыданий.

Он сказал, что у него когда-то была прекрасная мать, которую я мог еще, несомненно, помнить. Ее имя было Мануэлита, святая женщина, которая поставила на ноги двух детей, работая, как мужчина, чтобы поддерживать их. Он испытывал самое глубокое благоговение к той матери, которая любила и растила его. Но в один ужасный день его судьба исполнилась и он имел несчастье встретить Хенаро и Нагваля и, действуя совместно, они разрушили его жизнь.

Очень эмоциональным тоном Паблито сказал, что эти два дьявола взяли его душу и душу его матери. Они убили его Мануэлиту и уставили вместо нее эту устрашающую ведьму Соледад. Он посмотрел на меня глазами, залитыми слезами и сказал, что эта отвратительная женщина – не его мать. Она ни в коем случае не могла быть его Мануэлитой.

Он неудержимо рыдал. Я не знал, что сказать. Его эмоциональный взрыв был таким неподдельным, а его заявления такими правдивыми, что на меня нахлынула волна сентиментальности. Мысля, как средний цивилизованный человек, я должен был согласиться с ним. Это безусловно выглядело, как несчастье, для Паблито, что его путь пересекся с путем дона Хуана и дона Хенаро.

Я положил руку ему на плечо и сам чуть не заплакал. После долгого молчания он встал и вышел в заднюю часть дома. Я услышал, как он прочищает свой нос и умывает лицо в бадье с водой. Когда он вернулся, он был спокойнее. Он даже улыбался.

– Не пойми меня неправильно, маэстро, – сказал он. – я никого не виню за то, что случилось со мной. Это была моя судьба. Хенаро и Нагваль действовали, как безупречные воины, какими они и были. Я просто слаб, вот и все. Я потерпел неудачу при выполнении своего задания. Нагваль сказал, что моим единственным шансом избежать нападения этой устрашающей ведьмы было овладеть четырьмя ветрами и сделать их своими четырьмя странами света. Но я потерпел неудачу. Эти женщины были в сговоре с этой ведьмой Соледад и не захотели помочь мне. Они хотели моей смерти.