Турнир (СИ) - Райро А.. Страница 22

По стенам висели не только эмблемы с молотом и колбой, но и таблицы. Сотни разных плакатов с элементами, формулами, видами химических реакций, удельным весом материалов и прочими показателями.

А я ненавидел всё это ещё с детства, потому что нихрена не понимал.

Предчувствуя тяжёлый и скучный урок, я поднялся на второй этаж вместе с другими студентами низко-слабой группы, хотя со стороны они всё равно казались мне чересчур умными — на их лицах читалась вековая мудрость.

Никогда я ещё не ощущал себя таким глупым на фоне других людей.

И вот, в размеренной тишине, мы прошли по коридору, но стоило открыть дверь в лабораторию, как до меня донёсся оглушительный смех. Казалось, хохотали человек сто, не меньше.

Так и оказалось.

Лаборатория была совмещена с лекционным залом, а за партами амфитеатра по кругу сидели группы Мастеров первого курса: Ремесленники, Инженеры, Оружейники, Алхимики и Архитекторы. Все. От слабаков до сильнейших.

Увидев такую толпу любителей смастерить что-нибудь, я вдруг заметил одну вещь: у многих студентов волосы были странного цвета. У кого — синие, у кого — зелёные, у кого — красные или розовые, а у кого — вообще разноцветные.

Похоже, неудачные они ставили эксперименты.

На фоне всех этих будущих учёных Кика и Грич Гамзо казались теперь вполне нормальными.

Они, кстати, тоже тут были.

Оба числились в высоко-сильных группах. Грич — у Алхимиков; Кика — у Инженеров. Я протиснулся между рядами, поднялся по ступеням и добрался до брата и сестры Гамзо, усевшись рядом.

Грич кивнул и пожал мне руку.

— А ты чего такой хмурый?

— Пытаюсь делать умное лицо, как у всех.

Кика захихикала.

— Ну ты и шутник. Прямо как наш лаборант Демьян Дымов. Он каждую перемену химические опыты нам показывает и что-нибудь взрывает. Вот как сейчас.

Только она это сказала, как раздался хлопок, и над лабораторией к потолку поднялся огромный гриб дыма малинового цвета… и запаха тоже малинового.

Зал снова рассмеялся, глядя на молодого рыжеволосого мужчину с колбой в руке. Кика расплылась в мечтательной улыбке, будто любуясь им.

А вот Грич, наоборот, поморщился.

— Говорят, он столько студенток перепортил, что не сосчитать. А в Академии ещё и скрывается от разных разъярённых папаш, дочери которых родили от него детей. Кто тройню, кто двойню. Короче говоря, тот ещё герой. Странно, что он даже Кике нравится, и это несмотря на то, что по выходным жарит мясо.

— Ну и что… — начала Кика, поправив свои огромные круглые очки.

— А вот когда я ем мясо, ты мне все мозги выносишь!

— Профессор Андронников не запрещал есть мясо, если это нужно для организма, а тебе не нужно…

— О! Насчёт Андронникова, — перебил я её. — Дашь мне почитать его самый известный труд, из-за которого профессора считают ненормальным? А то в библиотеке не нашлось.

Кика смолкла и как-то жутко на меня посмотрела.

Её ноздри раздулись от гнева, а коротенькие толстые пальцы сжались в кулаки. Девушка поднялась с места, уткнула руки в бока и веско процедила:

— Профессор Андронников — норма-а-альный. Понял? Он нормальнее всех нас, дурак. Только посмей ещё раз…

— Ладно, извини. Нормальный он, нормальный. Мне просто нужен его труд, из-за которого его считают… э-э… ну ты поняла.

— Зачем тебе его великий труд?

Я почесал в затылке, подбирая нужные слова.

— Слышал, что профессор высказал какое-то предположение про древних магов. Якобы это прорыв в науке, который никто не принял. А мне интересно. Я пишу эссе по Мировой магии, и мне надо разобраться.

Кика набычилась ещё больше, прожигая меня глазами, а потом вдруг опустила кулаки, расслабилась и плюхнулась на место.

— Так бы сразу и сказал. — Она пошарила у себя в сумке. — Великий труд профессора Андронникова всегда со мной.

— Эта дурочка кладёт его даже под подушку, — усмехнулся Грич.

— Потому что этот текст нигде не найти. Лично я переписывала его у другого человека и собирала по крупицам схемы и иллюстрации.

Прежде чем отдать мне потрёпанный самодельный журнал с заклеенной обложкой без каких-либо названий, Кика взяла с меня клятву.

— Пока будешь носить при себе этот труд и хранить его, как зеницу ока, клянись! Первое: не есть мясо и моллюсков. Второе: всегда ходить по дорожкам, не топтать муравьёв и траву. Третье: не мучить животных (людей мучить не возбраняется). Четвёртое: дышать животом. И пятое: хотя бы раз в неделю медитировать со свечой на голове, обращаясь к духу Ивана Ивановича Андронникова и благодарить его великий ум.

Она была такой серьёзной, что я едва сдержал хохот.

— Со свечой — это перебор.

— Нет! Именно со свечой! — отрезала Кика. — Потому что сам Андронников так делал!

Получив с меня клятву, она наконец вручила мне журнал, будто Библию.

Только заглянуть в него я не успел, пришлось быстро сунуть его в сумку. Началась лекция.

В зал вошёл уже знакомый мне человек. Низенький, смуглокожий, с пышными чёрными усами.

Это был элитарий Сафир Салиман. Тот самый, один из трёх Алхимиков, которые определяли моё число резерва. А ещё он наблюдал за моей тренировкой с Демоном и был очень восхищён.

Вытирая платочком лоб, мужчина остановился посреди лаборатории, аккурат позади лаборанта Демьяна, который всё ещё стоял в малиновом дыму, чем соответствовал своей фамилии.

— Лучше принесите для лекции таблицу со знаками, — сказал Салиман, чуть усмехнувшись. — Думаю, хватит развлекать моих слушателей, господин Дымов. Вы уже достаточно тут надымили.

И снова студенты рассмеялись.

Видимо, этот каламбур с фамилией лаборанта им никогда не надоест. Дымов подмигнул девушкам с передней парты и отправился к стенду с таблицами.

Салиман тем временем завёл руки за спину и окинул взглядом аудиторию.

— Со всеми вами я встречался на Комиссии Алхимиков, и мне приятно снова видеть ваши молодые и любопытные лица. Меня зовут Сафир Салиман, если кто забыл. По рангу Мастеров Материй я — Элитарий. Также профессор, глава Кафедры Естественной Алхимии и один из пяти членов Совета Академии.

Все его, конечно, узнали.

Он не кичился регалиями и выглядел вполне просто, но обозначил свой статус сразу.

— Сегодня в этом зале собрались все пять видов Мастеров, потому что лекция едина для всех, — мягко улыбнулся Салиман. — Мы обсудим то, что является основой учения Мастеров. Это соляные знаки. Но пока наш лаборант, господин Дымов, готовит таблицы, расскажите мне, на каком ранге какие группы знаков осваиваются.

Кика и Грич моментально вытянули руки, как и многие другие студенты.

А я опять ощутил себя глупым. На изучение нюансов всех шести Линий у меня порой не хватало времени, хотя я почти не вылезал из библиотеки.

В итоге ответил Грич, потому что успел поднять руку раньше всех.

— Есть два вида соляных знаков, — с большой охотой ответил он. — Надёжные и ненадёжные. На рангах Младший Мастер, Мастер и Серебряный Мастер изучают только надёжные. А на рангах Золотой Мастер и Элитарий уже осваивают ненадёжные.

Салиман кивнул.

— Всё верно, молодой человек. Из ста соляных знаков девяносто семь — надёжные, а три — ненадёжные. И те три знака изучают только на двух высочайших рангах. Ненадёжны они потому, что их применение может обратиться катастрофой для самого Мастера.

Лаборант наконец повесил длинную таблицу на держатель. На ней были изображены соляные знаки — все сто.

Кика сощурилась и поправила очки.

— Надо было ближе садиться, ничего отсюда не вижу. Придётся применять инженерию…

Она сдвинула незаметный рычажок на дужке очков, и с тихим щелчком на стёкла опустились короткие телескопы.

— Ну во-о-от. Теперь можно разглядеть каждый волосок на усах Салимана.

Мы все внимательно слушали профессора.

Соляные знаки мне были интересны не только из-за Линии Мастеров, но и из-за моего атласа. Я собирался заполнить все тридцать ячеек, а для этого нужно было выбрать самые нужные символы из ста.