Дьявольские шутки - Демаро Лизз. Страница 68

***

— Ваше время подходит к концу, — Бермуда заговорил вновь, когда его корабли без парусов полностью окружили «Пандору» и «Гекату». — Какое решение вы примите: сдаться и остаться в живых или умереть за то, за что совершенно не стоит умирать?

Эйлерт чудом смог промолчать в ответ и не отдать приказ стрелять прямо в ту секунду. Злость захлестнула с головой, и сдерживать себя становилось сложнее. Сзади подошли Ханна и Грэм, и ведьма сжала его плечо, молча прося успокоиться. Возможность кинуться в бой никуда не делась и не денется. Легче от прикосновения Ханны не стало, но он сделал глубокий вдох и выдох.

— Это единственное, за что стоит умирать, — ответил Рагиро прежде, чем Эйлерт успел подумать и что-то сказать.

Они посмотрели друг на друга, понимая, что согласны: это действительно единственное, за что стоило умирать.

— Ты и так уже разочаровал меня, Рагиро, можешь не продолжать, — равнодушно отозвался Бермуда.

Эйлерту и Рагиро с кораблей показалось, что он обернулся назад, но наверняка знать не могли. Бермуда замолчал, туман усилился, и увидеть хоть что-то кроме силуэтов других кораблей было крайне сложно. Ближайший к «Гекате» корабль подошел вплотную. «Палач». Корабль Габриэля Грэдиса и его немногочисленная команда, которой не было на палубе. Сам Габриэль вальяжно облокотился о борт и пристально наблюдал за Рагиро своими светлыми голубыми глазами.

— Последнее время мы видимся всё чаще и чаще, мой дорогой Рагиро.

Габриэль расплылся в улыбке и помахал рукой, словно они старые друзья. Эйлерт, заметив краем глаза Габриэля, невольно вздрогнул. С почти белыми волосами, бледной кожей и в кристально-белом кителе на иссиня-черном корабле он выглядел до дрожи пугающим.

— Скоро мы не будем видеться совсем, — ответил Рагиро, даже не посмотрев в его сторону. Совсем недавно Габриэль внушал ужас, но сейчас он казался Рагиро не более чем ещё одной проблемой.

Габриэль рассмеялся и хлопнул ладонями. Звуки, движения — всё уже было заучено и знакомо. И все ещё пробирало, хотя и не пугало в той степени, как раньше. Но Габриэлю и этого было достаточно, чтобы чувствовать свою силу, своё превосходство. Он подмигнул Рагиро, будто бы обещая, что будет очень и очень весело, и напоминая, что в прошлый раз они тоже хорошо провели время.

На «Пандоре» и «Гекате» появились по одному сгустку красного дыма, они на мгновение вспыхнули и тут же погасли: появились двое мужчин в чёрных плащах, таких же, как и на всех, кто служил Бермуде. Сам Бермуда пока молчал, а его силуэт с трудом проглядывался на острове. Ни Эйлерт, ни Рагиро не могли понять, было ли это добрым знаком или наоборот — плохим, но…

— Мы от капитана Джеральдины, — выпалили они в один голос. Один подошел к Эйлерту, второй — к Рагиро. Рагиро заметно успокоился: пусть у него не вышло связаться с ней, он верил, что Джеральдина могла принять их сторону, а двое посланников только подтверждали его догадки. Отдалённо в памяти вспомнилось имя одного из мужчин: Алан, но имя второго Рагиро, скорее всего, не знал.

Алан и второй пират быстро объяснили, что произошло на той стороне Маледиктуса.

Один за другим на вражеских беспарусных кораблях появлялись красные вороны, говорившие звонким женским голосом. Они повторяли Джеральдину, слово в слово то, что она произносила своим командам. Дерзко, нагло, и даже вороновы глаза светились непокорностью, хотя птицы были ненастоящими. Красные вороны в красном тумане с красными глазами. Не знай Рагиро Джеральдину, подумал, что дела у них ещё хуже, чем до этого, но он встречался с этой женщиной и понимал, что бояться им было нечего.

— Мои команды уже встали на мою сторону, — прокричали вороны. — Теперь выбор должны сделать вы.

Чёрные вороны Бермуды и белые — Габриэля набрасывались один за другим на красных птиц и рвали их на части, иногда одерживая победу, иногда проигрывая. Но убитые алые вороны появлялись вновь и вновь говорили голосом Джеральдины.

Красные птицы сидели на каждом корабле, кроме «Палача», и Габриэль с силой сжимал борт своего корабля. Габриэль ненавидел Джеральдину, а Джеральдина ненавидела Габриэля. Они были в некотором роде похожи, но различий у них всё же было больше, и оттого вспыхнувшая между ними ненависть оказалась неизбежной закономерностью. Он что-то прошипел, но слишком тихо, чтобы кто-то его услышал, и быстро направился к каюте. Рядом стояли надменная Каприс и серьезный Кёртис.

Вороны продолжали свои бойни, но никто не мог одержать победу.

— Кажется, будет веселее, чем мы думали, — протянула Каприс, и было непонятно, то ли она сдерживала радость, то ли вдруг испугалась.

Но Палачи никогда не испытывали страха. Кёртис устало выдохнул и закатил глаза: он-то надеялся со всем расправиться быстро, но, видимо, придётся повозиться. Кёртис жаждал реванша с Ханной и Летицией. Эта сумасшедшая ведьма каким-то неведомым для него образом сумела его победить в прошлую встречу, но сейчас у неё не было шансов. Так Кёртису хотелось думать.

Ханна и Летиция были другого мнения:

— Этот подонок поплатится за то, что тогда сделал с тобой, — с гордо поднятой головой заявила Ханна.

— Этот подонок умрёт за то, что тогда сделал со мной, — с улыбкой ответила Летиция.

Они кивнули друг другу и поняли, что сражаться будут снова бок и о бок.

Вороны замолчали, белый туман стал приобретать алый оттенок, и это было похоже на тихое сражение: алый пытался победить белый, а белый давал отпор.

Кто-то молча смотрел на птиц, кто-то переговаривался и пытался принять правильное решение. Были и те, кто возгласами поддержал Джеральдину сразу. Корабли без парусов по другую сторону острова приняли предложение Дьяволицы не так торжественно. Вместо ликования — по большей части недоумение.

Те несколько кораблей, которые сразу же согласились последовать за Джеральдиной, в одну секунду ушли на дно.

— Так будет с каждым, кто пойдёт против меня, — раздался разгневанный голос Бермуды.

У штурвала «Пандоры» рядом с Олденом появилась знакомая не всем женщина в красном туманном облаке. Джеральдина хлопнула Олдена по плечу в знак приветствия, подняла руку и махнула Эйлерту. Уверенная, наглая и яростная — Эйлерт увидел её именно такой. Она не обратила внимания на то, что сделал Бермуда, и была уверена, что по ту сторону острова её корабли, её команды все ещё ждут её, что до них Бермуда не успел добраться, ведь даже он не мог быть одновременно и здесь, и там.

Олден отвесил ей полушуточный поклон и с обаятельной улыбкой на губах проговорил:

— Добро пожаловать на «Пандору».

— Капитан Эйлерт, «Неберис» отныне на вашей стороне, как и остальные мои корабли, — поприветствовала Джеральдина, приподняв свою шляпу.

Она спустилась к нему так, словно шла по палубе своего собственного корабля. Ханна радостно взвизгнула и кинулась Джеральдине на шею, заключая ту в объятия, но Джеральдина не реагировала, только положила ладонь на спину ведьме, а после тихо попросила прекратить. Ханна хотела бы обидеться, да только не получалось: это ведь Джеральдина, та самая капитанша «Небериса», та самая пиратка, о которой говорили все от нищего бродяги до Её Величества королевы.

— Это не твои корабли, девчонка! — взревел Бермуда откуда-то с острова. Ещё один корабль ушёл на дно. Он был зол. Намного злее, чем несколько минут назад. И уже был серьёзен, потому что преимущество в неначатой битве от него ускользало.

— Ошибаешься, мои, — отрезала Джеральдина. — Когда мы заключали сделку, я потребовала суда и людей в подчинение. Ты согласился.

— Вскоре ты пожалеешь о своём решении, — голос Бермуды прозвучал оглушающе громко, а слова относились не только к Джеральдине: к Рагиро, к Эйлерту, к Ригану, ко всем, кто решил выступить против него.

— Не пожалею. Не станешь же ты топить все свои корабли. Ты не настолько глуп, Бермуда. Потопишь всех — и придётся начинать с начала, ведь у тебя останутся лишь острова. Но острова никогда не смогут сделать ту работу, которую делаем мы. Хоть раз сразись сам. Иначе зачем ещё ты заполучил такую силу и власть?..