Песнь койота. Дилогия (СИ) - Кота Анна. Страница 55

— Мы убили куратора…

— Не было выбора, — заметила Кейса холодным тоном, — или он или я.

Дыхание овчара сделалось прерывистым. Бока с шумом поднимались и опускались, а лапы нервно подрагивали.

— Ричи? — с беспокойством позвала Кейса.

Пёс открыл глаза и бросил на девчонку взгляд полный гнева и замешательства. Зрачки его метались, а складки, образовавшиеся на лбу, говорили о напряжённой работе мысли. На мгновение страж притих, прижал уши, и прыгнул на девчонку.

Кейса вскрикнула от неожиданности и упала вместе со стулом, с шумом приложившись головой об пол.

Ричи навис над ней. Верхняя губа пса беспокойно подрагивала. Капли слюны падали на лицо девчонки.

Найраду стало по-настоящему жутко, сердце его учащённо забилось. Он собирался было броситься на помощь, но Агнесс жестом остановила его.

— Ты! — отрывисто прорычал пёс, — всё из-за тебя!

— Они чуть не прикончили нас, забыл? — Кейса осторожно отстранилась от устрашающих клыков.

— Ты врала мне!

— Не было выбора. За мной гнались, а тут подвернулся супер-пёс, с которым ничего не страшно. Это как выиграть в лотерею.

— Ты хоть понимаешь, что я наделал? Предал своих! Теперь мы покойники, — Ричи отпрянул в сторону и беспокойно метался из угла в угол.

— Ты защищал меня по своей воле. Никто не заставлял тебя прыгать под пули.

Пёс резко остановился и тряхнул шкурой, будто сгоняя муху со спины.

— Те люди хотели убить тебя. Я не должен был вмешиваться, но не мог этого допустить. Сложно объяснить, я раньше не испытывал подобного.

— Это нормально, Ричи, — вмешалась Агнесс, — Анти пудрили тебе мозги, а ты им верил.

— Оборотень… — страж метнул яростный взгляд на Найрада, — что за сила остановила меня?

— Я поставила защиту, — невозмутимо ответила Агнесс.

— Зачем? — овчар присел на хвост и развесил уши в разные стороны.

— Посмотри на себя внимательно, Ричи. Посмотри-посмотри! А теперь вспомни, как выглядит Найрад в волчьей форме.

— Оборотни смертельные враги и подлежат уничтожению! — отчеканил овчар, — в человеческой ли форме или в облике волка, они подлежат немедленному уничтожению, если не поступало особых указаний.

По спине Найрада пробежал холодок, а сердце болезненно сжалось. Он чувствовал сострадание к псу с промытыми мозгами, но от мысли, что где-то бродит несколько тысяч таких овчарок, ему стало дурно.

— В твоих жилах течёт треть волчьей крови.

— Невозможно! — воскликнул овчар.

— Окрас, необычные размеры, интеллект и способности к магии, ничего не напоминает? — продолжила гнуть свою линию Агнесс, — вы же как двоюродные братья…

— Нет! — резко рявкнул пёс.

Агнесс ласково посмотрела на него.

Найрад не верил своим глазам, защитные куполы стража распахивались один за другим. Женщина мастерски взломала его защиту, но как? Одними сюсю-мусю тут точно не обошлось. Признаков магии Найрад не заметил, что говорило о сильных маскирующих чарах, какие мог позволить себе только могущественный оборотень.

Страж неосознанно открыл свой ум и сердце. Он ощутил невероятную лёгкость и даже не подозревал, что его мысли стали доступны стае. Похоже, Анти не учили псов работе в команде, но такая опция имелась в психике овчара, чем Агнесс не преминула воспользоваться.

Найрад почувствовал себя неловко, будто заглянул в чужую спальню и без спроса разглядывал чужие вещи. Смотреть было вовсе не обязательно, он мог закрыться в любой момент, но любопытство оказалось сильнее.

В уме Ричи творилось чёрт знает что. Мир, который он знал, трещал по швам, прежние схемы рушились, что вызывало у пса разочарование и страх. Больше не будет ни приказов кураторов, ни ночных патрулей…

Овчар не знал, что делать. Анти, оплот всей его жизни, в одночасье стали врагами. В глубине души пёс ещё надеялся, что сможет разыскать тропинку обратно.

Раньше он доверял Агнесс, но теперь она несла полную чушь. Как оборотни могут быть братьями? Волки это мишень!

Полузабытые и потускневшие воспоминания поднимались из глубин памяти, не желая больше оставаться в забвении. В щенячестве, когда мир казался свежим листом, который хотелось разорвать в клочья, было много ярких красок и боли. Ричи совсем позабыл этот период своей жизни. События минувших лет упрямо всплывали перед глазами, всё глубже, увлекая его за собой в лабиринты памяти.

Овчарёнок крутился и брыкался, пытаясь вырваться. Холодная металлическая удавка сильнее впивалась в горло. Щенок скрежетал зубами от обиды и гнева. Всякий раз, когда приходил чёрный человек, он пытался сопротивляться.

Однажды удалось ухватить двуногого за полу длинной мантии, тот усмехнулся, пнул щенка под живот и рванул удавку так, что в глазах потемнело…

Всё было таким ярким и осязаемым, будто это произошло вчера.

Клетки, голод и арена.

Много лет он ощущал лишь пустоту в груди, но теперь леденящие душу воспоминания вырвались наружу.

Голодные и злые щенки, готовые разорвать друг друга на части. Помятая шкурка, слипшаяся шерсть, полные страха глаза.

— Добей его! — орал инструктор скрипучим голосом.

Раненный волчонок с человеческими глазами рухнул в пыль арены, не в силах больше сражаться. Крохотная слезинка скатилась по шерсти и упала в трещину на сухой земле.

Электрический ток жалил шею, плотно стянутую электронным ошейником. Мощные разряды встряхивали крохотное тельце волной невыносимой боли. Ричи застыл над поверженным противником, не в силах пошевелиться…

Найрад махнул рукой, поспешно закрываясь от стража. Лоб покрылся испариной, руки дрожали. Он не мог позволить себе досмотреть сцену до конца, иначе он за себя не ручался.

Что за чудовища могли вытворять такое? Анти не останавливались не перед чем, чтобы уничтожить волчий род. Кулаки Найрада сжались от злобы. Ему хотелось покончить с живодёрами раз и навсегда, а начать можно, пожалуй, с этой шестёрки.

Пёс подозрительно прищурился, почувствовав враждебность.

Кровь кипела от гнева. Энергия разливалась по всему телу Найрада приятным покалыванием, запуская процесс трансформации.

— Стоп! — приказала Агнесс.

Женщина встала между ними, раскинув руки.

Агнесс мысленно велела обоим сбавить обороты.

Найрад нахмурился.

— Тварь заслуживает смерти, — мысленно прошипел он.

— Да? — многозначительно спросила Агнесс.

— Он убивал, — с жаром выпалил Найрад.

— Не только он, — холодно ответила женщина.

Найрад осекся. А он-то надеялся, что его поступки остались в прошлом. Похоже, Агнесс покопалась у него в голове, пока он валялся в отключке.

Найраду вдруг стало противно от самого себя. Их диалог выглядел как игра в гляделки.

Кейса скучала, а пёс придурковато пялился в потолок, будто там показывали мультики. Вероятно, Агнесс заворожила его, чтобы не бодаться сразу с двумя упрямцами.

Найраду стало невыносимо находиться с ними в одной комнате.

Агнесс ясно дала понять, что драки не будет. Не дожидаясь, пока она заставит их пожать друг другу лапы, оборотень развернулся и направился к выходу.

Женщина не стала его останавливать. Страж даже не проводил его взглядом, что только подтверждало догадку по поводу вмешательства в сознание.

Найрад отбежал от домика и перекинулся. Солнце сияло и искрилось высоко над горизонтом, ноги гудели от напряжения, хотелось бежать быстрее ветра.

Душа разрывалась, но не было слёз и даже слов, чтобы выразить ноющую боль в груди. Как эти твари могли так издеваться над щенками и убивать невинных волчат?

Найраду хотелось закопаться в жухлую листву, чтобы никто не нашёл его до весны, но нельзя. У него есть долг, о котором напомнила ему Агнесс: объединить волков против жестокости Анти и лживой политики вожаков. Если всё время ныть и пребывать в депрессии, ничего не получится.