Влюбиться не предлагаю (СИ) - Маловски Катя. Страница 19

— Да твоей голове, как и моей, нужен косметический ремонт, чтобы весь этот хлам, забитый родителями вывести.

— Если вместе с тобой, то я готов пойти на любые муки.

— Окей, записываю нас на комплексную терапию.

— Замётано.

Какое-то время просто молчим с Лилей, переваривая информацию, которой друг с другом поделились. Для меня Гордеева тоже рушит некие стереотипы. Потому что она первая девчонка, с которой я веду беседы на такие темы. В большинстве случаев в моей квартире со мной предпочитают не болтать, а как можно скорее приступать к делу. Бывает так, что сразу у входной двери. И что там у меня с мамой, с папой мало кого интересует.

Фильм, который мы так толком и не посмотрели, заканчивается. С чёрного экрана на нас уже смотрят убегающие в закат под какую-то душевную песенку стройные ряды белых буковок финальных титров.

Стараюсь беспалевно следить за движениями Гордеевой. Подсветка экрана играет бликами на её лице. Вот она допивает свой «Пеппер». Её губы маняще влажные после искрящейся пузырьками шипучки. Несколько секунд греет опустевший бокал в руке, проходится пальцами по изгибам стекла. Отрешённо заглядывает внутрь фужера, затем ставит его на пол. И словно чувствуя, что я думаю о ней в целом, и о её губах в частности, переводит свой взгляд на меня. То ли игривый, то ли стеснительный. А мне сиди и угадывай. Подушка, разделяющая нас, ускакала куда-то за наши спины. И Гордеева настолько близко, что я ощущаю запах её волос. Притягательный. Волнами накрывающий с головой.

И тот самый романтик, которого я пытаюсь всеми силами периодически в себе задушить, нашёптывает сейчас мне на ухо: «Поцелуй ты её. На этот раз традиционным способом. Туда, куда она сама тебе показывала. В губы. Ты же не забыл, где они у неё находятся?».

Не забыл. Смотрю сейчас как раз на них.

Видимо, я слишком долго молча пялюсь на Лилю, раз она решает вывести меня из оцепенения:

— Артёмка, — мягко сталкивает наши плечи, — я конечно ни на что не намекаю, но мои губы сами себя не поцелуют.

Гордеева, блин, когда-нибудь твои словесные ребусы взорвут мой мозг. Не смотря на весь свой опыт с девчонками, каждый раз не могу понять, шутишь ты или серьёзно.

Но сейчас я тупить не буду. И просить её как-то прокомментировать свою реплику тоже. Не размениваясь на сантименты, наклоняюсь ближе. Задерживаюсь всего пару секунд около её губ и уверенно приступаю к поцелую. Сразу же сталкиваюсь с обескураживающей своей несмелостью реакцией. В ответ на мои решительные действия, меня начинают пробовать осторожно. Почти невесомо. И я тут же переключаюсь в такой же неспешный, смакующий режим, ощущая на губах сладковато-бархатный вкус черешни с нотками амаретто.

Спасибо, Доктор Пеппер, за такую гастрономическую романтику. Мозг мой размазывает не по-детски. Тонким слоем.

Лиля приятно касается рукой моей шеи, нежно проводит по затылку пальцами, зарываясь ими в моих волосах. Сам не замечаю, как закрываю глаза. Пульс замедляется. А вот сердце начинает лихорадочно выписывать виражи.

Как тогда, на мосту, наше расслабленное дыхание синхронизируется, только на этот раз мы делимся им друг с другом.

В моей голове возникает поток мощных ассоциаций. Слышали про эффект слоу мо? Сам часто применяю его в работе. Он позволяет акцентировать внимание на деталях, которые мы можем не заметить при нормальной скорости воспроизведения. Вот теперь следующий вопрос: «Вы когда-нибудь целовались в режиме «слоу мо»? Я — нет. И здесь Гордеева для меня первооткрыватель. Что я чувствую? Переполняемые мою черепную коробку ощущения эмоционально распаляются за счёт плавного, неторопливого темпа поцелуя.

Лиля сейчас проворачивает со мной какие-то запрещённые махинации: от нежного захватывания моих губ до медленного их покусывания.

Я понял, это месть. За все мои предыдущие поцелуи, где я руководил процессом, а ты лишь подчинялась. Теперь ты меня дразнишь, не даёшь возможности ускориться, взять инициативу и перейти в более взрослую, глубокую стадию.

Скольжу ладонью по обнаженному бедру Гордеевой. Не торопясь. Как будто читая кончиками пальцев невидимый шрифт на нежной коже. Увлекаясь и не встречая сопротивления, другой рукой пробираюсь под футболку, прижимая Лилю за талию ещё ближе к себе.

Мне выделяют всего несколько минут, чтобы я мог насладиться тактильным соблазном. Затем Лиля отстраняется, выдыхая в губы:

— Не спеши. А то успеешь, — и только потом открывает глаза. А меня накрывает от её затуманенного взгляда.

— Понял, — не вдаваясь в подробности сказанного, убираю свои шаловливые ручонки. Обхватываю ими лицо Гордеевой. Снова целую. И на этот раз, следуя совету, не спешу, растягиваю удовольствие.

В благодарность за мои правильные действия Лиля знакомит мои губы с кончиком своего языка. А вот это уже приглашение с оттенком готовности идти дальше.

Понял, не дурак. Дурак бы не понял.

Проявляя инициативу, вступаю с ней в языковой контакт.

Финальные титры на стене сменяется другими, более плавными и спокойными. А вот темп нашего поцелуя начинает только наращиваться. Кровь бьётся в аортах. И, по-моему, не только у меня.

Не останавливайся, Гордеева. Потому что я, походу, приближаюсь к критической отметке, когда влечение перетекает в возбуждение. И вот лично мне останавливаться совсем не хочется.

С каждым прикосновением губ и соблазнительно-вихревым движением наших языков мои мысли постепенно сваливают в туман. Но я успеваю зацепить последнюю: робкий, чувственный, постепенно набирающий обороты «Доктор Пеппер», происходящий сейчас в моей комнате, намного круче по ощущениям, чем настойчивый, безэмоционально-механический «карамельный попкорн», который был пару часов назад в кинотеатре.

Так что тут, Гордеева, победа за тобой.

Я сегодня планировал поработать? Сроки горят? Да к чёрту эти сроки и к чёрту эту работу…

* Musica di Strada — Kino

Глава 15. «Вы все сговорились?»

Лиля.

Очередной студенческий будний день. Скучный. Бесконечный. Большая перемена, которая вот-вот перетечёт в учебное время, отведённое для лекций. Университетская столовая, заполненная суетливыми, вечно голодными студентами, ещё не теряющими надежду наполнить свой желудок сухомяткой или чем посущественнее.

А вот я и девчонки из моей компании никуда не торопимся. Неожиданно образовавшееся «окно» предоставило нам кучу свободного времени, чтобы и поболтать, и перекусить, и даже вздремнуть. Как, например, Карина. Которая видимо снова, как она сама любит говорить: «Вчера легла спать сегодня». Вот и отсыпается заядлая тусовщица, умудряющаяся неплохо отдохнуть даже среди недели.

Я расположилась за пустым столом, если не считать сидящую слева от меня и одновременно спящую, положившую лицо на руки, вышеупомянутую Карину. Соседние стулья показательно заняты брошенными на них рюкзаками и сумками. Мои попытки заняться полезной работой, а именно переписать у однокурсницы лекции по культурологии во время незапланированного обеда, провалились. Кофе на столе мирно остывает. Пирожное элегантно надкусано и начинает заветриваться на блюдце. Раскрытая тетрадь с чужим размашистым почерком отложена в сторону. А я старательно вырисовываю цветные «косички» на полях своей тетради в клеточку. Ручки всех цветов радуги любезно мне предоставила Дина, которая сейчас весело проводит время в очереди за «первым, вторым и компотом».

Аккуратное вычерчивание пересекающихся линий и дальнейшее их раскрашивание меня немного успокаивает. И помогает абстрагироваться от сумбурных, навязчивых и совершенно не нужных мыслей. А всему виной один человечек. Прошло уже несколько дней, а я всё перебираю в голове события того вечера.

Всё-таки легче, когда с парнем сохраняешь определенную дистанцию. Можно что угодно думать, фантазировать. Можно как угодно шутить, прикалываться. Но как только позволяешь чему-то произойти… Взаправду. Как только на всякие представления и думки накладываются реальные ощущения и эмоции… Становится сложнее.