Творя божественное зло (СИ) - Сапожников Борис Владимирович. Страница 53

Сначала всё шло как обычно — «Светосталь» почти догнал пиратский крейсер, однако как только тот оказался в зоне досягаемости солярианских орудий, Размус отдал приказ огня не открывать.

— Держать имеющуюся дистанцию, — продолжил он. — Снять чехлы с орудий. — В отличие от примитивных ягнячьих пушек орудия «Светостали» не нуждались в длительном заряжании. — Быть готовыми к залпу по приказу.

И несколько часов крейсер шёл неполным ходом, грозя противнику пушками, из которых не собирался стрелять. Коммодору Гергару, стоявшему на непривычном для себя месте, в стороне от командного возвышения, оставалось только кулаки сжимать.

— Вы не понимаете, для чего я устроил этот цирк, коммодор? — обратился к нему с высоты обычно занимаемого самим Гергаром помоста, называемого шканцами[1], хотя значение этого слова мало кто понимал даже солярианском небесном флоте. — И вообще, понимайтесь к нам, здесь места хватит на троих.

Гергар вынужден был принять предложение маршала, хотя это и было дичайшим нарушением традиций, почитаемых во флоте, и не важно кому формально подчинялись корабли — флотскому командованию или Геблеру.

— Я в самом деле не понимаю, для чего это нужно, — кивнул он, поднявшись на шканцы. Что бы ни говорил Размус, здесь было довольно тесно втроём. Несмотря даже на то, что Мианг подошла к маршалу почти вплотную, едва не прижимаясь к нему грудью.

— Вы же участвовали в атаке на пиратскую крепость, коммодор, — напомнил ему Размус, — тогда и флоту Аве, и вам преподнесли не один пренепреятнейший сюрприз, верно? — Гергар вынужден был согласиться, отвечать не стал, только кивнул. — Вот я и не желаю подставлять ваш крейсер под удар, ведь мы даже примерно не знаем, как вооружён противник. Мы гоним его в засаду, где ждёт линкор из пограничного флота Аве. Он примет на себя первый удар, а мы исходя из его результатов будем иметь представление о противнике.

Гергар задумался. Он и в самом деле при атаке на крепость увидел слишком много, чтобы верить в лёгкую победу над врагом. Конечно, коммодор знал, что «Светосталь» выйдет победителем из этого боя, как бы ни были сильны пираты им не выстоять против мощи передовой солярианской науки, однако чего будет стоить эта победа, Гергар слабо себе представлял. А потому идея подставить вместо себя под первый удар ягнят, его вполне устраивала.

[1] Шканцы (нидерл. schans) или квартердек (англ. quarterdeck, от quarter — «четверть» и deck — «палуба») — помост либо палуба в кормовой части парусного корабля, где обычно находился капитан, а в его отсутствие — вахтенные или караульные офицеры, и где устанавливали компасы.

В непосредственной близости от «Кефайнзеля»

Фей опустился на колено за скалой, наведя оптику робота на громаду линкора. Он уже видел его во время осады «Волчьего логова» — вряд ли у Аве есть ещё один корабль таких размеров да ещё и оснащённый такой же мортирой. Фей отлично помнил, как её снаряды уничтожали целые батареи оборонительных орудий, оставляя от людей и пушек лишь разрозненные куски плоти и стали.

Он снова выпал из полного слияния с машиной, сейчас в этом не было нужды. Сверившись с приборами, Фей передал на «Фенрир» координаты цели, отправив их пакетом данных. Радиосвязи доверия не было, даже если с линкора его могли не услышать — вся громада его и в самом деле выглядела какой-то мёртвой из-за отсутствия электропитания — то преследующий пиратов солярианский крейсер запросто мог засечь передачу даже по шифрованному каналу. Врагу не было нужды даже вскрывать код — самого факта радиосвязи между пиратами и роботом было достаточно, чтобы начать атаку заранее. Точно также Фей перекинул короткий сигнал Монтилье, сообщая свои координаты. Теперь оставалось только подождать, когда подойдут не столь быстрые роботы, нагруженные вдобавок магнитными метками.

Монтилья не заставил себя долго ждать. Он не стал гнать боевые машины по песку, сделав вместо этого небольшой крюк к самому краю песчаного языка. Там они куда легче прошли по скалистой местности, вернувшись к песчаному языку в считанных каншарлях от позиции Фея.

Ничего не говоря, чтобы не демаскировать себя, обмениваясь только короткими условными жестами, роботы разошлись по позициям. Фей взял первую метку, закрепил на спине Богоборца и направил того к цели.

Мостик «Кефайнзеля»

Из-за перевода всех систем на минимум потребления энергии, о торпедной атаке на линкоре узнали слишком поздно. Вице-адмирал врезал кулаком по ладони, услышав от акустика:

— Звуки торпедных двигателей. Шесть штук.

— Какого… — едва не выпалил Вандеркаум непечатное выражение, однако сумел подавить гнев. Как бы то ни было, он оставался офицером песчаного флота Аве, и на подобные проявления эмоций права не имел. — Запустить двигатель! Начать манёвр уклонения. Энергию на сенсоры — найдите мне врага!

— Торпеды в трёхстах шарлях, — сообщил начальник акустического поста, — скорость порядка двенадцати улий[1].

Не уйдём, понял Вандеркаум, и скомандовал:

— Приготовиться к торпедной атаке. Всё энергию на сенсоры — я хочу видеть их!

Экраны на мостике загорались один за другим. Все системы корабля начинали оживать, получая драгоценную энергию в нужных количествах. Главный двигатель набирал обороты, питая генератор. Старший офицер наблюдательного поста сам всматривался в показания сенсоров до боли в глазах — пока линкор ещё не повреждён торпедами есть шанс быстро обнаружить врага, что будет после того, как в него врежутся шесть начинённых взрывчаткой снарядов никто предсказать не мог. Как только системы наблюдения включились полностью, ему тут же поступил доклад, который он незамедлительно передал вице-адмиралу.

— Противник в трёхстах лигах, — выпалил он. — Движется в нашу сторону со скоростью порядка девяноста репсолей.

В критической ситуации все — от вице-адмирала до офицеров на постах — выбросили из головы солярианские меры, введённые Афоном. Переводить в уме привычные шарли и репсоли в метры с километрами в час времени не было.

— С предельной дистанции запустили, — произнёс Вандеркаум, — но как они обнаружили нас?

— Есть метки семи боевых роботов на расстоянии до ста шарлей от нас, — словно отвечая на его вопрос, доложил офицер наблюдательного поста.

— Техслужба докладывает о наличии несанкционированных устройств на корпусе линкора, — добавил редко выходящий на связь и почти не бывающий на мостке викарий Афона, руководивший той самой техслужбной, состоящей почти исключительно из афонитов, следивших за работой усовершенствованных двигателей и прочих систем.

— Устранить! — рявкнул Вандеркаум.

— Работаем над этим, — ответил викарий. — Запрашиваю отряд механизированных бойцов для отражения возможной агрессии.

— Оно у тебя есть! И чтобы через полчаса никаких несанкционированных устройств на броне не было!

— Мои сотрудники покинут корабль после завершения торпедной…

Договорить он не успел — в «Кефайнзель» одна за другой врезались шесть торпед, пущенных с «Фенрира».

[1] Одна улия равна 0,97 м/с. 12 улий равны примерно 10 м/с

В непосредственной близости от «Кефайнзеля»

Громадный линкор только начал оживать, когда торпеды ударили в него. Взрывы были настолько мощными, что сначала Фею казалось, они разнесут корабль на куски. Во все стороны летела обшивка, из внутренних помещений вырывалось пламя, туда почти тут же начал сыпаться песок, сбивая огонь, но и не оставляя места ни для чего больше. Одно из орудий согнулось и торчало сломанным пальцем, где-то в середине, выше песка полыхал пожар, на корпусе линкора красовались шесть громадных язв — следы попадания торпед. Однако он был ещё жив.

Словно громадный песчаный червь, искусанный акулами до полусмерти, он всё равно не спешил умирать. И был способен нанести врагу урон.

Когда грянуло орудие главного калибра, Фею на мгновение показалось, что солнце померкло — настолько сильной была вспышка. Снаряд прочертил дугу в небе и умчался куда-то за спины роботов. Фей подозревал, что стало его целью, и мог только надеяться, что чудовищная пушка промахнулась.