Боюсь влюбиться в зверя (СИ) - Огненная Наргиза. Страница 49

— Значит я тебя тоже найду Мира, из другого мира. И мне для этого не нужна туфелька, у меня есть твоя душа.

И я почувствовала, как меня затягивает в водоворот, точно такое же притяжение, что я почувствовала в парке. Я оказалась возле своего дома под ночным небом. Звезды горели так ярко, и луна освещала все вокруг. Не нужен был даже свет фонарей. Я вскинула голову к небу. Все же небо у нас разное, цвета немного другие и там звезды кажутся ближе. По моей щеке покатилась одинокая слеза, я не стала ее стирать, позволив скатиться к подбородку и упасть на землю. Она была как символ того, что я оставила, передавала все мою любовь и боль, что во мне кипели как вулкан, который проснулся.

Я благодарна судьбе за такое путешествие и одновременно ненавидела за это ее.

Я буду помнить. Буду помнить принца Киллиана Аркура, белого волка.

Всегда.

Три года спустя…

— Мам, ты что такая грустная? — услышала я голос сына.

— Все хорошо… — я нежно улыбнулась, что бы Максим перестал переживать.

Как я вернулась, Максим от меня не то что не отходил, он пытался всегда угадать, о чем я думаю. Следил за моими эмоциями и сильно переживал если я грустила. Сын, очень болезненно на все реагировал. Ну ещё бы. Оказалось, что время в наших мирах течет по-разному. Один месяц там равняется году здесь. Вот и получается, что меня не было целый год. А для трехлетнего ребенка это целая жизнь.

Рома и правда меня где только не искал. Я рассказала ему всю правду. Умолчав только о чувствах к Киллиану. Не повернулся язык ему признаться, он с такой любовью на меня смотрел, что просто струсила и не смогла. Конечно вначале он мне не поверил, никто из родных не поверил. Таскали меня по врачам и психологам. В итоге я решила не сопротивляться и говорить, что ничего не помню, а родственники, увидев, что я как бы вменяема и общаюсь дальше, прекратили меня мучить. Просто все сделали вид, что этого года не было. Но для нас с Ромой этот год был.

Зайдя домой в тот день я поняла, что безумно соскучилась по нему и его поцелуям. И мои чувства к нему не изменились, но так было только в начале, вскоре начало меняться все.

Особенно я.

Стало проходить время и мои чувства остывали, такое ощущение, что чем дольше я была без Кила, тем сильнее погружалась в себя и замораживала все чувства. Мне просто становилось безразлично. Во мне стала расти пустота и тоска. Я сильно похудела, спать ночами становилось все труднее. Киллиан снился каждую ночь и всегда одно и тоже. Наше расставание, записанное на пленку и прокручивалось, как будто моему сердцу было недостаточно тоски и мой мозг решил подкидывать дрова в топку, а то вдруг гореть перестанет. Мое сердце осталось там. А здесь только оболочка, которая с каждым днем все больше превращается ледышку. Даже сын стал замечать, что я бываю слишком отстраненной и как будто не живой.

Прошло три года и за это время, я просто стала куклой, без чувств.

Рома, видел, что происходит и пытался как-то со мной поговорить, достучаться, но становилось только хуже. Я старалась, правда старалась ради сына и Ромы, но это было выше моих сил.

Неужели жизнь без синеглазки для меня больше не возможна?

Помню, как Максим однажды пришел утром ко мне в кровать. Сел и так серьезно, как настоящий мужчина начал разговор:

— Мам, мне кажется тебе нужно вернутся,

— Куда вернуться сынок, я уже дома, — не поняла я вначале, о чем говорил мой сын.

— Нет, туда в Лес. Тебе тут не место.

— Почему ты так решил? — я была крайне удивлена его словам.

— Я видел тебя во сне, с другим дядей и с ним ты улыбалась. А еще я знаю, что мы встретимся, потом. Когда я вырасту и у меня будет своя лошадь, красивая такая.

Вот это поворот! Я лежала в шоке и думала, о чем мой сын говорит. Реально ли ему приснился сон или у моего сына были способности, о которых я не знаю.

В то утро, я была взбудоражена и впервые за эти годы во мне что-то проснулось. Но лучше это затолкать обратно. Я уже здесь и не жалею о том, что могу обнимать сына, обратной дороги нет. И хватит об этом думать.

Велес меня сразу предупредил, что вернуться не смогу.

Поэтому идя сейчас по коридору своего университета, где теперь работала, собиралась с сыном домой. Рома завез мне Максима, забрав со школы, так как торопился на работу, его срочно вызвали. Ну а мне оставалась одна пара и можно ехать. Максим любил сидеть у меня на парах. Студенты всегда играли с ним и угощали чем-нибудь. Так что он был довольный как слон.

И ел очередную шоколадку, которую подарила ему студентка. Я засмотрелась на лицо сына, которое было в шоколаде и думала, что нужно зайти по дороге в туалет и помыть ему мордашку. И не заметила, как восторженно пищали в коридоре девушки. Только уже услышала голос моей коллеги Анны Павловны:

— Какой мужчина! Ах! Я готова упасть в обморок и желательно в его крепкие руки. — театрально вздохнула и подергала меня за рукав платья, чтобы я посмотрела на ее объект воздыхания.

Мы работали в университете и тут много было молодых и красивых парней, а особенно любили еще и богатеньких. Они умели произвести впечатление. Поэтому я уже привыкла к восторженным вдохам студенток, но вот у воспитателей уже был иммунитет и не помню я, чтоб Аня когда-то так вдыхала, тем более по студенту.

Поднимая взгляд, я была готова увидеть очередного мажора в какой-нибудь косухе и солнцезащитных очках. Это они для эффекта любили добавить.

Но никак я не ожидала утонуть в бездне синих глаз.

Остолбенела. Приморозилась. Стала в ступор. Не знаю, что подобрать для моего состояния. Со мной произошло сразу несколько противоречивых ощущений. Как всегда, это было рядом с Килом. Я была в полном ауте и одновременно меня захлестнули чувства. Вот прям плотину пробили и все схлынуло разом. Да так сильно, что снаружи бы показалось что я превратилась в статую, а внутри бушует ураган.

А этот невыносимый мужчина, увидев меня впереди на лестнице, легкими прыжками добравшись до меня, заключил в объятия и впился мне в губы прямо у всех на глазах. И если были какие-то вздохи и слова удивления я их не слышала. От слова совсем. Мой мир снова сузился до мужчины, целующего меня.

— Я нашел тебя, — отрываясь от меня и тяжело дыша прошептал он, дотронувшись своим лбом к моему.

Я смотрела на его лицо и не могла поверить, у меня дрожали руки, которыми я водила по нему, желая убедиться, что он настоящий. Я не могла вымолвить ни слова, горло сдавило спазмом и единственное на что я оказалась способна это заплакать. Слезы катились по щекам, я их не останавливала. Уже начала хлюпать носом. Кил нежно вытирал каждую слезинку что стекала и что-то говорил и успокаивал, а я кивала, хоть ничегошеньки не слышала. Была в своем вакууме. С небес на землю меня вернул голос сына:

— А я знаю Вас.

Заявил мой сын, даже не удивлен что его маму целует другой мужчина.

Что? Откуда? Кил знакомился с моим сыном. Когда успел?

— Правда? — Кил отпустил мое лицо и присел на корточки перед Максимом, чтобы их лица оказались на одном уровне. Улыбнулся ему и подал руку для приветствия. Максим пожал ее и ответил:

— Да, вы мне снились. Это с вами она улыбалась. А еще вы мне подарили лошадь, красивую такую. — он развел руками показывая размер лошади, хотя говорил про красоту.

Кил посмотрел на меня вопросительным взглядом. Не смотри на меня, я сама ничего не понимаю. У меня даже слезы высохли.

Звуки и краски вернулись обратно.

Я заметила, что большинство на нас продолжает смотреть. Студентки с любопытством, парни некоторые с непонятной хитрецой, а преподаватели в недоумении. И у все вопросы на которые я не готова отвечать. Но шептались все. Я услышала голос парня, проходящего мимо и подмигнувшего мне:

— Ну Вы даете, Мирослава Львовна!

Быстренько так ретировался под моим строгим взглядом. Ну Кил! Весь авторитет мне тут попортил свои порывом. Тут и Анна Павловна подключилась: