Три мести Киоре 2 (СИ) - Корнеева Наталия. Страница 65

— Злой рок, — он развел руки в стороны. — Кто мог бы предугадать такое?

Император прищурился.

— Я забыл о еще одной складной сказке — о твоей жене! Я рад, что ее убили, но это убийство — какой-то спектакль! И то, как ты поспешно сжег ее, не устроив церемонии прощания, наводит на странные мысли.

— Ей в голову попала пуля. Церемонии прощания не вынесли бы ее подруги. Жестоко с твоей стороны так говорить о моем несчастье, — ровно заметил Доран, не посмев повысить голос на императора. — Нас с ней благословила судьба.

— Не обманывай меня! Ты не можешь скорбеть по этой баронете-вертихвостке! Я до сих пор не понимаю, как она оказалась в той комнате! Монахи уперлись, и все как один говорят о чуде! Не слишком ли много чудес для одной неприметной девицы?

— Мне нечего сказать тебе больше. Заговор раскрыт, часть преступников мертва, часть — в тюрьме, ждет приговора, а что касается моей жены… Она мне понравилась, и я правда опечален ее смертью. Так что, Паоди, прошу тебя, не жени меня больше.

Император закрыл глаза и сжал руки в кулаки:

— Ты не оставляешь мне выбора, кроме как проглотить твои сказки! Уйди с глаз моих!

Холодный ветер в саду у дворца показался освежающим бризом, и Доран, подставив лицо воздушному потоку, с наслаждением дышал.

Ночью он вернулся домой и, зайдя к Киоре, приказал ей собираться.

— Наконец-то! — фыркнула девушка, откинув книжку, которую мучила весь вечер.

Доран ушел переодеваться к себе, а Киоре надела чуть великоватые брюки и свитер, накинула плащ с глубоким капюшоном. Ботинки, напротив, жали, но в пределах терпимого. Встав, она прошлась по комнате — ни боли, ни скованности в движениях. Небольшая усталость, но к этому легко привыкнуть.

Они поехали на автомобиле — так удобно, что не нужно красться по улицам и прятаться и от патрулей, и от чудовищ! Далеко за краем города автомобиль остановился посреди пустой дороги. Слева и справа — поля, поглощенные туманом, и неприятная сырость липкой рукой коснулась лица. Доран взял из автомобиля фонарь со свечой, махнул Киоре, дав знак следовать за ним, и нырнул в туман. Стоило сойти с дороги, как ноги провалились — мягкая земля затягивала, словно желала похоронить, и Киоре вырывалась из ее хватки, а Дорану словно всё нипочем — он шел быстро, как по городской брусчатке.

— Доран, помедленнее! — крикнула она удалявшемуся силуэту.

Дождавшись, пока Киоре догонит, он двинулся вперед с прежней скоростью.

— Стой, — приказал Доран. — Мы прошли левее, чем нужно.

Развернувшись, теперь они шли до тех пор, пока не уперлись в старое дерево, напополам рассеченное молнией. Покопавшись в траве у его корней, Доран отыскал крышку люка и поднял ее.

— Осторожно спускайся следом.

Шершавый металл, узкие и скользкие ступени — это всё, что поняла про лестницу Киоре, а внизу уже стоял Доран с зажженным фонарем, освещавшим туннель. Пахло сыростью, запустением — в таких местах Киоре невольно прошибал озноб.

Там, где плесень прерывалась и редела, на стенах проступала ровная каменная кладка. Несмотря на годы заброшенности, пол оставался ровным, да и сделан был когда-то на века, словно туннелем часто и много должны были пользоваться.

— И это легендарные жуткие подземелья с чудовищами? — фыркнула Киоре, нарушая затянувшуюся тишину. — Так сказать, колыбель монстров?

Доран поднял фонарь, освещая стену рядом с ним.

— Интересная слава в народе у этого места… — герцог качнул головой, и тень от его головы дернулась на стене, исказилась, превратившись во что-то жуткое.

Их разговор потревожил тишину и покой места, и где-то далеко раздалось шуршание, как будто там бежала испуганная крысиная армия.

Из туннеля они свернули в коридор поуже, здесь было меньше плесени, но больше — пыли, и в ней, если приглядеться, мерещились следы диковинных, но несомненно огромных лап; стены испещрили глубокие полосы, как будто их царапали обезумевшие звери.

Вновь поворот, еще одно ответвление — словно древний лабиринт, готовый пожрать случайных путников. Сколько они шли здесь? Еще час? Два? Наконец, они вышли в зал-пещеру с множеством арочных дверей, и Доран, не останавливаясь, направился к крайней слева. Толкать ее пришлось вдвоем, и то смогли сдвинуть камень только до узкой щели, в которую Киоре просочилась с трудом, а Доран так и вовсе пролез чуть ли не с мылом. Вновь коридор, и двери, двери, двери…

— Город под землей! — выдохнула Киоре, увидев разрушенную временем статую.

— Есть сходство, — согласился герцог.

Не удержавшись, Киоре заглянула за дверь рядом со статуей. Она открылась легко, распахнулась внутрь, и свет фонаря отразился на металле, а в нос ударил запах нечистот. Доран подошел, приподняв фонарь, и свет вырезал из тьмы огромные клетки с засохшими пятнами. В них лежали ошейники с цепями, какие-то острые предметы, проржавевшие, пыльные.

— Незачем разглядывать, — и герцог потянул девушку за собой.

Доран шел всё дальше и дальше, и целью его пути оказался огромный зал с каменными статуями вдоль стен, изображавшими круг воинов, кристаллы эстера между которыми освещали длинные, прозрачные сосуды с кем-то внутри.

Киоре прищурилась и подошла вместе с Дораном к первому сосуду. Беловолосый мужчина (а точно ли он?) плавал в растворе, по всему телу бугрились не то уродливые швы, не то шрамы, напоминавшие странный узор. В соседнем сосуде спало нечто, похожее на девочку лет двенадцати, и ее непропорционально длинные руки доставали колен, а тело украшали сходные шрамы.

— Кто они? — тихий вопрос подхватило эхо, раскатистое, сильное и глумливое, потому что оно-то знало ответ.

— Это и есть ловцы. Те, кто выиграл империи войну за Ассонский предел. Химеры, на которых не действует колдовство, зато они одним только желанием могут стереть противника в пыль.

Доран говорил спокойно, и он не в первый раз видел чудовищ, а Киоре затрясло: гиблое, мерзкое место — империя!

— Что за шрамы у них?

— Это кровеносная система после введения в кровь эстера в жидком состоянии. Только так можно получить иммунитет к колдовству… Если забыть о этической стороне вопроса, все представители рода Сореноров — чистые гении.

Доран обошел всех химер, рассматривая каждую, и вернулся к беловолосому; трепыхался огонек свечи, разбрасывая тени, придававшие лицу разное выражение.

— Это наш единственный способ уничтожить оставшихся чудовищ в городе. Киоре, выйди в коридор. Если почувствуешь, что что-то пойдет не так, беги.

Доран знал, что Киоре подсматривала из коридора, но пусть. Он провел ладонью по холодному, гладкому стеклу сосуда. Под сеткой шрамов-вен едва угадывались черты химеры — узкое лицо, белая кожа, широкий нос. Чудовище, которое он должен разбудить и обуздать. Соврал граф или нет? «Пора… Долг обязывает не медлить», — вздохнул Доран. Он обошел сосуд и внизу, где стекло переходило в металлический поддон с бортиками, он увидел выступ, похожий на крышку.

Обошел сосуд еще раз, внимательно осмотрел — выступ был единственным. Дернув, он чуть не завалился. Схватившись сильнее, Доран дернул еще раз, и ему показалось, что заржавевшая крышка качнулась. Еще раз, и еще, и еще, и в последний его рывок крышка выскочила легко, а сам он упал и едва успел откатиться от хлынувшей изнутри жидкости, отполз подальше. Ее становилось всё меньше и меньше, и ловец, опускаясь ниже, качался, крутился в сосуде. Когда вытекали последние литры, чудовище завалилось на одну из стенок, и вся емкость опрокинулась. Хруст стекла. Брызнувшие осколки. Доран едва успел отвернуться и спрятать лицо в сгибе локтя — повезло, до него ничего не долетело.

Огромная лужа разлилась в центре зала, осколки поблескивали вокруг ловца. Достаточно ли тепло здесь? Или нужно было принести что-то согревающее? Осторожно ступая по луже, Доран подошел ближе к ловцу, упавшему на бок. Оказалось, его тело, где не было сосудов, покрывала едва заметная шерсть в цвет кожи, короткая, похожая больше на пушок, а на вытянутой руке металлом блестели длинные черные когти.