Незримое пламя (СИ) - Евтушенко Сергей Георгиевич. Страница 35

— Они же, видимо, в своё время прогнали отсюда имперцев, — сказал я. Не так уж мы с Милой были неправы насчёт Мории и балрогов, только размера те оказались не того.

— Тогда где вход? — спросила Мила. — Мы прошли тоннель насквозь, и там не было ничего похожего.

— Хер его знает, — сказал Ронан. — Я бы сказал, что туда больше не полезу, но делать нечего. Придётся топать и обшаривать каждую дыру.

Он был прав, других вариантов пока не предвиделось. Во время своего дежурства я расспросил Маэстуса, но он попросту не знал ничего об этом месте, лишь посоветовал искать что-то крупнее мышиной норы. Подобные охранные системы на его памяти не отличались интеллектом и лучше всего работали, когда существовала относительно чёткая дорога до цели, куда могла протиснуться большая часть роя. Это немного облегчало задачу, но лишь немного, учитывая критическую массу руин внутри прохода. Одно дело пройти насквозь, другое — осмотреть каждый угол, каждое разрушенное, полуразрушенное и заброшенное здание, из которого на тебя могли выпрыгнуть сотни плотоядных насекомых.

Тяжело вздохнув и запихнув в рот последнюю ложку абсолютно безвкусной каши, я поднялся на ноги. Утро выдалось сырым и промозглым, а перед тем, как рисковать жизнью в древнем тоннеле нам ещё предстоял полуторакилометровый подъём назад.

Сила повышена на 1!

Я вяло отмахнулся от всплывшего системного сообщения, в любое другое время немного поднявшего бы мне настроение. «Обшаривание каждой дыры» оказалось ровно настолько же «весёлым» занятием, насколько его назвал Ронан. Точнее, спустя полных три часа он называл это немного иначе, и никто ему не возражал.

Мы продвигались медленно, чудовищно медленно. Задание по поиску гробницы превратилось в нечто среднее между археологической экспедицией и спасательной операцией — методично разгрести завал возле очередного входа, внимательно осмотреть внутренние помещения, перейти к следующему зданию. К сожалению Империя умела когда-то строить на совесть, и каждый из хотя бы наполовину уцелевших домов с провалившейся крышей теоретически мог таить в себе нужный проход. В какой-то момент отчаявшийся Ронан попытался пролезть в здание через узенькое окно, больше напоминающее бойницу, тут же застрял и получил глиняным кирпичом по голове на добрый двадцатник урона. Следующий час мы не отступали от плана.

— Сделаем квест, говорили они, — подала голос Мила, пытаясь разглядеть хоть что-то сквозь окно дома, дверь в который оказалась погребена под упавшей стеной соседнего дома. — Будет весело, говорили они…

— Это Анима, детка, — в унисон ей отозвался Ронан. — Здесь никому не бывает весело. Перерыв?

— Перерыв. Может, скарабеи сжалятся над нами и полезут снова.

— Если нас сожрут, Дея снова припряжёт нас обчищать тот сраный провал, — уныло сказал Ронан.

— Балда. Полезут и тем самым обозначат дыру. Гранат у меня на них хватит.

Скупая порция вяленого мяса и вода из фляг — чтобы виртуальные организмы не вздумали откинуться от жажды и голода в неподходящий момент. Растаскивание кирпичей и камней наградило меня пунктиком силы, но при этом высасывало выносливость как не в себя. Ещё пара часов — и мой любимый дебаф «Усталость» даст знать, что раскопки на сегодня закончены. Я обернулся — от того места, где мы сидели, всё ещё был виден вход. Такими темпами полный осмотр тоннеля займёт у нас неделю. А то и не одну.

Ронан первым встал на ноги, без особого энтузиазма, мы с Милой последовали за ним. Я шагнул вглубь прохода, к следующему зданию, и услышал, как под ногами отчётливо хрустнула древняя сухая кость. В следующую секунду я ощутил себя полным идиотом.

— Я полный идиот. Тут же полно костей, а у меня в загашнике спелл на получение из них информации.

— Это как? — недоверчиво уточнила Мила.

— Могу увидеть последние секунды жизни того, кому принадлежат останки. Некромантия. Раньше постоянно юзал, но в последний месяц не пригождалось, вот из головы и вылетело.

— Так чё стоишь? — явно прибодрившись, спросил Ронан. — Давай, колдуй, а мы пока тебе костей натаскаем. Тут же всех скарабеи сожрали?

— Сейчас узнаем, — пробормотал я, усаживаясь в позу лотоса и осторожно подняв расколовшуюся кость. Она была такой лёгкой, словно сделана из бумаги, и я боялся раздробить её слишком сильным нажатием пальцев.

Всего двадцать маны, которые с гримуаром и посохом восстановятся менее чем за две минуты. Как я мог об этом забыть?

«Последний вздох».

Крики, плач, вой. Толпа окружает меня настолько плотно, что я еле успеваю переставлять ноги, вцепившись в руку отца. Я никогда не видела мир таким — заполненным бесконечностью обезумевших от страха людей. Я никогда не знала, что сама могу так бояться.

Отца оттесняют от меня, и я больше не держу его руку. Я больше не стою на ногах. Толпа идёт по мне, втаптывая в камень с каждым шагом. Я больше не…

Дьявол. Я вспомнил, за что я не любил это заклинание, хотя раньше такой жести не попадалось. Успокойся, Ардор, эта девочка погибла за столетия до того, как ты мог хоть как-то ей помочь. Долбаная «Анима» с её долбаной симуляцией жизни и смерти.

— Ну как? — нетерпеливо спросил Ронан, дождавшись, пока я подниму глаза. Я отрицательно покачал головой.

— Не то.

— Ок, ща достанем тебе новых клиентов, — бодро сказал он. Они вместе с Милой направились вглубь тоннеля, пока я почти неосознанно баюкал в руках маленькую сломанную кость.

— Ребята, — негромко окликнул я их. — Если не сложно, посмотрите, чтобы это были не кости детей.

«Последний вздох».

Сумка с товарами намертво застряла под прилавком, и я никак не мог её достать. Нужно было бежать, но тогда я останусь не только без дома, но и без гроша, и Луция не захочет даже смотреть на меня.

После отчаянного рывка ткань треснула и порвалась, а мешочки с драгоценными специями посыпались на землю. Я бросился собирать их трясущимися руками, запихивая за пазуху — успеть, спасти хотя бы что-то! Содержимое сумки перекочевало ко мне за пару минут. Я смог! Я спасён.

Что-то пробежало по моим ногам и спине. Я попытался это стряхнуть, но боялся выронить специи. Ужасная боль пронзила основание шеи — я даже не смог закричать.

«Последний вздох».

Дверь отказывалась открываться — толпа заняла весь тоннель, и свободного места попросту не осталось. Я ударил в неё плечом раз, другой, проклиная день, когда решил заменить старую, слетающую с петель от любого пинка. Я собирался с утра выйти за дровами и сейчас мог бы два часа как быть там, снаружи! Если бы я не проспал…

Странный звук слева. Едва хватает сил обернуться. Они лезут через окна. Император милостивый, они лезут через окна!! Нет, нет, отстаньте, нет!!

«Последний вздох».

Сдохни, сдохни, сдохни! Сдохни!! Глиняная крошка разлетается во все стороны, икры кровоточат от десятков укусов, но боли нет. Моя ланцея сломалась, а гладиус почти затупился. Жукам-людоедам не было конца. Я знал, что мы прогневили Императора, когда… Почему я на коленях? Я не должен стоять на коленях…

После шестого или седьмого каста я дождался, когда Мила и Ронан отправятся за очередной порцией останков и просто лёг на пол тоннеля, опустив затылок на холодный камень. Мысли путались, эмоции исчезли, вытесненные криками боли и хрипами предсмертной агонии. Я был абсолютно опустошён. Если бы скарабеи решили вылезти в этот самый момент, они бы спокойно мной пообедали, добавив в бесконечный список своих жертв ещё один пункт.

— Эй, ты в порядке? — раздался вдруг из мешка обеспокоенный голос Маэстуса, который дрых с середины ночи и первую половину дня. — Не ранен?

— Не ранен, — безразлично ответил я.

Апатия усиливалась. Ничего не хотелось — ни говорить, ни думать, ни даже дышать. Слиться с камнем и остаться здесь навсегда, даже не возродившись где-то так далеко. Кто вообще решил, что мы должны возрождаться?