Из крови и пепла - Арментраут Дженнифер Л.. Страница 5

Я глянула на выход, и у меня внутри все сжалось: Виктер сидел лицом к двери – единственному выходу.

Чем я прогневила богов?

А они гневаются, потому что он, несомненно, меня увидит. Не выдаст, но я предпочла бы залезть в яму с тараканами и пауками, чем попытаться объяснить именно ему, что я делаю в «Красной жемчужине». А потом будут нотации. Не те речи и наказания, на которые горазд герцог, а такие, что проникают под кожу и много дней заставляют чувствовать себя ужасно.

В основном потому, что тебя поймали на проделках, которые заслуживают порицания.

И, честно говоря, я не хотела видеть лицо Виктера, когда он узнает, что я его здесь обнаружила. Я еще раз глянула украдкой и…

О боги! Рядом с ним на коленях стоит женщина, держа руку на его ноге!

Я готова выцарапать себе глаза.

– Это Сария, – объяснила красавица. – Как только он приходит, она спешит к нему. Думаю, она по нему сохнет.

Я медленно перевела взгляд на собеседницу.

– Он часто сюда приходит?

Она усмехнулась уголком губ.

– Достаточно часто, чтобы знать, что происходит за красным занавесом и…

– Довольно, – оборвала я. Теперь мне нужно выцарапать себе и мозги. – Больше не хочу ничего слышать.

Она негромко рассмеялась.

– У тебя такой вид, словно ты нуждаешься в убежище. И да, в «Красной жемчужине» такой вид легко распознать. – Она ловко забрала у меня шампанское. – Вверх по лестнице, там есть незанятые комнаты. Попробуй открыть шестую слева. Там ты найдешь убежище. Я приду за тобой, когда минует опасность.

Я поймала ее взгляд, и во мне зародилось подозрение. Все же я позволила ей взять меня под руку и увести наверх.

– Почему ты мне помогаешь?

Она открыла дверь.

– Потому что всем нужно немного пожить в свое удовольствие, пусть и всего пару часов.

Я остолбенела и разинула рот: она повторила то, о чем я думала несколько минут назад.

Подмигнув, она закрыла дверь.

Не случайно она поняла, кто я. Она озвучила мои мысли? Это невозможно. С моих губ сорвался нервный смешок. Эта женщина могла быть Последовательницей или, по крайней мере, не поклонницей Вознесшихся. Но также она могла быть ясновидящей.

Я не думала, что они еще остались.

Я никак не могла поверить, что Виктер здесь и что он приходит сюда достаточно часто, чтобы его полюбила одна из леди в красном. Не знаю, почему я так удивилась. Не то чтобы королевским гвардейцам запрещено искать удовольствий и даже жениться. Многие из них… довольно распущены, поскольку их жизни полны опасностей и зачастую слишком коротки. Но у Виктера была жена, умершая родами вместе с ребенком задолго до того, как я с ним познакомилась. Он по-прежнему любил Камилию так же сильно, как в те времена, когда она была жива.

Но ведь то, что он может найти здесь, не имеет ничего общего с любовью? И всем бывает одиноко, даже тем, чье сердце кем-то занято. Не важно, живым или мертвым.

Слегка опечаленная этими мыслями, я повернулась к узкой лестнице, освещенной масляными светильниками, и тяжело вздохнула.

– Во что я ввязалась?

Только боги знают. И пути назад нет.

Поднимаясь на второй этаж, я просунула руку под плащ, поближе к рукоятке кинжала. Коридор оказался широким и на удивление тихим. Не знаю, чего я ожидала, но мне показалось… я что-то слышу.

Качая головой, я отсчитала шестую дверь слева. Взявшись за ручку, обнаружила, что она не заперта. Начала было открывать дверь, но остановилась. Что я делаю? За дверью меня может поджидать кто-то или что-то. Та женщина внизу…

Отворилась соседняя дверь, и послышался мужской смешок. Я в панике бросилась в комнату и закрыла за собой дверь.

Чувствуя, как колотится сердце, я огляделась. Светильников здесь не было, только канделябр со свечами на каминной полке. Возле пустого камина стоял диванчик. Даже не оглядываясь, я знала, что из мебели здесь должна быть еще кровать. Я сделала глубокий вдох, уловив аромат свечей. Корица? И еще что-то, напомнившее специи и хвою. Я начала поворачиваться…

Мою талию обвила рука, и я оказалась прижата к очень твердому и очень мужскому телу.

– Вот это неожиданность, – произнес глубокий голос.

Глава 2

Застигнутая врасплох, я подняла голову. Совершила ошибку, от которой предостерегал меня Виктер. Надо было схватить кинжал, а я просто стояла, в то время как мою талию сжали еще крепче, и ладонь мужчины легла на бедро.

– Какой приятный сюрприз.

Я вышла из ступора и резко развернулась к нему. Мой капюшон оставался на месте, а рука потянулась к кинжалу. Я подняла взгляд выше, еще чуть выше…

О боги!

Увидев его лицо в приглушенном свете свечей, я потрясенно застыла, утратив способность соображать.

Я знала, кто это, хотя никогда с ним не говорила.

Хоук Флинн.

Гвардейца с Вала, прибывшего несколько месяцев назад из Карсодонии – столицы, знали все в замке Тирман. И я не исключение.

Я хотела солгать самой себе и сказать, что это из-за его поразительного роста – он почти на фут выше меня. Или потому что он двигался с хищной, текучей грацией большого серого пещерного кота из тех, что обитают в Пустошах. Однажды в детстве я видела такого во дворце королевы. Страшное дикое животное сидело в клетке, и меня в равной степени очаровало и ужаснуло то, как оно расхаживало взад-вперед в тесном пространстве. Я не раз видела, как Хоук расхаживает так же, словно он тоже зверь в клетке. А может, из-за властности, исходящей от него, хотя он не намного взрослее меня – может, ровесник моего брата или на год-два старше. Или же причиной было мастерство владения мечом. Однажды утром я вместе с герцогиней стояла на одном из многочисленных балконов замка Тирман, глядя вниз на тренировочный двор; она рассказала, что Хоук приехал из столицы с блестящими рекомендациями и может стать одним из самых молодых королевских гвардейцев. Ее взгляд был прикован к скользким от пота предплечьям Хоука.

Как и мой.

После его прибытия я не раз пряталась в темных нишах, наблюдая, как он тренируется с другими гвардейцами. Кроме тренировок я видела его только на еженедельных заседаниях Городского Совета в Большом зале.

А может, мой интерес был вызван только тем, что Хоук… что ж, он прекрасен.

О мужчинах такое редко говорят, но я не могу придумать другого слова, чтобы его описать. У него темные густые волосы, которые завитками ложились на шею и спадали на такие же темные брови. Черты его лица заставляли меня отчаянно жалеть, что я не владею кистью или карандашом. Высокие и широкие скулы, удивительно прямой для гвардейца нос: многим из них его ломали хоть раз. Твердый квадратный подбородок и четко очерченные губы. Я несколько раз видела, как он улыбается: правый уголок губ приподнимался и появлялась глубокая ямочка. Не знаю, есть ли у него такая и на левой щеке. Но привлекательнее всего были его глаза.

Они напоминали холодный мед – удивительный цвет, какого я раньше не видела, и у него была манера смотреть так, что чувствуешь себя раздетой. Я знала это, потому что ощущала его взгляд во время Советов в Большом зале, хотя он никогда не видел моего лица. Уверена, он обратил на меня внимание потому, что я была первой Девой за многие века. Когда я выхожу на публику, на меня всегда пялятся, будь то гвардейцы, лорды и леди-в-ожидании или простой люд.

А может, я просто вообразила его пристальный взгляд, тайно желая, чтобы он испытывал ко мне такой же интерес, как я к нему.

Возможно, это и все причины, почему я им заинтересовалась, но была еще одна, в которой я немного стеснялась признаться.

Увидев его, я умышленно потянулась к нему чутьем. Я знала, что стоит так поступать без веской причины. Вторжение ничем нельзя оправдать. Даже желанием полюбопытствовать, что заставляет его так часто расхаживать, словно кот в клетке.

Хоук всегда испытывал боль.

Не физическую. Эта была глубже и ощущалась как острые льдинки на коже. Свежая и непрекращающаяся. Но страдание, следующее за ним как тень, похоже, не могло взять над ним верх. Если бы я не прозондировала, то никогда бы этого не почувствовала. Каким-то образом он держал эту боль под контролем, и я не знала больше никого, способного на такое.