Наследник криминального Малыша (СИ) - Вазгенова Лина. Страница 8

Я пыталась не позволить своим страхам взять меня в плен, но с недавних пор я панически боюсь находиться одной в замкнутых, лишенных хоть какого нибудь освещения пространствах.

Боже но хоть бы бледный блик луны, но не эта черная, беспросветная тьма.

Скатившеяся одинокая слеза обожгла мою щеку, а по сырой дорожке пробежал холодок, который заставил вздрогнуть мое оцепиневшее тело. Я чувствовала что уже совсем скоро мое сознание начнет играть со мной в свои страшные игры, оно дастанет из темных шкафов все мои скелеты и вытащит из дальних глубин все мои кошмары. Кошмары от которых нет спасения, кошмары которые лишают тебя воли, интеллекта, собственного имени! Ведь худшее что с тобой может произойти, происходит у тебя в голове и только твое собственное воображение способно запугать тебя настолько, что ты перестаешь соображать, ты превращается в пароноидальный овощ одержимый пустыми страхами. И тогда ты покрываешся липким, холодным потом, и нещадно рвешь свои сухожилия в попытке вырваться, но не можешь этого сделать, ты намертво зажат этими железными тисками собственного юродства, полоумия, тихого ужаса.

И вот, ты уже не способен отличить вымысел от действительности.

В темноте, мой мозг проворачивает со мной такие вещи, что совсем уже и не хочется жить.

Я не могу в темноте! Не могу! Надеюсь, что к моменту когда я захлебнусь сообственным безумием, мой мозг вымерзнет и перестанет подавать признаки жизни, тихо проскулила в надежде, дрожащая девочка внутри меня.

Боже, девочка внутри меня, это мысль вскользь пролетает в моей голове, но я успеваю за нее зацепиться. Я не одна! Внутри меня новая жизнь, со мной мой малыш! Малыш Малыша мне показалось что мои губы даже тронула слабая улыбка от эпичности этой мысли. И я понимаю, что мысли о ребенке вытесняют все другие мысли из моей головы, и я начинаю реветь от счастья, вот он, мой собственный луч света.

Мой маленький ты еще совсем крохотный и даже еще не родился, но уже спасаешь свою несчастную маму, и слезы наворачиваются на глаза, а ладошка тянется к животу.

Потерпи мой хороший, твой папа скоро придет и заберет нас отсюда.

Твой папа, он очень сильный и смелый, и ты когда вырастишь обязательно станешь похожим на него.

А теперь когда страхи немного отступили и стали второстепенны, я осознала что не на шутку промерзла, а так и заболеть недолго, а беременным противопоказано болеть, особенно в первый триместр.

Надо согреться! Хорошо хоть здесь нет ветра, который пробирает до костей и пронизывает насквозь незащищенное теплой одеждой тело, так как с одеждой у меня очень, и очень напряженно, а точнее пятьдесят процентов отсутствует, а остальные пятьдесят выглядят плачевно.

Стараясь согреться я присела на корточки и свернувшись в клубочек обхватила себя руками, выпуская воздух моего горячего дыхания внутрь образовавшегося кольца. Но моя нога без туфли, в одном копроновом чулке, соприкасаясь с холодным полом практически на нет сводила мои попытки согрется. Я неустанно повторяла себе что я солнце, горячее солнце и мне тепло, мне жарко, но мое тело не внемло моим мантрам и все таки превратилось в полено. Оно одеревенело и если постучать, то думаю, можно будет услышать глухой звук характерный для дерева. Меня потрухивало до такой степени что со стороны я походила на скачаший мяч, а к моменту когда вернулся Зверь я уже во всю, не жалея эмали выбивала чечетку зубами.

— Вставай давай!

— Пошли. — прорезая тишину стальным, не терпящим возражений голосом.

А я не могу встать, не могу разорвать замок из пальцев удерживающий мои колени вместе, они словно, склеились, вросли друг в дружку.

— Поднимайся говорю, оглохла сука или приросла к полу?

И пнул меня ногой, а я как стеклянная ваза, потеряла равновесие, и завалилась на бок только что не укатилась.

— Блядь, решила испытывать мое терпение, что за ху*ня, вообразила себя куклой неваляшкой? — рыча как дикий зверь, заставляя меня съежиться, от ноток злости звенящей в воздухе.

— Нееет. — стуча зубами как швейная машинка.

— Не могууу рууки…..

— Охуеть, стоять не может, ходить не может еще и с руками проблемы, а с головой хоть дружишь девочка, или и здесь мимо?

А я уже с трудом соображаю, промерзла до мозга костей и слов разобрать не могу, что он там выдает, а потом и вовсе поток из абсцессного словаря видимо с глубоким смыслом, но переводу не подлежит. А потом, огромные горячие ладони подхватили лежащий на полу бублик, коий я из себя представляла и вынесли из мрака стен, которые к счастью не стали моей гробницей.

Сделав пару шагов хищник резко встал. Я было уже приготовилась к падению, даже попыталась сгруппироваться в ожидании что меня сейчас швырнут и местами будет ой как больно. А вот тут совсем неожиданно и очень странно, почти на контрасте с тем что было до этого. Наклонившись, Зверь аккуратно уложил меня на шкуру какого-то животного, возле разведенного в камине, завараживающего своим жарким пламенем, мирно потрескивающего огня. Я даже проморгалась в неверии, а еще, как так получилось, что я совсем не слышала что здесь за дверью кто то был, ни шагов и никакого другого шума. Языки пламени голодно лизали мое остывшее тело, от чего по нему растекалось приятное тепло, а на коже ощущалось легкое покалование. Наконец получилось расцепиь руки, но это движение заставило распахнуться половицы моего плаща, открывая на всеобщее обозрение мою лишенную какой либо другой одежды грудь. От холода мои соски сжались и бестыже торчали, заставляя заострить на них внимание. Я как могла быстро, с трудом справляясь с еще до конца не прошедшим оцепинением в конечностях, стараюсь прикрыть себя, заматываясь как можно плотнее, но состояние вещи не очень этому способствует. Зверь скрипит зубами от чего я чуть ли не подпрыгиваю до потолка, а еще это его жуткое дыхание, как вообще возможно так дышать? Но теперь я точно знаю почему его кличут Зверем. Мамочки и судя повсему зверь не в духе, он зол и только слепец этого не увидит. Я стараюсь не обращать внимание на звуки издоваемые хищником и сосредоточится на возможности согреть себя. Еще не известно, как долго, мне будет позволено пользоваться теплом костра. Поэтому тяну руки к огню, а этот горе, злостчастный плащ опять распахивается и прежде, чем я успела схватится за края ускользающей ткани одна из грудей вновь бестыже предстала на суд публике. Поток отборной брани со стороны Зверя и мое пылающее от стыда лицо, да с теплом вернулся и стыд, и цвет. И вот я еще толком и не замоталось, как мне опять прилетело! Причем в прямом смысле, одеяло которое швырнул мне хищник чуть не сбило меня как кеглю и я только по счастливой случайности не упала плашмя в огонь, и не превратилась в поджаристую котлету по Киевски.

Снова поток брани и с грохотом хлопнувшая дверь, которая не надежней ванной, полиэтиленовой шторки отделила меня от разъяренного Зверя.

Глава 8. Зверь

— Сука! Сука! Сука!

Прорезая пышущим огнем дыханием, холодный, ночной воздух и со злости пиная ногами землю.

Зверь был в бешенстве, эта девчонка как кость в горле. Ее глаза не давали ему покоя. Он чувствовал, что из за этих глаз, все его планы во второй раз могут со свистом вылететь в трубу. Первый раз их сорвал Малыш, а теперь они могут рухнуть из за Малышевской подстилки.

— Блядь, что случилось с моим мозгом —, упираясь лбом в прохладное дерево стены и не зная как избавиться от эмоций и сводящих с ума мыслей Зверь вбивал свою голову в стену! Сначало слегка, а потом стал яростно наносить удары головой кроша в щепки древесину и разбивая в кровь свой собственный лоб с огромным желанием раскроить себе череп.

— Сука!

— Ааааааааааа!!!

Сначало сорваный бой, а вскоре Алиев скоропостижно уезжает из города и сообщает блядь, что не может вернутся, и что бизнес он свой продаёт, а я понимаю, что судьба вновь повернулась ко мне своим шикарным местом.

Но неожиданно эта обладательница роскошных форм приподносит мне сюрприз. Объявляется Алиев и говорит что хочет предложить мне дело, которое должно меня заинтересовать. Что одни очень уважаемые люди готовы заплатить очень не скромную сумму, за весьма скромную акцию, а для меня это еще и возможность свести личные счеты с человеком, который сорвал мой бой, и сорвал наши с Алиевым совместные планы и условленные договоренности. А именно, Алиев должен был устроить мне пять боев, где ставки бы прописывались шестизначными цифрами и в случае моей победы во всех пяти боях я становился новым владельцем клуба, а он обладателем энной суммы денег упавшей на его счета. Но Малыш отобрал у меня эту возможность и я посчитал справедливым отобрать взамен. Поэтому с легкостью согласился на это щедрое предложение с немалым количеством нулей в твердой американской валюте, а увести бабу у Малыша мне показалось еще, и весьма забавным. Получить моральное удовольствие и бабла на этом срубить лучшего расклада и пожелать было нельзя.