Топоры гномов II. Гномы идут (СИ) - Ипатов Вячеслав. Страница 34

Разбойничья застава находилась ровно в том состоянии, в каком я ее оставил десять дней назад. Приткнувшаяся к стене пещеры, необитаемая, пустая. Однако все это безмолвие мгновенно сгинуло, когда в ее стены вошли бойцы моей армии. Форт тут же наполнился говором солдат, командами офицеров, лязгом доспехов и оружия. Довольные возможностью отдохнуть, воины споро разбирали жилье, принимались к приготовлению пищи, чинили доспехи и занимались еще множеством иных дел, что не удавалось исполнить на коротких привалах. Я, понаблюдав некоторое время за обустройством солдат, решил в работу офицеров не вмешиваться и занялся тренировкой, удачно совместив ее с обдумыванием будущих переговоров.

Глава 9. Вечер четырнадцатого дня. Часть 2.

На пустынном берегу напротив друг друга выстроились две армии. Первая расположилась у самой воды, на фоне трех хищных драккаров. В основе своей она состояла из пеших воинов, вооруженных круглыми щитами, мечами, копьями, либо топорами. Крепких, просоленных морской водой и испытанных жизнью, без страха и сомнения смотревших на врага. В стане этого войска звучала веселая речь, грубые шутки, смех. Сражений эти люди не боялись, они их жаждали, однако лишь при условии хорошей добычи. Помирать без надежды на прибыль викинги не любили. А такой исход был вполне возможен, ведь стоявшая напротив армия превосходила их числом. А потому обычной кровожадности викинги не ощущали, лишь нетерпение, азарт, которые и выплескивали в привычных шутках. В другой же армии царила иная атмосфера.

Каз и кхазад, поставленные впереди, были собраны, сосредоточены, хмуры. Командовавший ими Громи и вовсе будто превратился в камень, стоял неподвижно, устремив взор на врага. Он сильно изменился после битвы с дроу, возможно из-за понесенных тогда потерь, а потому сейчас вовсе не жаждал битвы так как прежде, хотя и убегать от нее не собирался. Подчиненные Тельдрена и вовсе не выказывали эмоций. Спокойствие и уверенность эльфа действовали даже на гномов, приучая их к хладнокровию в бою. Сейчас арбалетчики и лучники, натянув тетивы невозмутимо ожидали, чем закончится эта встреча и были готовы к любому исходу переговоров. Поддерживали сосредоточенное молчание замершие за их спинами маги и духи камня, и как венец всего этого застыл в неподвижности дух горы — гигантский пятиметровый великан, состоявший из камня.

Я вместе с двумя всадниками на медведях замер на правом фланге, с удовлетворением рассматривая выстроившиеся к бою войска. Здесь были не только те воины, что вышли в поход со мной, но и подкрепление из Сторма. Отчего силы, представшие перед взором, были как никогда внушительными — на поле боя вышла сотня воинов, причем все они уже прошли горнила сражений, закалились в боях и приобрели бесценный во всех смыслах опыт. Они спаялись в слаженный механизм, где не было различий между гномами и эльфами, где спокойно уживались кицунэ и люди. И при этом моя армия превосходила по численности викингов, пусть всего на два десятка воинов, но превосходила. Отчего в итоге возможного сражения я не сомневался. Пусть и не хотел его допускать.

Армии стояли напротив друг друга долгие томительные минуты, но время ожидания истекло. Из строя викингов вышли трое — мужчина и две воительницы-валькирии. Надо признать, что с таким эскортом ярл выглядел крайне представительно, девы битв двигаясь невероятно свободно в своих тяжелых доспехах, с массивными копьями и щитами в руках. А если вспомнить об их возможностях полета и магических силах, то впечатление становилось еще сильней. Впрочем, по силам они ничуть не превосходили моих гномов, восседавших на медведях, да и я сам, передвигаясь в седле, на спине Барсика, выглядел могущественней своего оппонента.

Превосходство в богатстве, силе, было основной ставкой в будущих переговорах. Для этого была необходима демонстрация наших армий, для этого я облачился в новую броню, «Мощь камня», игравшую на солнце матовым блеском металлической чешуи. С этой же целью к седлу Барсика был приторочен щит «Твердь горы». Да, эффективно пользоваться им я все еще не мог. Однако одного вида этого оружия было уже достаточно, для того, чтобы поднять мой авторитет, как и превосходства в качестве доспехов. Сила соратников, великолепие доспехов, собственная мощь — все это ценили викинги и не стеснялись демонстрировать. У меня также не было комплексов.

Мы сблизились на расстояние в четыре метра друг от друга. На дистанцию, на которой приходилось немного повышать голос в разговоре, однако при этом можно было надеяться среагировать на внезапный удар со стороны оппонента. Что являлось весьма важным фактором в подобных переговорах. Здесь я спешился, выказывая уважение к ярлу. Начинать беседу никто не спешил. И я и противостоящий мне ярл внимательно осматривали друг друга. Мне предстал могучий, крепкий воин с буйной гривой волос, усами и густой ухоженной бородой. Смотрел он внимательно и в то же время чуть насмешливо, губы его были немного изогнуты вниз, в ухмылке, подбородок вздернут. Ни малейшего намека на слабость или неуверенность в нем не проступало. Что и понятно. Не становятся ярлами те, кто позволяет себе такие эмоции.

— Ты просил встречи, Далин Гром, я согласился на нее и пришел в назначенное место. Что ты намерен мне сказать? — наконец заговорил викинг.

— Мое предложение тебе должны были передать, ярл Хедрик. Оно не изменилось.

— Совместные походы. Славные грабежи, — тон викинга, несмотря на слова, остался настороженным. — Однако мне передали, что мы должны будем избрать главного в нашем будущем союзе. И кто же им станет. Ты?

— В равноправные союзы я не верю. Просто потому, что не бывает двух одинаково сильных воинов, народов, стран. Кто-то всегда сильнее. И слабому не зазорно такому подчиниться. А из нас двоих сильнее я.

— Какие дерзкие речи, гном. Еще не скрестил со мной мечи, а уже говоришь о своей силе? — всерьез разозлился викинг. — Не боишься, что кровью захлебнешься от своих поганых слов?

— Если меня и мою армию и сможет кто-то одолеть, то не вы, викинги, — спокойно парировал я. — Однако, коль считаешь иначе, то можешь попробовать вступить в бой. В этом случае сначала мы вырежем всех, кто стоит за твоей спиной. А затем придем к вам в дома и уж точно придумаем, что сделать с живущими там женами и детьми.

Со стороны викинга явственно послышался зубовный скрежет. Ярл просто мечтал в этот момент пустить в ход свой меч, но не делал этого, пусть и стоял на грани. С моей стороны было опасно вести переговоры столь агрессивно, вполне возможно, что стоило говорить более мягко, намеками, полутонами. Однако за два года игры в мире Лендлордов я, кажется, слишком вжился в шкуру тана гномов и стал испытывать определенное отвращение к игре слов. Хотя и прежде не любил уверток. Вот и сейчас предпочитал говорить обо всем напрямик. Ставить противника перед фактом будущего поражения и его последствий. Реальных последствий, ведь в случае срыва переговоров судьба враждебного мне народа будет действительно печальной. Штурм селений не может обойтись без крови. И пусть даже на стены встанут подростки, женщины и старики — они также будут убиты без колебаний, просто потому, что взяли в руки оружие. Судьба же тех викингов, что переживут захват родного дома, также окажется тяжелой — высокие налоги, отсутствие самоуправления и жесткое наказание для всех, кто вздумает поднять бунт. В случае надобности и казнить и продать в рабство ревнителей свободы я смогу без особых колебаний. Просто потому, что только сила способна удержать викингов в подчинении.

Все это ярл должен был увидеть в моих глазах. Он должен был почувствовать мою непоколебимую уверенность в победе, подкрепленную армией, стоявшей за спиной. Взгляд Хедрика переместился на стройные ряды гномов, на эльфийских лучников, замерших в напряжении, на магов и духов камня, а затем остановился, прикипев к духу горы. Читать мысли я не умел, но твердо знал, что в этот момент ярл напряженно пытался найти хотя бы один способ, как одолеть эту скрепленную огнем каменную тушу и в своих попытках терпит поражение. Да, среди викингов хватало магов, но ведь и мои чародеи не станут сидеть сложа руки, а копья, мечи и топоры камню повредить не смогут. А потому, если только у викингов нет йотуна, их поражение неизбежно. И даже Валгалла послужит для них слабым утешением в преддверии будущих бед их близких.