Топоры гномов (СИ) - Ипатов Вячеслав. Страница 24

В прошлом сражении за Сторм врагов было значительно меньше, а в моем отряде наоборот, силы имелись большие. И даже при таком раскладе трое из каз оказались ранены и до сих пор не смогли вернуться в строй. И что же случится, если сейчас я нападу на врага имеющимся десятком? Полагаю, это будет весьма славным примером массового суицида. Ибо никаких шансов на успех при раскладе десять к одному быть не может. Тактика засад и медленного истребления противника также не доступна — арбалетчиков у меня всего два, в то время как противник может похвастаться двумя десятками стрелков и призывателем. Чтобы победить, требуются новые войска, но в моем замке каздум достроится только к вечеру, в то время как деревня сможет обороняться не более двух часов, это, благодаря заданию, я знал точно. Иными словами, вернуться с войском я смогу только через сутки и то не факт, что полученного подкрепления будет достаточно. Но неужели ситуация безвыходная и судьба Крэма — быть разоренным?

В голову ничего не приходило, и я бездумно обшаривал взглядом окрестности, однако что-то в обстановке раз за разом цеплялось за сознание, не желая отпускать. И только сосредоточившись мне стало понятно, какая деталь смущала взгляд — трупы гвиллионов. Они валялись под стенами, ясно давая понять, что как минимум один штурм уже был и окончился для дикарей неудачей. А это в свою очередь означало, что за стенами есть достаточное число воинов, чтобы противостоять толпе гвиллионов. Пусть не в открытом поле, но все же. И если только объединить с ними силы, перевес может оказаться на нашей стороне. Вот только как это сделать?

По новому взглянув на окрестности Крэма, я понял, что пробраться в селения незамеченным не удастся. Гвиллионы не считали возможным кого-то выпускать из деревни и потому позаботились о наблюдателях. Около десятка дикарей расположились вокруг стен. Их легко можно было убить, но незаметно сделать это не шансов не было — все дозорные находились в пределах видимости своих товарищей, и стоило умереть одному, как остальные должны были всполошиться. Если устранить пару часовых и затем всем отрядом броситься к стене, времени на подъем окажется совсем немного, а летящие в спину стрелы только ухудшат и без того шаткое положение. Я подозревал, что при таком порядке действий именно там, под стенами, всех нас и покрошат.

С другой стороны, вполне возможно было предупредить осажденных о нашем появлении и согласовать действия. Арбалет Гвида бил достаточно далеко для того, чтобы навесом перекинуть болт с запиской на территорию деревни, не показываясь на глаза гвиллионам. Правда, даже если жители Крэма будут готовы к нашему прорыву, вряд ли удастся избежать потерь, ведь подниматься придется под все тем же обстрелом гвиллионов, чьи луки пусть и плохи, но вполне способны убить. А столь бездарно терять своих солдат я не собирался. Лучше уж и вовсе обречь Крэм на гибель, чем положить под ним весь отряд. Конечно, возможен и вариант того, что удастся забраться наверх без потерь, но делать ставку в игре, где победа или поражение будет зависеть не от меня, а от действий союзника или просто слепой удачи я не хотел. Нет доверия у меня к союзникам, а к удаче и не было никогда.

Но если отказаться от прорыва, то остается только отступить, либо вступить в сражение с гвиллионами. И вот здесь осажденные действительно могли помочь, если бы в нужный момент ударили врагу в тыл. Вот только хватит ли у них сил? А, собственно, что мешает мне об этом спросить?

За время наблюдения за деревней отряд успел приблизиться к моему местоположению на сотню метров, а потому времени на то, чтобы добраться до своих подчиненных потребовалось не много. После чего я быстро составил записку и отдал ее Гвиду, который уже самостоятельно прикрепил бумагу к болту. Выстрел производился из заранее высмотренного места. Там, где не было светящихся кристаллов, и мрак надежно скрыл арбалетчика. После чего требовалось просто подождать.

К счастью гвиллионы дали нам такую возможность. Видимо прежде умывшись кровью, они решили подойти к следующему штурму более основательно, для чего начали изготавливать таран и новые лестницы. А так как должного умения у них для этой работы не было, то и продвигалась она медленно, перемежаемая склоками и, как я предполагал, бестолковыми спорами. И пока они были заняты творческим трудом, в самом селении загорелись огни. Три огня.

Чтобы не устраивать переписку стрелами в первом и единственном отправленном письме я предложил подать сигнал с помощью факелов. И внес три варианта ответа. Один горящий факел означал, что сил выйти из деревни и атаковать у осажденных нет. Два факела — что силы таковые имеются, но нет желания покидать надежные стены. И наконец три — согласие с предложенным мной планом. И раз уж Крэм дал свой ответ, то и нам требовалось действовать

Глава 6. День третий, раннее утро. Часть 2

Мой план был крайне простым — привести отряд в тыл к врагам, дождаться начала штурма и затем ударить по тем гвиллионам, что окажутся в стороне от стен. Учитывая то, что враг не знал о нашем присутствии, дальше всего от Крэма должны были оказаться лучники, которые должны были стать идеальной для нас целью. Их уничтожение являлось первым пунктом моего плана, ну а вторым было отступление от толпы разъяренных гвиллионов. Дело в том, что даже с учетом удара гарнизона я не намеревался принимать бой в чистом поле. Куда лучше для сражения малым числом подходили заросли кустарника и нагромождение камней, что находились непосредственно в тылу врагов. Именно через них я планировал пройти в тыл гвиллионов и к ним отступить после удачной или нет атаки. Ну а когда противник настигнет нас в этих зарослях, все решат действия жителей Крэма. Если они, вопреки поданному сигналу, решат остаться за стенами, мне потребуется подать сигнал к отступлению или же попросту бегству, если же решат атаковать, то итог сражение будет связан с числом гномов, что выйдут за ворота. Таким образом, я вновь должен был рассчитывать на других, однако смог оставить лазейку для спасения. И это успокаивало.

Расстояние до противника было небольшим, всего полкилометра, но путь этот оказался долгим. Вскоре выяснилось, что я недооценил густоту зарослей, и, так как ломать ветки кустарника означало выдать свое присутствие врагу, пришлось находить обходные пути для движения. В связи с этим к тому моменту, как нам все же удалось выйти к намеченной точке, шум, издаваемый гвиллионами, сменился. К прежним крикам прибавились громкие, ритмичные удары. Это еще не было началом штурма, только подготовкой к нему — гвиллионы, по своей традиции, ударяли дубинами по камням под ногами, стремясь в себе возбудить ярость, а во врагах страх. Не знаю, был ли хоть один случай на тысячу, чтобы этот прием в действительности кого-то напугал, но традиции не та вещь, что во всем повинуются логике. Для нас этот сигнал означал необходимость торопиться — требовалось занять свои позиции, и поднявшийся гомон являлся лучшим для этого моментом.

Удары стихли спустя минуту, и к тому моменту мой отряд уже узрел первые ряды гвиллионов. Они медленно направлялись к стенам осажденного поселения, вооружившись неказистыми лестницами и тараном. Впрочем, ворота деревни на вид также не поражали воображение, а потому даже такого снаряжения гвиллионам могло хватить для успешного штурма. Если только им не помешать. Гномы смогли встретить врага всего лишь несколькими болтами, в свою очередь гвиллионы, едва выдвинувшись на дистанцию, начали щедро растрачивать стрелы, не давая защитникам высунуться из-за стен.

Ситуация складывалась именно так, как и было намечено. Стрелки остановились на дистанции в шестьдесят метров от деревни, под защитой призывателя, в то время как все воины ближнего боя бросились на штурм стен. Я дал им возможность завязнуть в битве, подтащить к воротам таран, понести первые потери и только тогда скомандовал напасть на врага.

Молча, без слов и боевых кличей, отряд устремился в бой. И это дало нам несколько секунд форы до того, как призыватель почувствовал наше приближение. Резво обернувшись, гвиллион издал режущий, клокочущий крик и в ту же секунду в него выстрелил Гвид. Увы, болт надежно увяз в духе воздуха, материализовавшемся между нами и призывателем. Однако вслед за стрелой метнул топор уже я, и слабому духу этого оказалось достаточно. Он истаял в воздухе, однако на смену ему начал подниматься новый защитник — земляной элементаль.