Засранец Бэдд (ЛП) - Уайлдер Джасинда. Страница 18

Он: Мы все знали, чем рискуем, когда подписывали контракт. Просто в его случае это хреново, поскольку у него была жена и новорожденный сынишка. Полагаю, у него были причины жить дальше. Остальные были одинокими мудаками и похотливыми придурками, но Кэмпи был мужиком что надо. Благородным, по-настоящему отважным и чертовски лучшим другом, которого можно было пожелать. Он был действительно крутым, не то что я.

Он: Иногда я думаю, что должен был умереть вместо него. Тогда у его парнишки был бы отец. Никому не следует расти без отца.

Я: Не знаю, как высказаться, чтобы не казаться… равнодушной или эгоистичной, но я рада, что ты жив. Мне жаль твоего друга, его жену и ребенка, но я не могу не радоваться, что это случилось не с тобой. Я ужасный человек?

Он: Черт, я такой мудак. Разрушил все, что возникло между нами своими мрачными воспоминаниями. Извини, что испортил все. Не знаю, что на меня нашло. Никогда не говорил об этом, даже с братьями.

Я: Не нужно извиняться, Зейн. Мы пытаемся попрактиковаться в отношениях, верно? Ну, ты учишься открываться. Можешь говорить со мной… друзья разговаривают друг с другом.

Он: Друзья. Мне это нравится.

Он: Ты же собиралась спать?

Я: Да. Но я не против. Хотя, если я перестану отвечать, знай, что я точно уснула.

Он: Спи. Повеселись с Клэр завтра.

Я: Хорошо. Позвонишь мне около четырех часов?

Он: Конечно. Спокойной ночи, Мара.

Я: Спокойной ночи, Зейн.

Я отключила телефон, подключила его к зарядке и выключила лампу. Засыпая, я поймала себя на том, что думала о Зейне. Удивительно, знаю. Но впервые с тех пор как встретила его, я не думала ни о его теле, ни даже о его глазах, ни об улыбке. Я думала о нем. Мужчине. Частичке себя, которую он показал мне, его глубоком уважении к другу, намек на боль, которую он, очевидно, все еще чувствовал, но держал глубоко внутри. Он показал мне это, и именно это, казалось, удивило его не меньше, чем меня.

Я также не могла не заметить, что не ответила ему взаимностью. Я чувствовала себя сукой из-за этого, потому что он поделился чем-то глубоко личным. Но… как я могла поделиться воспоминаниями о папе? Я даже не знала, с чего начать.

Я заснула, думая о Зейне, и о том, как эти «экспериментальные отношения» внезапно стали казаться более реальными.

ГЛАВА 6

Зейн

Я проснулся с нереальным стояком, из которого сочилось семя. Я мечтал о Маре и вспоминал, как она выглядела в лунном свете на Рейн Берд. Большие, твердые, идеальной формы сиськи прижимались к моим бедрам, пока она скользила губами вверх и вниз по моему члену… черт, черт, черт. А потом? То гребаное видео? Иисусе.

Я не сдержался. Включил видео и начал его смотреть. Наблюдая, как она скользила розовым вибратором в киску, слушая ее стоны и любуясь тем, как подпрыгивала ее грудь и покачивались бедра, когда она начала кончать.

Я снова выстрелил на себя спермой, со стоном произнося ее имя сквозь стиснутые зубы. А это означало, что мне было пора в душ, потому что вчера я вытерся всего лишь туалетной бумагой, поэтому… сперма покрыла мою кожу легкой корочкой.

Приняв душ, я подумал позвонить ей пораньше, но не стал, чтобы она могла хорошо провести время со своей подругой. Мне нужно было спуститься на работу только в десять тридцать, а сейчас было чуть больше пяти утра… я проспал, ведь обычно просыпался в четыре, с будильником или без него. Я чувствовал себя брошенным на произвол судьбы, неуверенным в себе, как никогда в жизни. И не знал, куда себя деть.

По не понятно каким причинам я оказался с мобильным телефоном в руке, уставившись на конкретную запись контакта, которому я не звонил долгое время. Слишком долго. Очень, очень долго.

Я выдохнул и коснулся на экране значка «вызов». Затем поднес телефон к уху. Прождал несколько длинных гудков и уже собирался повесить трубку, когда гудки прекратились, и я услышал приглушенный шуршащий звук.

−..ло? Зейн? Что… ммм… все хорошо? − ответила Аннализа Кампо, жена Марко. Ее голос был сонным и хриплым.

− Привет, Анна. Это… это Зейн.

− Да, я узнала. Все в порядке? − Пауза. − Не хочу показаться грубой, но почему ты звонишь в восемь утра?

Я с трудом сглотнул.

− Черт, прости. Не подумал. Просто… Решил, ты уже встала. − Я прочистил горло. − Звоню убедиться, что у тебя все в порядке. Спросить, как твои дела. Удостовериться, что… узнать, могу ли я чем-то помочь.

Я с силой прижал костяшки пальцев к глазам, как если бы хотел стереть эту душевную боль грубой силой.

Аннализа долго молчала.

− Прошло уже несколько месяцев, Зейн. Почему звонишь именно сейчас?

− Не знаю. Правда. Я просто… не знаю, − замешкался я.

Она вздохнула.

− Дай-ка я сделаю кофе. Отключу микрофон на минутку, ладно?

− Ладно.

На пару минут воцарилась мертвая тишина, а затем я услышал, как Аннализа вновь взяла трубку.

− Ну вот, я снова тут. − Она сделала глоток кофе, а потом заговорила тише, что означало, что где-то поблизости спал ее сын. − Так ты звонишь узнать, как мои дела? Не знаю, что ты хочешь от меня услышать, Зейн. Все сложно.

− Говори правду, какой бы она ни была.

− Правда в том, что я скучаю по Марко. Понятия не имею, как жить без него. Я имею в виду, он редко бывал дома, но мы общались по FaceTime, и я довольно-таки регулярно получала от него письма, плюс время от времени он приезжал в отпуск, так что мы реально виделись с ним. − Она шмыгнула носом. − Он никогда не встречался с Тони. Тони никогда… никогда не знал своего отца. Только меня и моих родителей. Так что… я скучаю по нему. Просто скучаю. Его больше нет. Он мертв и никогда не вернется, а я осталась одна и не знаю, как это пережить.

Я почувствовал, как у меня начало жечь глаза и сжиматься горло.

− Блин. Понимаю. Я продолжаю звонить ему или писать смс, а потом вспоминаю случившееся.

Она снова шмыгнула носом.

− Мы получаем деньги от правительства, но их немного. Сумма не покрывает… всего. Мои родители уже не молоды, и они на пенсии, поэтому ничем не могут помочь, и… я работаю по ночам в доме престарелых, вот почему до сих пор спала. Лишь час назад вернулась с работы. Я борюсь, Зейн. Вот такие у меня дела.

− Твою мать. Почему ты мне не позвонила? Или Луису, или кому-нибудь из нас? Ты ведь знаешь, мы все для тебя сделаем.

− И что бы я сказала? «Эй, ребята, я бедная вдова участника боевых действий, пожалуйста, пришлите деньжат?» − фыркнула она. − Да, конечно. У меня все же есть гордость.

− К черту гордость, Анна. Мы у тебя в долгу. Ты жена Кэмпи. Он был нашим братом, что в свою очередь делает тебя нашей сестрой, а его ребенок… черт возьми. − Я прочистил горло. − Напиши мне свой адрес. Я позвоню парням. Тебе помогут, Анна. Ты не должна работать по ночам, чтобы сводить концы с концами, не тогда, когда у тебя есть мы.

− Я не приму ни твоего милосердия, ни твоей жалости, Зейн. Он умер, занимаясь любимым делом. Его убили не из-за тебя, Луиса, Оскара или других парней. Никто из вас не виноват. Ты ничем мне не обязан. − Ее голос смягчился. − Спасибо, что позвонил, Зейн. Рада тебя слышать.

− Анна, черт возьми, это не милосердие и не жалость. Просто скажи свой адрес. − Грубо и резко рявкнул я последнее, словно приказ.

Она лишь рассмеялась, тихо и печально.

− Ладно. Знаю, с тобой лучше не спорить. Иначе попросишь своего младшего брата выследить меня по интернету или типа того.

− Никогда, − запротестовал я.

Она снова рассмеялась.

− Так я и поверила. Помнишь, как Ксавьер взломал электронную почту Марко? Ты отправил всем в подразделении жуткое клоунское порно с его адреса.

Я рассмеялся.

− Боже, это была умора. Он разозлился.

− Из-за того, что ты разослал? Ролик, где клоуну пришлось снять фальшивый нос, чтобы залезть под юбку девушке? Марко чуть не потерял сознание от смеха.

− Ты смотрела это дерьмо?