На 127-й странице. Часть 3 (СИ) - Крапчитов Павел. Страница 12

Генрих как-то погрустнел.

— Нет, мисс Одли, не надо.

— Почему? Эти деньги помогли бы тебе на первых порах.

— Это деньги мистера Деклера. Что он скажет, когда вернется?

«Мне бы твою уверенность, мальчик,» — подумал Тереза.

— Мне нельзя брать эти деньги, — продолжил Генрих. — Они для меня прокляты. В прошлый раз из-за этого погибла жена мистера Деклера.

Упоминание миссис Донахью, как ее продолжала называть Тереза, было ей неприятно. Казалось бы, все в прошлом. Ее соперница умерла и тем самым освободила место для нее. Надо быть благодарной ей за это. Тем более сейчас, когда с Энтони, по всей видимости, случилась беда. Подумав об этом, Тереза снова чуть не расплакалась. Сделать это ей помешал Генрих. Он снова привлек ее внимание.

— Ну, только если…, - не совсем понятно начал мальчишка. — Мистер Деклер обещал мне три доллара. Если бы вы могли мне их дать…

Тереза машинально посмотрела на чемодан и сумку. Там, где-то, очевидно, лежали деньги. Но как их искать здесь на набережной?

— Нет, нет, — правильно понял ее взгляд Генрих. — Если бы вы мне дали свои деньги, а потом сами бы взяли деньги мистера Деклера. Вам можно. Никто не пострадает, если вы возьмете эти деньги.

«Это все — детское воображение,» — подумала Тереза. — «Ведь и у нее самой в детстве были в голове разные глупые фантазии. Например, что у белых может родиться только один ребенок! А Генрих придумал про деньги и про лежащее на них проклятье».

Колебания Терезы Генрих понял по-своему.

— Не сомневайтесь, мисс Одли, все деньги в чемодане. Мистер Деклер мне сам показывал.

Чтобы не выглядеть жадной и недоверчивой, Тереза достала из своей сумочки нужную сумму и вручила ее Генриху. Тот радостно схватил деньги и запрятал в карман своих коротких брюк. Из другого кармана он достал бумажку и протянул ее Терезе.

— Мистер Шариф сказал, что можно туда писать письма. Я буду проверять, — объяснил он. — Передайте, пожалуйста, ее мистеру Деклеру.

Говоря это, Генрих как-то подозрительно шмыгнул носом.

«Гонконг, Мэйн стрит, Главпочтамт,» — прочла Тереза и подумала. — «Не кому будет тебе писать письма мальчик». — Но вслух сказала совсем другое:

— Я обязательно это сделаю!

Сцена 15

Генрих простодушно оставил Терезу одну с тяжелым чемоданом и сумкой на набережной.

Решение воспитанника Деклера стать юнгой вызвало в душе молодой женщины разные чувства. Было немного печально. Рвалась еще одна ниточка, связывавшая ее с Энтони. Но было и облегчение. Тереза совершенно не представляла себе, как она могла бы путешествовать вместе с этим мальчиком.

Цели, которые Тереза поставила перед собой выходя сегодня утром из своей комнаты, прилежно выполнялись. В ресторане отеля она «подстрелила» омлет с горячими лепешками, выпила красноватого чаю, а служащий гостиницы помог ей найти извозчика до порта.

Успешное начало приободрило журналистку. Все оказалось не так страшно. В порту «Пруссии» не было, что давало еще один день надежды на то, что Энтони все же вернется. Генрих решил стать моряком. Осталось понять, как со всеми этими чемоданами можно передвигаться. Мимо проезжал экипаж, но он был занят. В нем сидел, как успела заметить Тереза, мужчина европейской внешности.

«Наверное, из местной британской администрации,» — подумала она.

Британия, так или иначе, присутствовала на всем пути от северных морей до Тихого океана. Гонконг, Сингапур, Коломбо принадлежали ей. Даже Адену, этому клочку пустыни нашлось место в бездонном кармане островной империи. Тереза смотрена на гавань Адена. Сотни кораблей нашли в ней приют, а порт предоставлял им воду, пищу, а если потребуется и уголь для того, чтобы они и дальше скользили по пространствам империи, тем самым делая ее единым, неразрывным целым. Это позволяло британцам с гордостью говорить, что над их страной никогда не заходит солнце.

— Позвольте вам помочь, мисс, — кто-то обратился к Терезе на английском языке.

Это было так неожиданно, что журналистка даже не успела испугаться. Перед ней стоял мужчина из только что, несколько минут назад, проехавшего мимо нее, экипажа. Сам экипаж стоял рядом.

— Я заметил, что вы в затруднении и решил вам помочь, — сказал мужчина. — Когда сам попадаешь в трудную ситуацию, то внимательнее относишься к проблемам других.

Тереза растерялась и поэтому спросила первое, что ей пришло в голову:

— А в какую неприятность попали вы?

— К счастью, — ответил незнакомец. — Я потерял только деньги и время. Мой торговый партнер должен был привести мне, сюда партию опиума. Но тщетно. Я прождал его неделю, а он так и не появился.

— Жаль, — машинально сказала Тереза. Она успокоилась, хотя еще вчера давала себе обещание никогда и нигде не разговаривать с незнакомцами. Словно уловив ее мысли, мужчина приподнял котелок и представился:

— Меня зовут Марко Штейнер, — сказал он. — И хотя я итальянец только по папе, а по маме — австриец, но считаюсь миланским графом.

Последние слова он проговорил с усмешкой.

— Но на самом деле, я врач, а опиум мне нужен для облегчения страдания моих пациентов.

— Очень приятно, — сказала Тереза. — А меня зовут…

— О! — воскликнул то ли граф, то ли доктор. — Это совершенно излишне.

Он вытащил из кармана пиджака свернутую газету и показал ее Терезе.

«О боже,» — подумала она, увидев свой рисованный портрет. Это была несомненно она, хотя ее черты и были искажены типографскими машинами. Под портретом была одна из ее статей.

— Благодаря вашему путешествию и статьям вас теперь знают во всем мире, мисс Одли, — сказал Штейнер и изобразил галантный поклон.

Что говорить, от этого Терезе стало приятно. Ее статьи читают, ее узнают даже в этой пустыне, а мужчины галантно раскланиваются перед ней.

Только что представившийся ей мужчина не внушал никакой опасности. Невысокий рост, ничем не примечательное лицо, но зато хороший светлый костюм и приятная улыбка.

— Так чем я могу вам помочь, мисс Одли?

— Я собиралась найти судно, которое следовало бы до Порт Саида, — сказал Тереза, — Но вот …, - она показала на вещи Деклера.

— Вам неудобно это делать с вашим багажом? — догадался ее случайный знакомый.

— Это не совсем мой багаж…, - начала Тереза, но потом решила, что проще согласиться, чем рассказывать всю историю. — Да, верно, мистер Штейнер. Надо бы отвезти его в гостиницу.

— Нет, нет, нет, — возразил ее собеседник. — Не стоит оставлять багаж в гостинице без присмотра.

— У меня экипаж, — показал он на свою повозку. — Я нанял этого бездельника на весь день, так как если его отпустишь, то потом совершенно невозможно будет найти его вновь.

— Давайте сделаем по-другому, — предложил Штейнер. — В экипаже места хватит и для нас двоих, и для вашего багажа. Так мы и отправимся на поиски нужного вам судна.

— Благодарю вас, вы очень любезны, — сказала Тереза, а Макс, ибо это был он, быстро перенес в экипаж весь багаж с набережной.

Сцена 16

Благодаря участию Марко Штейнера последнюю свою задачу: приобрести билеты до Порт Саида — Тереза решила быстро. Он мог разговаривать с местными, хотя языка, как и Тереза, ее новый знакомый не знал. Просто на обращение мужчины местные жители откликались и пытались помочь. Когда, до встречи с миланским доктором, Тереза пыталась заговорить с одним из местных мужчин, тот молча уставился на нее взглядом, в котором было столько всего намешано, что она сразу поспешила уйти прочь.

Билет был куплен на пароход «Гайрет», следующий в Константинополь. У Терезы мелькнула мысль посетить этот город, но тут же исчезла. Хотелось, как можно быстрее, вернуться домой.

А потом мистер Штейнер пригласил ее в ресторан.

Надо было бы отказаться, но любопытство перевесило.

— А что, они здесь есть?

— Конечно! — ответил полу-миланец, полу-австриец. — Я каждый день там обедаю.

Слова про еду напомнили Терезе, что утренний омлет давно растворился на просторах ее организма и что пора бы подкрепиться. Это был первый аргумент, чтобы согласиться с предложением Штейнера. Вторым аргументом было журналистское любопытство. Было интересно посмотреть, что это за ресторан. Но на самом деле, все эти доводы не были так уж важны. Терезе хватило одного дня одиночества, в окружении чужих людей, когда вместо лица видишь только темные глаза. Ей остро захотелось просто поговорить с тем, кто олицетворял для нее знакомый и понятный мир. Благодаря случаю, таким олицетворением стал Марко Штейнер.