Жена с хвостом (СИ) - Юраш Кристина. Страница 19

— Ладно, не буду! Но платьице ему очень идет! — заметила призрак, отпуская гнома обратно.

Я вернулась и дописала письмо, расписывая красоту свадебного платья и любовь мужа. Найдя старинный конверт, я положила письмо и понесла его в сторону ящика.

Пошевелив письмо, я убедилась, что оно исчезло, и только собралась домой, как увидела на дорожке Вольпентингера.

— Инквизиция! — выдохнул он.

— Что?! — осмотрелась я, в ужас замирая. Из дома слышались крики, топот и вопли.

— Деревня вызывала инквизицию, — прошептал Вольпентингер. — Они рассказывают про девушку — фэйри, которая вышла из леса и пыталась их околдовать. Сейчас в деревне огромный отряд. Прочесывают лес!

— Не может быть! — ахнула я, глядя на дорогу, ведущую в деревню. — Но муж обещал, что здесь искать не будут!

— Кто его знает, — прошептал перепуганный Вольпентингер. — Они сначала допрашивали всех жителей. По одному. Они как начали рассказывать, что фэйри совсем обнаглели. И что они чуть тебя не поймали! И про золото, которое якобы исчезло в их руках. И как тебя на чистую воду вывели.

— Мамочки, — прошептала я, чувствуя, как подкашиваются ноги. — Но, будем надеяться, что они поищут в лесу и сюда не придут.

— Будем надеяться, — послышался голос Вольпентингера. — Нет, ну такой отряд огромный. Там просто все кишмя ими кишит!

Я взяла его на руки, донесла до дома и закрыла дверь за засов.

— Пока будем сидеть и ждать, — заметила я, выглядывая в окно. — Может, все обойдется? Нужно предупредить всех, чтобы не шумели. Сможешь?

Время шло, вокруг было тихо. Даже гномы притаились, а я робко отодвигала штору и смотрела в темноту.

— Кажется, пронесло, — усмехнулся Вольпентингер. — Небось, лес прочесывают! Ложись — ка ты спать!

Я действительно уже зевала, поэтому полезла под одеяло, свернувшись уютным клубочком.

Проснулась я от того, что кто–то пел. Пел заунывно, хрипло. И при этом икал. Пел про рудники, самоцветы и бородатых красавиц.

Я вскочила с кровати, направляясь в сторону пения. Пустой коридор встретил меня иканием.

— … и груди скрытые под бородой, твой взгляд горит, как два алмаза… ик! — послышалось за одной дверью.

К ней я и направилась. Уже возле самой двери я услышала еще куплет.

— Пощекочи меня щетинкой, красавица моя! Пусть наши бороды сплетутся… Ик! — вторил второй голос.

— … позади осталась лава… Время гному отдыхать! Поработали на славу, а теперь пора бухать! — послышался резвый хор голосов. — Ик!

Я отворила дверь, видя пьяных гномов, которые перевернули вверх дном всю комнату.

— Выпей с нами красотка, пусть растет твоя бородка! Ик! — спели мне, а я от запаха чуть не окосела. — Эй, красотка! Хорошая бородка!

— Это что такое?! — возмутилась я. — Вы же обещали сидеть тихо!

Гномы продолжали кутить, не обращая на меня внимания. Послышался грохот, а некоторые из гномов пустились в пляс.

— Я буду помнить всегда и везде… Твои дивные косы на бороде…. — завывали гномы, чокаясь деревянными кружками. Один из них икнул и расплескал половину на товарища. Завязалась драка.

— А где это вы выпивку раздобыли? — спросила я, чувствуя ужасный запах.

— Гном, на то и гном! — вышел гном в красном колпаке. — Выпивку всегда найдем! Не хочешь с нами, а? Мы тут новоселье празднуем! А выпивка? Так мы ее сами сварили! Долго ли?!

— Там, в лесу инквизиция водится! — возмутилась я, видя, как мне протягивают кружку. Я хотела сказать: «рыщет», но получилось, что получилось.

— Пусть приходит! — внезапно оживились гномы. — Мы им как устроим! Да, ребята?!

— Да!!! — ответили все хором, осушая кружки.

Так, мне только пьяных гномов не хватало!

— Вольпентингер! — позвала я, видя, как сонный кролик смотрит на гномов во все глаза. — Что делать? А вдруг к нам сейчас придут, а нас тут пьяные гномы?!

— Да пусть приходят! Я всей инквизиции как наваляю! — дернулся гном в желтом. С него слетел колпак, а его удержали друзья.

— Беда, — вздохнул кролик, глядя на меня виновато. — Я знаю их уже достаточно. И никогда не видел пьяными!

— Ха, просто в лесу шишки кончились! — переглянулись гномы, которые выполнили обещание нажраться.

— Будем надеяться, что к нам не заявятся, — вздохнул кролик, как вдруг послышался стук в дверь.

Сначала я не поняла, кто может стучаться, потом подскочила. Стук повторился, а я робко кутаясь в одеяло, стала спускаться вниз по лестнице. С каждым шагом я надеялась, что стук не повториться. Но он раздавался все сильнее и раздражительней.

Дверь осторожно приоткрылась, и я увидела на пороге своего мужа. Тот выглядел вовсе не так, как знатный господин в идеальном белоснежном костюме.

На нем был черный плащ, который трепал ветер, черная одежда и широкий пояс.

— Вы? — спросила я, глядя на то, как муж спокойно заходит в дом. — Вы что здесь делаете? В такое время?

— Согласен, — мрачно усмехнулся он. — Время неспокойное.

Волосы мужа было собраны в хвост, от чего лицо приобрело хищные черты. Вся эта подчеркнутая мягкость куда — то делась. Движения стали резкими и точными. Он напоминал охотника, который вышел на след.

— П–п–проходите, — предложила я, растерявшись окончательно. — Р–р–располагатесь… Одну минутку! Я приготовлю вам что–нибудь… Посидите пока здесь!

Я бросилась по лестнице наверх, чувствуя, как внутри сердце отбивает барабанную дробь.

— Прячьте гномов, — прошептала я, открывая дверь. — Муж пришел!

— Один? — прошептал призрак.

— Двух таких мужей наша Амелия не потянет! Раньше любовников прятали, а теперь гномов, — вздохнул Вольпентингер. — Дожили, да? И как мы их спрячем? Они же только разошлись!

— И правда, — закусила я палец. — Может, их переловить и связать? Кстати, отчего они притихли?

— Это сейчас они бородами меряются, но как узнают инквизитор, им подраться захочется, — шептал кролик, пока мы выглядывали в комнату, где сидели гномы.

— Можно, если гномы будут плохо себя вести, я поиграю ими в куклы? — спросила счастливая призрак, доставая несколько пыльных пестрых платьиц. Ее улыбка стала хищной, и она хихикнула.

— Утром, — прошептала я, чувствуя, как трясутся руки. — Все утром!

— Нужно что–то делать! — прошептал Вольпентингер.

— Что же делать, — простонала я, кусая палец. — Может, связать их и кляпы им в рот?

— Отличная идея! — обрадовался Вольпентингер. — Сейчас организуем. А то они сейчас воинственные, подраться захотят.

— А где они сейчас? — спросила я. — Все там же?

— Нет, они перебрались на кухню! Они там пойло варят! Где–то нашли котелок! — заметил Вольпентигер.

Я сдернула со штор веревку, намотав себе на руку.

— Кухня здесь, — показала призрак. — На втором этаже. Так захотела мачеха. На первом она хотела большой холл и бальную залу. И папа ни в чем не мог ей отказать…

— Странная она у тебя была, — заметил Вольпентингер.

— Она была моей гувернанткой, когда умерла мама. Пока она была гувернанткой, она была доброй и заботливой, но как только папа женился на ней, то все изменилось, — вздохнула девочка.

— А как тебя зовут? — спросила я, краснея от стыда. Мы дошли до кухни, откуда слышалось сопение и бульканье.

— Не помню, — честно созналась призрак. — Я не помню, как меня зовут. Глупо, да?

Стоило мне открыть дверь кухни, как я увидела огромный котел и гномов.

— Вот правду говорят, что гном может сварить эль из подошвы башмака, — заметил Волпентингер.

— Неправда! Ик! — обиделся гном в красном колпаке. — Самый лучший эль получается из потного куска матраса!

Я хотела что–то ответить, как вдруг услышала шаги по лестнице.

— Одну минутку, — крикнула я. — Еще не готово!

Инквизитор стоял в коридоре совсем неподалеку.

— Я смотрю на веревку и боюсь поинтересоваться, что у нас на ужин? — поинтересовался он.

Я растерялась, как вдруг вспомнила тетушку. Тетушка не держала прислугу, которая готовила бы нам. Поэтому тетушка готовила самостоятельно. Изредка, дядя потянув воздух и учуяв что–то вкусное, робко интересовался у тети, а что, собственно, она готовит. На что тетя отвечала: