Зов Перводрева (СИ) - Беренцев Альберт. Страница 10

Глава 195 — Больше кошмаров для полковника Резакова!

— Я пенсионер и заслуженный метростроевец, моя госпожа, — обиделся Самосборов, — А незаконное проникновение в Петербургский метрополитен карается штрафом. И я признаю свою вину.

— Штрафом? — княжна рассвирепела еще больше прежнего, — Я тебе сейчас башку снесу, старый хрен. И твоя заслуженная кочерыжка метростроевца покатится в твой родной тоннель, из которого ты выполз, да так там и останется.

— Пощады, госпожа! — Самосборов произнёс свою мольбу относительно спокойно, но зато совершил, не вставая с колен, нижайший поклон, аж коснувшись своей лысиной перрона.

— Ладно, — смилостивилась девушка, — Как попасть на Жаросветовскую?

Самосборов оторвался от перрона и в ужасе уставился на княжну:

— Никак, госпожа. Я же сказал — невозможно. Гермодвери заблокированы. А при попытке их подорвать произойдет неизбежное разрушение Третьей Линии. И все погибнут — и на Жаросветовской, и в тоннелях возле станции.

— Меня не устраивает такой вариант, — отрезала княжна, — Мне нужен главарь сектантов. И нужен он мне живым. А что если аккуратно вскрыть гермодвери или, например, проковырять их магией?

— Пожалуй, такое возможно... — Самосборов задумался, — Но это будет очень долго и очень трудно, госпожа. Вам понадобятся маги-аквалангисты. Напоминаю, что тоннель теперь полностью затоплен. Аквалангистам придется несколько часов ломать гермодвери, и делать это нужно предельно аккуратно. А когда в гермодверях будет пробита брешь — аквалангисты должны будут очень быстро спасти нужного вам человека на Жаросветовской, пока станцию не затопила вода из тоннеля. Ну или можно просто заделать брешь в гермодверях, когда аквалангисты проникнут на станцию. И по ходу всего этого аквалангистам придется отбиваться от орд крыс и сектантов на станции. А они там неплохо устроились, я вам скажу. У крыс и сектантов огромный запас оружия и провизии, они захватили все резервы гражданской обороны, которые хранились на станции. Как-то так, моя госпожа.

Инженер Самосборов замолчал. Княжна тоже призадумалась на несколько секунд, а потом наконец соизволила обратиться к Резакову:

— Почему у тебя в отряде не было аквалангистов, полковник?

Резаков решил ответить честно:

— Барон Меньшиков, мой шеф, обещал прислать их. Но все военные аквалангисты сейчас на Дальнем Востоке, госпожа. Они там вроде выполняют задачи, связанные с подавлением китайского восстания. А Император требовал от нас немедленно доставить ему сектантов, так что аквалангистов предполагалось прислать позже...

— Ну теперь-то их точно придётся присылать, после того, как ты взорвал тоннель, полковник, — княжна скептически хмыкнула.

— Это не я, госпожа. Это крыса... С гранатомётом.

При воспоминании о крысах руки полковника Резакова опять против его собственной воли метнулись к его же собственной промежности.

Но княжна уже потеряла интерес к Резакову и снова заговорила с Самосборовым:

— Ты уверен, что с Жаросветовской нет других путей, кроме как через гермодвери и затопленные тоннели?

— Я бы сказал, что так и есть, госпожа...

— Сказал бы, но не скажешь?

— Не скажу, — признался Самосборов, — Но тут мы уже входим в сферу мифологии. Видите ли, у метростроевцев есть поверье, что на Третьей Линии обитает некое существо, которое может перестраивать тоннели и порождать новые ходы и выходы... Но сам я такого никогда не видел. С другой стороны, я сегодня видел многое, о чём раньше и подумать не смел...

— Ну хорошо, — кивнула княжна, — Считай, что ты заслужил жизнь, Самосборов. Проваливай теперь отсюда. Но только недалеко. Станцию не покидать. Ты мне сегодня еще понадобишься.

Самосборов отвесил княжне поклон, снова коснувшись лысиной перрона, потом отполз от девушки на коленях, и лишь потом встал на ноги и заковылял прочь, старчески кряхтя и потирая затекшую за время стояния на коленях спину.

— А теперь показывай мне результаты своего подземного похода, гроза крыс, — приказала полковнику княжна.

— Результаты? Результатов нет, госпожа, — ответил Резаков, стараясь, чтобы его ничего не выдало — ни глаза, ни выражение лица, — Мне никого не удалось захватить. Я уже отправил сообщение по этому поводу моему шефу Меньшикову, а барон должен был сообщить Государю...

— Барон сообщил Государю. Вот только не надо держать меня за дуру, полковник. Меньшиков отлично знает, что вся его переписка немедленно ложится ко мне на стол. Даже шифрованная. Так что я уверена, что даже если бы ты схватил Нагибина — ты бы отписался Меньшикову, что никого не поймал. Просто затем, чтобы я не узнала, что нужный мне главарь сектантов Нагибин у тебя в руках. Так что вся ваша переписка — дерьмо собачье. Попытка водить меня за нос. Но она не удалась!

— Моя госпожа, но у меня правда нет главаря сектантов Нагибина... — полковник развел руками, совсем растерявшись.

— У тебя есть кое-кто другой. По моей информации.

— Простите, моя госпожа, но я должен связаться с начальством...

Резаков достал из кармана мундира свой смартфон. Во время боя и наводнения тот не пострадал, поскольку помещался в специальном чехле, сделанном из пятитысячелетнего волшебного металла Уральских магов. Резаков в свое время потратил на этот чехол целых две своих премии...

Княжна Оборотнич резким движением вырвала чехол из рук Резакова, вытряхнула из чехла на перрон смартфон полковника, а потом растоптала его каблуками.

Экран разлетелся вдребезги, батарея вывалилась из смартфона, очередным ударом сапога княжна сплющила её в лепешку, из-под её каблука полетели искры.

— Я твоё начальство, ублюдок! — заявила княжна, глядя полковнику прямо в глаза, — Я Шеф Охранного Отделения. Генерал, если ты забыл...

Девушка постучала себя по золоченому погону:

— А ты — полковник Охранного Отделения, Резаков. Забыл? Так я тебе напоминаю.

— Да, госпожа. Но политический департамент...

— Является частью моего ведомства — Охранного Отделения!

Княжна отвесила полковнику мощную пощечину, к счастью, не заряженную магией, так что с ног Резакова на глазах его подчиненных она не сбила. И то хорошо.

— Да, но политический департамент исторически всегда подчинялся лично Государю...

— Государь при смерти. Забудь про него, — безжалостно произнесла княжна, и тут же влепила Резакову еще одну пощечину.

Хорошенькая благодарность за то, что полковник, рискуя жизнью, лазал по проклятым тоннелям, где осталась плавать мертвыми большая половина его людей.

— Вы говорите страшные вещи, госпожа, — выдохнул Резаков.

Полковник был близок к ярости, но сдерживался.

О том, чтобы ответить на эту пощечину, даже дерзким словом, не могло быть и речи. Во-первых, это было бы бесчестием. Княжна все же беременная девушка, и она старше Резакова, и по титулу, и по званию. А во-вторых, полковник отлично понимал, что при дворе творится чёрт знает что. Ситуация в Империи явно изменилась, пока он лазал по тоннелям. Эта Алёна Оборотнич, судя по всему, сейчас на самом деле самый влиятельный человек в России.

Полковник Резаков был старым служакой, а у любого опытного силовика всегда есть чуйка на начальство. И Резаков чуял этой чуйкой, что Алёна Оборотнич не просто дерзкая сука. Эта девка явно держала фишку. И Резаков решился...

— Да, я взял пленных, моя госпожа, — признался Резаков, — И барон Меньшиков на самом деле запретил мне сообщать вам о них, или даже докладывать ему самому об этих пленных, пока они не будут доставлены в Павловск лично Государю.

Княжна кивнула:

— Уже лучше, Резаков. Где эти пленные?

— Сразу предупреждаю, что того, кто вам нужен, среди них нет. Главаря сектантов Нагибина мне захватить не удалось...

Полковник окликнул стоявшего рядом мага-офицера из числа своих людей:

— Приведи пленников.

Пленников прятали на станции за скульптурой, изображавшей макет первого в мире самолёта. Их всех связали и накрыли огромным брезентом от взорвавшегося грузовика, этот брезент, покрывавший раньше кузов автомобиля, вынесло на станцию водой, вместе со спасшимися от наводнения.