Зов Перводрева (СИ) - Беренцев Альберт. Страница 28

Телепортировавшись, я тут же уставился на странную парочку, торчавшую перед базиликой.

— Барон Рукоблудов, леший меня побери... Вы как, в порядке?

Я был на самом деле шокирован, а Тая от души расхохоталась. И ржать тут было от чего.

Дело в том, что Дрочило приоделся. На Его Благородии теперь была не старая монашеская ряса, а натуральный средневековый расписной кафтан, разрисованный какими-то желудями, плотно облегающиеся кривые ноги шоссы, а еще сапоги со шпорами...

Но это было еще не всё. Еще на Дрочиле была кираса — натуральная древняя металлическая кираса, с выбитым на груди фамильным гербом Рукоблудовых — громадным сжатым кулачищем. Голову Дрочилы украшал циклопический шлем, века эдак пятнадцатого, из шлема торчало страусиное перо, а на бедре у барона Рукоблудова болталась огромная свирепая палица.

Забрало шлема было открыто, так что можно было созерцать рожу нувориша Рукоблудова. Рожа у барона была довольная, его беззубый рот расплылся в хоть и глупой, но очаровательной улыбке.

— Чудесно, Ваше Благородие, просто чудесно, — констатировал я, — Вы собрались брать Иерусалим, я так понимаю?

Жабья улыбка Дрочилы стала такой широкой, что, казалось, от неё сейчас треснет шлем на голове Рукоблудова.

— Вы ж мне сами дали денег, барин, — довольно доложил Дрочило, — И сказали приодеться. Вот я и нарядился. Я теперь АРИСТО!

— Ага, я уверен, что лет шестьсот назад АРИСТО так и выглядели, — скептически заметил я, оглядывая Дрочилины высокие сапоги со шпорами, — А где ваш конь, милорд? Шпоры без коней бесполезны, знаете ли.

— Конь? — Дрочило явно загрузился, — А разве нужен? Так я куплю, барин! Я просто конных рынков тут не видал... Я в лавку зашёл. В эту, как её... Ан-ти-квар-ну-ю, — это слово Дрочило проговорил по слогам, — Во! У нас в селе просто раньше книжка была. Одна на всё село. Какой-то Гамлет написал, англичанин. И там были лыцари нарисованы. АРИСТО! Ну я и решил одеться, как они. Иду я, значит, по Риму с женой, а тут вижу — в витрине лыцарь стоит за стеклом, как в той книжке на рисунках. Ну я и зашёл. А там нарядов, барин — тьма тьмущая. Ну я взял на все деньги. Вон, мне еще кузнец фамильный кулак на груди выбил...

Дрочило постучал своим настоящим кулачищем по другому — отчеканенному у него на груди кирасы. Кираса Дрочилы при этом гулко ухнула, пожалуй, еще парочка таких ударов — и доспех барона просто развалится на куски от ветхости.

— То есть все деньги, что я вам дал, вы потратили? Так, Ваше Благородие? — вздохнул я.

— Деньги — это я не знаю, — Дрочило наконец перестал давить лыбу, — Это я пока плохо понимаю. Этим у меня вон жена занимается.

Барон Рукоблудов кивнул на маленькую барышню, стоявшую рядом с ним. На фоне своего громадного мужа, да еще таскавшего на голове высокий шлем с пером, девушка казалась настоящей школьницей, она была ниже Дрочилы раза в два.

Узнать эту пышную, огненно-рыжую и довольно миловидную молодуху было несложно. Это была та девка из мальтийского концлагеря, которую Дрочило пленил во время нашего налёта на объект Ордена. Вроде раньше она носила на робе номер «99».

Впрочем, теперь девушка тоже приоделась, хоть и не столь экстравагантно, как её муж. По крайней мере, никаких доспехов или даже средневековых дамских кринолинов на баронессе Рукоблудовой не было, девушка была в простом длинном платье с узором из цветочков и открытых туфельках.

— Супруга моя, законная, — доложил мне Дрочило, — Баронка Роза Рукоблудова, в девичестве Цветкова. Мы сегодня ночью обвенчались!

— Чего, блин? — влезла Тая, — Баронка? Цветкова? Это же холопка Цветковых, из орденского концлагеря!

— И ничего она не холопка, — заспорил Дрочило, — Натуральная барыня, не хуже вас, госпожа Нагибина.

— Это правда, барины, — подтвердила новоявленная баронесса, — Мы Цветковым еще вчера позвонили. Всего за десять тысяч рублёв они меня признали. Своей незаконнорожденной девицей. Цветковы там все пьяные, им всё равно. А я теперь магичка-кратка! У меня и магия имеется!

Роза вскинула вверх руку, вокруг по-крестьянски грубой ладони девушки завертелись бледно-розовые потоки. Через секунду из потоков на мостовую россыпью посыпались натуральные человеческие зубы, правда, коснувшись земли, они тут же исчезли, разлетевшись на магические искры...

Роза смущенно спрятала руки за спину, видимо, сама перепугавшись своих медскиллзов.

— Я пока плохо умею, — смущенно заметила девица.

— Нет-нет, баронесса. Это прикольно, — одобрил я, — Зубная магия вам весьма пригодится, особенно, учитывая беззубость вашего благородного мужа. Вы только поаккуратней с ней на публике, прошу вас. Дело в том, что у Цветковых аура фиолетовая, а не розовая, и растят они цветы, а не зубы. Так что не палитесь, а то АРИСТО начнут задавать ненужные вопросы...

— Я думала, все холопы из лагеря на Гоцо разбежались, — заметила Тая, — Пока мы лазали по подвалам, ты же их вроде всех упустил, Рукоблудов. Хотя должен был их сторожить...

— И ничё не упустил! — обиделся Дрочило, — Я поссать пошёл, вот что. А потом решил не только поссать, но и так сказать по-большому... А холопы и правда разбежались. Но что я мог сделать? Организм же требовал, не мог же я ловить холопов и срать одновременно! А Роза потом вернулась, говорит, с вами хочу. Вы этого не видели, госпожа, потому что телепортировались с Нагибиным. А нас с Розой потом герцог с этого пустынного острова забрал...

— Ладно, это всё очень интересно, но тут явно есть нечто поинтереснее, — я перебил Дрочилу, а потом, обойдя его могучую фигуру, наконец, узрел стену церкви.

Тут на самом деле было на что посмотреть.

Псевдо-Аркариус наконец ответил на послание. На стене церкви рядом с моим рисунком появился другой. И я вынужден был признать, что Псевдо-Аркариус явно превосходил меня в мастерстве рисования. Мои каракули смотрелись просто жалко рядом с его эффектным и не лишенным стиля граффити.

Рисунок Псевдо-Аркариуса был одноцветным, созданным с помощью одного оранжевого баллончика. И упоротости этого рисунка-ответа мог бы позавидовать сам Бэнкси.

Мда, я не такого ожидал. Я бы предпочёл увидеть нечто пусть менее высокохудожественное, но более осмысленное...

— Это только что появилось, барин, — пояснила Роза Цветкова-Рукоблудова, — Мы с мужем пошли по Риму гулять. Магократы же должны гулять ночами по городам, так? Ну, я в кафе-мороженое хотела, а муж говорит — нет, Роза, пошли церковь проверять. Дескать мой барин там рисунка ждёт, который должен на стене церкви сам собой появиться... Ну мы и пошли. А рисунок — вот он! Из ниоткуда возник! Ну я вам сразу и написала, с мужниного смарта.

— Вы умничка, баронесса, — на автомате ответил я, потом я даже поцеловал баронессе её пухлую ручку, отчего Роза пришла в восторг.

Но болтовню Розы я едва слышал. Я размышлял. И чем больше я размышлял, тем больше понимал, что это ни фига не тот ответ, который был мне нужен. Псевдо-Аркариус, конечно, соизволил ответить, но расшифровать этот ответ я явно был не в силах. Ублюдок решил поиграть со мной в шарады, причем очень не вовремя...

Возле самой стены церкви крутанулась голубая вспышка, из которой вывалились герцог Кабаневич с Полётовым. Полётов был в той же самой гавайской рубашке, что и вчера, судя по всему, он давно уже встал или вообще не ложился спать, но вид имел как всегда бодрый и деловой.

А вот Кабаневич был в пижаме, поверх которой он накинул только пиджак. Впрочем, один хрен, даже герцог был одет приличнее барона Рукоблудова.

— Знакомьтесь, господа, это супруга барона Рукоблудова Роза... — начал было я.

— Мне плевать, — Полётов уже прошёл к стене церкви, ярко зажег собственную бело-голубую ауру небесных цветов и теперь в свете первых рассветных лучей и своей магии рассматривал рисунок, — Почему вы не позвонили, князь?

— Я только что собирался это сделать, Ваше Высочество, — холодно сообщил я, — Кстати, как вы узнали о рисунке?

— Сторож церкви Святой Марии отзвонился, — ответил мне вместо Полётова Кабаневич, указав на напоминавшую бочонок церковь в конце бульвара, — Я попросил его приглядывать за этой стеной. Ему оттуда всё хорошо видно.