Томми + Мерри и двенадцать дней Рождества (ЛП) - Холл Элли. Страница 34

Мы с Томми начинаем говорить одновременно.

Затем он позволяет мне говорить.

— О, мы не собираемся жениться. Подумали, что это будет слишком сложно, учитывая управление этим местом и поимку воров. — Слова подобны декламации строк — история, которую я рассказала сама себе и, которая совсем не соответствует действительности. Очень похоже на крики: «Нужно оставить этот пирог остывать. Как думаете, безопасно ли оставлять окно открытым на ночь?»

— Это разумно, — категорично заявляет Томми.

Складываю руки на груди, чтобы они не увидели, что мое сердце вот-вот вырвется наружу, чтобы объявить правду о том, что я хочу быть с Томми. С другой стороны, никогда не видела его таким холодным, отстраненным и суровым.

— Так вот почему ты такой ворчун, — говорит Лука.

Джио надувают щеки и глубоко вздыхает.

Нико медленно качает головой, как бы предостерегая от продолжения этого разговора.

Я показываю пальцем через плечо.

— Ну, мне, наверное, стоит пойти и поставить фальшивый пирог на подоконник.

Выхожу из холодильного помещения и выбираю пирог с шоколадным кремом, потому что, возможно, преступнику нужно немного сладости в его жизни, как сказала миссис Коста о Кэсси. Либо так, либо он упадет ему на голову, испачкав кремом. Говоря громко и четко, я произношу реплики о том, что оставляю пирог остывать, а затем иду к своей машине.

Когда прихожу домой, то вспоминаю, что ходила в магазин за бабушкиной коробкой с рецептами, которую оставила раньше. К сожалению, занятая Томми и слежкой, я забыла захватить ее.

Был один пирог, который я никогда не пробовала готовить — «Особый пирог из ежемалины». Это было любимое блюдо моего дедушки. Бабушка готовила его только на дни рождения, юбилеи и праздники. Хотя, я припоминаю, что иногда она делала его просто так, особенно когда дедушка заболевал.

Однажды я спросила его, почему ему он так нравится, и дедушка сказал, что это пирог его сердца, специально приготовленный женщиной его сердца. Меня согревает эта мысль и любовь, которую они разделили.

Интересно, есть ли пирог сердца Томми? Я возвращаюсь к этим последним неделям и колледжу, вспоминая, что он любит есть, кроме пиццы. Потом вспоминаю широкую улыбку на его лице, когда он говорил о тирамису.

На следующий день я проспала и пришла в магазин поздно. Ребята уже там, расстилают скатерти, заправляют автомат с напитками, а печь для пиццы пылает.

Все так заняты, что у меня нет возможности спросить о результатах пирога-ловушки и поймали ли они преступника. Я бы нисколько не удивилась, если бы они пили пиво и жарили стейк на гриле, называя это засадой.

Уголки губ Томми приподнимаются в улыбке, но она направлена не на меня. На самом деле он прилагает все усилия, чтобы не смотреть на меня. Когда спрашиваю его, были ли формы для пирогов в последней доставке, я оглядываюсь через плечо, потому что он уставился на что-то позади меня.

Это то, на что похоже отвержение? Я чувствую себя маленькой, как домашняя мышь, и была бы не прочь найти нору, в которую можно спрятаться.

— Прошлой ночью мы получили кое-какие кадры, — говорит он. — Парень, одетый в черное... и черный фургон, выезжающий с задней стоянки.

— Это хорошо, да? Вы отправили их властям?

— Конечно, и шеф Хокинс позвонил и сказал, что у него есть для нас кое-какая информация.

Слово «нас» врезается в меня. Затем голос бабушки прерывает мое желание убежать. Она научила меня, что я должна отдавать что-то, чтобы получить что-то взамен. В данном случае простой, дружеский разговор с Томми.

Тем не менее, я сцепляю руки и нервно кручу их перед собой.

— Ты так и не сказал мне, что заставило тебя захотеть стать пожарным.

Печаль в его глазах противоречит слабой улыбке на губах.

— Быть полезным, обучать и помогать людям, а также спасать жизни.

— Это очень благородно. Почему ты ушел?

Выражение лица Томми меняется.

Форма для пиццы в его руках с грохотом падает на столешницу.

— Прости. Руки-крюки. Я, э-эм, не говорю об этом.

Моя грудь сжимается, потому что я вижу, что Томми расстроен, и как его друг, как человек, который заботится и любит его, мне хочется облегчить его боль.

Мое сердце подпрыгивает в груди. Да, я люблю его. Так сильно, что это почти причиняет боль.

— Конечно. Я понимаю. — Поворачиваюсь, чтобы вернуться на кухню, но резко останавливаюсь. — Ну, если когда-нибудь захочешь поговорить об этом, то я здесь. Для этого и нужны друзья.

Все члены семьи Коста, кроме Пауло, присоединяются к нам на тестовом открытии вместе с несколькими моими друзьями, Клайвом и Марджи из дома престарелых, миссис Крингл и ее сестрами, Тобиасом Марли и многими членами семьи Хокинс. Глория, которая является лучом солнца для типичного мрачного, сварливого парня Бруно, занимающегося цифрами, приносит каждому члену семьи Коста мини-чулок ручной работы, набитый конфетами. Я тоже получаю один. Джой, которая помогала Джио в передней части, сидит рядом с ним, и я удивляюсь, насколько уютно им стало.

Братья Томми и Фрэнки в равной степени аплодируют и поддразнивают его по поводу пицц, названных в их честь. Есть даже «Мерри» — пикантная вариация моего любимого пирога с яблоками и беконом. Это заставляет меня вспомнить о пироге, над которым я работала по ночам, когда не могла уснуть, но я, вероятно, не буду называть его «Томми». Это больше похоже на «Пирог моего сердца».

В целом, открытие прошло с ошеломляющим успехом: много еды и напитков, функциональная посудомоечная машина и комплименты нашему логотипу, который наполовину пицца, наполовину пирог. Все идеально, за исключением одной вещи.

Томми ни разу не говорит со мной напрямую. Он произносит речь, в которой благодарит всех за помощь, распространение информации и оживление магазина. В то время как мы разделяем кусочки пиццы и пирога, произносим тосты и болтаем с нашими гостями, мы никогда не пересекаемся. Каждый раз, когда я пытаюсь привлечь его внимание, его зовут в другом направлении.

Фрэнки сидит у окна, положив ноги на пустой стул и положив руку на живот.

— Готова взорваться? — спрашивает Нико, убирая со стола.

Она игриво шлепает своего брата, когда он проходит мимо.

— Нет, съела слишком много пирога. Думаю, что попробовала по кусочку каждого из них. Мерили, ты потрясающий пекарь. Я очень рада, что ты станешь моей невесткой.

Я неловко ерзаю.

— И не только из-за пирога. Хотя десертная линия на семейных посиделках только что значительно улучшилась. Мама и папа не пекари.

— Томми тебе не сказал? — Я заламываю руки.

Она встречается со мной взглядом.

— Это сделал Джио. Прошлым вечером мы играли в карты, и Томми проиграл. Чего никогда не бывает. Я знала, что что-то случилось. И заставила его проболтаться. — Она постукивает себя по подбородку. — Как же хочется печеной фасоли и соленых огурцов прямо сейчас.

— Я думала, ты наелась пирогами?

— Это желание не имеет смысла. В любом случае, в следующий раз, когда будешь разговаривать с моим братом... — Фрэнки говорит с большой уверенностью. Словно мы с Томми все еще друзья, и она не сомневается, что я все еще будущая миссис Коста. Хотела бы я обладать такой уверенностью.

— С которым из них?

— Томми. — Она поднимает брови, как будто это очевидно. — Пусть он расскажет, почему больше не лазает по лестницам и не тушит пожары.

— Он сказал, что не говорит об этом.

— Но ты его лучший друг и будущая жена, конечно, он тебе расскажет.

— Я в этом не так уверена. — Я рассказываю Фрэнки о так называемой кадровой политике и моем недавнем разговоре с Томми.

Она закатывает глаза.

— Он боится потерять тебя. Ты боишься... ну, тебе лучше знать чего, но, исходя из опыта, ты можешь найти решение. Посмотри, за кого я вышла замуж — он получал награду за наименьшую вероятность взаимодействия с другим человеком несколько лет подряд.