Выбор без права выбора (СИ) - Смирнова Ольга Викторовна. Страница 37

— Через два луча явишься на тренировку.

Надя лишь гордо передернула плечами.

— «Ага. Разбежалась».

— Десять штрафных шаров! Как попросила.

***

Надия ушла на тренировку одна. Почти сразу в спальню вошли младшие жрецы в низко опущенных капюшонах, вытащили Надю из постели, молча завернули с головой и ногами в плащ и куда-то поволокли. Она истерично призывала Жреца, но он так и не откликнулся.

Её притащили в какое-то тёмное подземелье, привязали к рукам цепи и подтянули так, что Надя почти повисла. Она лихорадочно пыталась понять происходящее. Куда она попала? Что это за Обитель такая?!

Один жрец ушёл, один остался. Он молча поднял её волосы вверх и магией закрепил на голове. Кинжалом срезал одежду. Взял в руку плеть и отступил на шаг назад. Надю охватил ужас.

— Нет!!! Не надо!!! Пожалуйста!!!

Крик отозвался многоголосым эхом по огромному помещению.

Хлёсткий удар по спине, боль. Ещё удар, боль. Ещё…

— Ненавижу!!!

Удар.

— Ненавижу!!!

Удар.

Надя потеряла сознание и повисла на цепях.

Выплыла из обморока. Боль адская. Застонала… и стены сочувственно ответили ей эхом…

— «Подлечить?» — прозвучал ненавистный голос в её голове.

— Ненавижу!!!

— Ещё десять ударов!

Надя не знала, на каком ударе по счёту вновь потеряла сознание.

***

Пришла в себя, лёжа на полу у стены. На животе. Мысли путались… по щекам покатились слёзы… На спине, наверное, месиво. Там горячая и пульсирующая боль.

«Хочу домой…»

— Подлечить? — прозвучал издевательский шёпот рядом с её головой.

Зубы Жреца слегка прикусили мочку уха, и его губы заскользили по шее.

И в Наде стремительным накатом наросла чудовищная злость, готовая её взорвать. Сволочь! Он больше не прикоснется к ней! Никогда! Зарычала. Невероятной мощи сила порвала её нервы, взвила с пола и, словно взрывной волной, далеко отшвырнула Жреца. Не своей волей Надя выгнула спину и вскинула напряжённые руки вверх. Разгоревшийся жар выплеснулся наружу, и она вся засветилась. Кольцо со звонким щелчком раскололось, и на ладонях вспыхнули яркие огненные костры магии.

Резко замолчала, опустила руки и непонимающе уставилась на них. Горячее дыхание рвалось, обжигая грудь… Подняла отчаянный взгляд на метнувшегося к ней Жреца. А ещё через мгновение завизжала от испуга. Жрец схватил руки и прижал её ладони к своей груди… Огонь мгновенно погас. Но охваченную жаром Надю продолжало трясти, и её крик не прекращался.

— Всё, всё. Всё закончилось. Тихо, милая, тихо, девочка.

Жрец наскоро завернул задыхающуюся Надю в плащ, поднял на руки и стремительным шагом понёс в жертвенный зал.

***

Очнулась она в постели. Услышала голоса: женский и мужской.

— Жрец, она тебя никогда не простит. Что ты наделал?

— У нас нет времени, лишь один оборот Сына, даже меньше, а ей ещё учиться и учиться.

— У тебя безумные методы!

— Когда-нибудь она скажет спасибо.

— Почему ты принёс её сюда?

— Надя должна быть под моим присмотром.

— Ты уже еле на ногах стоишь — один сложный обряд за другим. Поспи, я подежурю у девочки. Если понадобишься, разбужу.

— Хорошо, посплю немного.

В комнату к Наде кто-то тихо зашёл, сел в кресло у кровати и взял её за руку.

— Надя, ты спишь? — раздался красивый и тёплый женский голос.

Надя не спала, но не откликнулась — не было ни сил, ни желания.

— Прости нас, детка, — прошептала женщина и тихо заплакала.

Надя с трудом слегка приподняла веки и сквозь кровавый туман почти невидящих глаз разглядела силуэт женщины со склонённой головой и длинными серебряными волосами. Та приподняла голову и провела рукой над глазами Нади. Они немного очистились от тумана. Надя отметила удивительную, необычную красоту своей сиделки и материнскую любовь в глазах. Пришла мысль, что у всех жриц в глазах светится материнская любовь. Наверное, не родив собственного ребёнка, они дарят любовь чужим… Надя отвернулась и опять провалилась в безмыслие…

***

Утром проснулась от яркого света. Попыталась понять, где находится. Приподняла голову и увидела мужскую руку, лежащую на ней. Резко оглянулась назад. Рядом поверх покрывала спал Жрец. Надя взвилась, стремительно соскакивая с кровати, но он в рывке успел её перехватить и затащил обратно.

— Назад! Тебе ещё нельзя вставать!

Надя посмотрела на него с лютой ненавистью, и её глаза налились чем-то ледяным и жгучим одновременно. Отвернулась к двери, вдохнула полную грудь воздуха для крика, но Жрец зажал ей рот ладонью и медленно и обстоятельно заговорил:

— Успокойся. Помолчи. Сейчас всё объясню. Я раскрыл в тебе новый потенциал. Его желательно раскрывать постепенно. В течение нескольких оборотов. Но процесс запустился происшествием с драконом и твоими усилиями по прорыву сознания. Обряд по разделению сознаний ускорил его. Изменения проходили слишком быстро и без контроля над магией. Я не сразу это заметил. Времени на поиски путей выхода из ситуации уже не было. Действовать следовало очень быстро. Ты не чувствовала, но магия уже ела тебя изнутри. В твоем случае быстро раскрыть потенциал можно только нестандартным методом: через взрыв ненависти. Это самый сильный и действенный выплеск эмоций. Ты гордая, своенравная, импульсивная. Я попытался разозлить тебя штрафными шарами, но они не реализовали процесс. Поэтому пришлось пойти на крайние меры. Бил плетью. Я сам тебя бил, чтобы быть рядом и контролировать твоё состояние. Точно рассчитывал силу удара. Специально вводил в беспамятство, чтобы не сорвать твою психику и сделать меньше ударов. Последних было два, а не десять, Надя. Я целенаправленно издевался над тобой, и это сработало. Прости меня, но если бы я не вмешался, ты погибла бы.

Когда закончил, убрал руку и повернул её лицо к себе. Оно было залито слезами.

— Прости меня, девочка, — Жрец засыпал заплаканное лицо поцелуями, быстрыми, горячими, и Надю прорвало. Заревела в голос, громко, как маленький обиженный ребёнок. Заикаясь, жаловалась ему, как она испугалась. Повторяла и повторяла про свой испуг, но всё тише и тише. И, наконец, тихо всхлипывая, уткнулась носом в его грудь.

Жрец укачивал Надю до тех пор, пока та не уснула. Он опустился вместе с ней на подушки и сам рухнул в сон.

Проснулась Надя, чувствуя себя совершенно здоровой. Она лежала завёрнутая в покрывало в крепких объятиях Жреца. Он спал. Надя вспомнила, что с ней случилось, и из глаз совершенно бесконтрольно потекли слёзы, но то были слёзы облегчения. Мир оказался не таким страшным, и в нём есть, кому позаботится о ней. Пусть и таким жутким методом.

«Да сколько ж вас там! Всё текут и текут, мать вашу…»

— Два штрафных шара.

Глаза у Жреца закрыты.

— Почему два?

— Разбудила и сленг.

— Вот нахал.

— Ладно, пусть будут три.

Надя тихо рассмеялась, а Жрец открыл глаза и крепче сжал её.

— Надя, нехорошо юной девственнице спать в одной кровати с изысканным мужчиной.

— Лучше бы пожалел юную девственницу — ей второй раз придётся через это проходить.

Жрец поперхнулся и захохотал, запрокинув голову. Причём совсем не изысканно. И Надя простила его всего: с головы до пят. Понимает и принимает юмор, ещё и сам юморит, значит, мужик правильный.

— А как с Армом? Он нанёс визит?

— Нет, конечно. И не собирался. Это был ещё один раздражающий твои эмоции аспект.

— Ну надо же, психолог на всю мою голову нашёлся!

— Четыре штрафных шара.

Надя молча боднула Жреца головой.

Он приподнялся и посмотрел в её глаза, перевёл взгляд на волосы.

— Вставай, я тебе кое-что покажу.

Жрец распутал Надю из покрывала и, как есть, в полупрозрачной на фоне света от лучезара сорочке, за руку притащил к зеркалу. Она ахнула. Её голубые зрачки лучились мягким серебристым светом с добавлением крохотных золотых лучиков.

— Оно того стоило, — прошептала ошарашенная Надя. — Жрец, посмотри, какая прядка в волосах. Что это?