Убить Уилла. Побег из Хэппидейла (ЛП) - Куэйд Джек. Страница 28

- Ты вообще идиот, что ли?

- А что? Мне нравится Кори Хэйм.

- Но это не означает, что мне понравится, когда мне сделают предложение в летнем кинотеатре во время просмотра фильма с Кори Хэймом! – возмутилась Джессика. – За что мне такое счастье? Предложи Молли Хэндерсон под "Пропащих Ребят"!

- В смысле?

- Ты прекрасно понимаешь, о чем я, - закончила разговор Джессика, бросив последний взгляд на парня, на которого потратила десять лет своей жизни, после чего повернулась и направилась к дверям в госпиталь.

- Я женюсь на тебе Джессика Хопкинс! – кричал Кевин. – Ты моя женщина. Запомни мои слова. Мы будем...

Джессика вошла в здание больницы, закрыв за собой двери, и не услышала его последние слова. Правда заключалась в том, что девушка прежде просто не осмеливалась сказать своему парню о принятом решении. Значительно проще было свалить по-тихому: просто купить билет, собрать шмотки и исчезнуть. И дело не в том, что Джессика боялась, что Кевин начнет распускать руки, она опасалась, что не сможет от него уйти, если придется сказать об этом в глаза, что даст слабину и так и останется с ним. Но, как выяснилось, все оказалось не так уж и сложно.

Девушка даже не оглянулась, чтобы в последний раз посмотреть на парня, которого когда-то любила. Что было весьма кстати, поскольку в данном случае она бы увидела не только Кевина, но и зловещего монстра, возвышающегося за спиной ее бывшего парня.

А Кевин, этот несчастный засранец, даже не заметил, как слэшер приблизился к нему. Пока огромные пятерни Урагана, диаметром с обеденную тарелку, не стиснули его череп. Ногти впились в кожу и через считанные секунды черепные кости пошли навстречу друг другу. Голова Кевина превратилась в костлявый фарш, а парень, на свою беду так некстати заявившийся на встречу с Джессикой, пополнил и без того внушительный список жертв Урагана Уильямса.

XXXI.

Ей сказали расслабиться, закрыть глаза, просто полежать и постараться уснуть. Вполне очевидные рекомендации для человека, который совсем недавно чудом избежал смерти от рук страшнющего психопата, но, несмотря на все попытки следовать данным рекомендациям, сон так и не шел к Нэнси. Девушка ворочалась, периодически пыталась отвлечься, включала MTV, вновь старалась поспать, но прошло уже два часа, а она все еще бодрствовала.

Ладно, нет – значит нет, - решила девушка. За исключением саднящих порезов и синяков, Нэнси ощущала себя совершенно здоровой. На сто процентов. А с этими мелкими ранениями наилегчайше справятся диетическая пепси-кола в комбо с теплой ванной.

Девушка свесила ноги с койки, подняла с пола больничные тапочки, надела их и подошла к дальней стене палаты. Всю одежду забрал помощник шерифа Грейди.

- Это улики, - важно сказал он и унес с собой, пообещав взамен дать ей вещи своей младшей сестры, которая была приблизительно одного возраста и комплекции Нэнси.

Но Грейди куда-то пропал, и медсестры подыскали ей пару шорт "Левайс" и футболку "Эспирит".

Из обуви нашлись лишь пара кроссовок "Рибок" сорок четвертого размера да "Конверсы" сорок второго. Они определенно не подходили Нэнси, и девушка решила, что проще пока походить босиком или в тапочках, кроме того, она была уверена, что быстро удастся связаться с мамой, которая сразу приедет и заберет ее.

Но шли часы, а звонки Нэнси домой оставались без ответа. Наверно, отец опять выключил звук, - предположила девушка. Папа всегда жаловался, что звонок очень громкий и от его звука он словно из кожи выпрыгивал. По всей видимости, отец вырубил громкость перед сном, а пото́м забыл включить.

Нэнси скинула больничный халат, надела шорты, футболку и хотела было подойти к сестринскому посту, но вовремя одумалась, предположив, что сотрудницы госпиталя не дадут ей уйти. Поэтому девушка набросала записку, что все в норме, она чувствует себя во сто крат лучше, и оставила послание на койке. Утром она позвонит в Управление Шерифа Хэппидейла, сделает официальное заявление, ответит на вопросы и уладит все иные формальности, но сейчас девушка была преисполнена решимости убраться подальше от этого места.

Нэнси на цыпочках бесшумно прокралась к отделению неотложной помощи, где ее ранее подлатала Джессика. С сестринского поста доносился разговор двух дежурных сотрудниц больницы. Нэнси прикинула траекторию, по которой можно пробраться мимо этих дам незамеченной и без каких-либо проблем прошмыгнуть к выходу и выскользнула за двери. Девушка осторожно прикрыла их, подошла к телефонному аппарату на улице и набрала номер своей лучшей подруги.

XXXII.

Лучшие подруги навсегда! Так когда-то решили для себя шестилетние Хизер и Нэнси и с тех пор таковыми и оставались. Миновав двенадцатилетний рубеж, каждую субботу либо Хизер оставалась у Синклеров, либо Нэнси гостила с ночевкой у подруги. Иногда девчонки вместе делали маникюр, в другой раз могли печь кексы, но в основном проводили время в беседах о парнях или смотрели кино.

И вот как раз в предстоявшую субботу Нэнси должна была приехать к Хизер на, наверно, уже сотый сеанс "Легенды о Билли Джин". Таков, по крайней мере, был план в общих чертах. Однако в назначенное время преимущественно крайне пунктуальная Нэнси не появилась, что спустя полчаса отметила про себя Хизер. Еще час спустя хозяйка начала волноваться. Спустя час с четвертью Хизер позвонила Синклерам, но трубку никто не поднял. Бо́льшую часть вечера и наступившей ночи Хизер просидела, уставившись на свой телефонный аппарат в форме кота Гарфилда в надежде, что вот-вот раздастся звонок, и, конечно же, она услышит голос подруги с рассказом о причинах опоздания и извинениями. И через пару минут Нэнси приедет, и девушки с улыбкой обсудят это досадное недоразумение. Однако пошел уже третий час ночи, и Хизер поняла, что случилось что-то нехорошее.

Девушка лежала на кровати, нервно переключая каналы с помощью пульта телевизора под аккомпанемент урчащего живота (подруги сидели на диете), когда наконец-то зазвонил телефон!

- Алло, - воскликнула Хизер, даже не успев поднести трубку к губам.

Это была Нэнси. Из больницы Хэппидейла. Ее нужно было забрать. Хизер не спросила, что стряслось, вообще не потратила времени ни на один вопрос. Просто сказала, что будет через пятнадцать минут, и повесила трубку.

Родители Хитер в это время спали, но в любом случае они ни за что не пустили бы дочь за руль после наступления их семейного комендантского часа, поэтому будить их и отпрашиваться было бессмысленно, и девушка тихонько спустилась по ступенькам на первый этаж дома, миновала кухню, сняла с крючка задней двери связку ключей и тихонько вышла на подъездную дорожку. Хизер уже случалось проделывать подобное, она по собственному опыту прекрасно знала, что звук двигателя разбудит родителей, поэтому девушка поставила машину на нейтралку, сняла с ручного тормоза и выкатила автомобиль на дорогу, откуда его можно было завести, не опасаясь, что семейство Россов что-то услышит и всполошится.

Хизер повернула ключ зажигания, включила первую передачу и на тихих малых оборотах проехала по дороге мимо родительского дома. Девушка даже не включила магнитолу, пока не откатилась на квартал вперед. После чего врубила песню "Drive" группы Cars, что, на взгляд Хизер, как нельзя гармонировало с обстоятельствами^[26].

Для большего понимания истории девушки, перенесемся немножко назад. Это было еще в третьем классе, мисс Маршалл представила ученикам новенькую девочку из Индианы – Нэнси, и Хизер тогда с первого взгляда поняла, что девочки станут подругами. Причем она даже не помнила, как конкретно отношения переросли в дружбу. Они стали неразлучны почти с самого знакомства. И... Нэнси во всем опережала подругу. Первой стала носить лифчик, пережила месячные, поцеловалась с мальчиком. Хизер этого не произносила вслух, Нэнси никогда это не подчеркивала, но обе девочки понимали, что юная Синклер была куда привлекательнее своей верной подруги. Не то чтобы Хизер была страшненькой, нет, скорее обычной, ничем не выделявшейся из толпы сверстниц. Ни рослая, ни маленькая. Ни худая, ни толстая. Обычные волосы, грудь среднего размера, невыразительная улыбка. Если опросить сторонних незаинтересованных третьих лиц оценить девушку по десятибалльной шкале, подавляющее большинство, наверно, назвали бы цифру пять, ну, быть может, шесть – сделаем погрешность на индивидуальность вкусовых предпочтений.