В черной жаркой Африке … (СИ) - Юшкин Вячеслав. Страница 17

Я подумал, что мне такая честь не грозит, учитывая специфику моих занятий. Портреты людей его ремесла если и появляются где-нибудь, то исключительно в комнатках боевой славы , как правило, с неизбежным дополнением в скобках (посмертно). А вот такого как-то категорически не хотелось…

На столе щелкнул динамик и разразился быстрой испанской скороговоркой. Выслушав и кратко что-то ответив, Санчес огорченно развел руками:

— Увы, нам придется убрать бутылку до лучших времен…

— Удачи, компаньеро!

Впереди была свободная от службы ночь. И меня как я надеялся ждет моя смуглянка.

Одна из лучших новинок талантливого автора Вадима Агарева " Совок -3" рекомендую всем https://author.today/reader/226533#

Глава 9 Суеверия бессмертны.

Шагали хмуро. Вряд ли генерал Петров вызывал их к себе в прежнем составе для того, чтобы поблагодарить за успехи в боевой и политической подготовке. Скорее уж, опять дрючить будет… Словно прочитав мои мысли, командир сказал задумчиво:

— Объявят, поди, сверху слетевший втык…

— Не помирай прежде смерти, — усмехнулся снайпер. — Оно конечно, Главное политическое управление и все такое… Однако, друзья мои, слишком мало времени прошло. Даже если Иванов откатал телегу сразу после нашего ухода… Нет, все равно. Не верю я, простите за ересь, в столь потрясающую оперативность верхов. Махина медленно крутится. Даже если бы мы, боже упаси, спьяну вломились в кабинет президента республики, слопали у него все запасы виски, а самого обматерили, и то не успели бы с такой оперативностью отреагировать…

— Спасибо, утешитель, — буркнул командир , ничуть не повеселев лицом. — Но ведь зачем-то он нас четверых опять выдергивает? Роди версию.

— А черт его знает, что ему там в голову взбрело, — пожал плечами утешитель. — Если уж и далее впадать в ересь… Я гораздо лучше знаю психологию разных экзотических аборигенов, чем родных генералов. С первыми доводилось тесно общаться, а со вторыми — бог миловал…

— Еще один втык, — сказал я. — Углубленный и расширенный.

А зачем?

— А кто их знает. — Может, замполиту это нужно для какой отчетности… Ничего умнее просто в голову не приходит, хоть ты тресни…

Когда мы прибыли на место, то бишь в приемную Петрова, началось что-то определенно интересное…

В прошлый раз в означенной приемной их минут сорок продержали без всякой нужды, при отсутствии посетителей в кабинете и ждущих очереди тех, кто пришел раньше. Определенно только для того, чтобы лишний раз на них, грешных, потоптаться. Теперь же все получилось как раз наоборот: едва их узревши, адъютант, такое впечатление, просиявши, вскочил из-за стола и быстрее лани рванул в кабинет. Они и оглянуться не успели, как оттуда адъютантом был вежливо, но непреклонно выпровожен осанистый подполковник с толстой папкой под мышкой, выглядевший удивленным до крайнего предела. Тут же, распахнув дверь, вытянувшись в струнку, адъютант отчеканил:

— Проходите, товарищи офицеры!

Мы направилась в кабинет. Четверо пришедших прежде так на них и вытаращились, а один, не утерпев, кинулся к адъютанту, громко поминая о срочности и важности своего дела. Я, входивший последним, успел расслышать, как адъютант бесстрастно ответил:

— Срочная оперативная необходимость, товарищ полковник…

И дверь захлопнулась. Ясно было одно: так разносы не обставляются. Даже если я ошибся, и сверху в самом деле обрушилась грозная бумага касаемо мыслимых и немыслимых кар, все обстояло бы чуточку иначе…

На сей раз в кабинете, кроме Петрова и Иванова, обнаружился еще незнакомый подполковник, хмурый, как туча. Наметанным глазом подметив, что костяшки пальцев у незнакомца заросли ороговевшими мозолями, Я начал всерьез подозревать, что подполковник не имеет отношения ни к штабистам, ни к политработникам. Не тот человеческий тип, знаете ли…

Если подполковник был просто хмур, то генерал Петров— хмурен, как грозовая туча. Что до Иванова, то на этом форменным образом лица не было. Казалось, толкни пальцем — и растечется, как медуза. Вот уж у кого был вид грешника, да непростого, совершившего нечто вовсе уж ужасное: примерно так выглядел бы лейтенант, спьяну заехавший в ухо министру обороны, да еще пославший его по матушке.

Я едва не переглянулся с товарищами, но вовремя спохватился и остался стоять по стойке «смирно». Что бы это ни было, но никак не похоже на готовящийся разнос…

А в общем, ко всему нужно относиться философски. Есть вещи незыблемые и вечные: рявкающие генералы, занудные замполиты… Подвергать сомнению основы — смешно и глупо, протестовать — себе дороже, нужно просто постоянно учитывать иные реалии службы, а как идущий в лес надолго охотник учитывает непогоду, снежный буран, болото, медведя…

Оба генерала косились на дверь с явным нетерпением. И не торопились начать разговор. Петров лишь обронил, не глядя на них:

— Садитесь, товарищи офицеры…

Они сели. Командир первым потянул из кармана сигареты — как всерьез подозревал я, еще и для того, чтобы прозондировать почву. Вполне мог последовать властный рык: «Вас сюда вызвали не раскуривать, а задницу под батоги подставлять!»

Ничего подобного не последовало. Хмурый подполковник пододвинул пепельницу — кроме нее, на столе имелись еще две. И подполковник, и Петров, нещадно смолили — несмотря на распахнутые окна и работающий под потолком вентилятор, хоть алебарду вешай. А вот Иванов явно некурящий, иначе в том душевном состоянии, в каком он сейчас находился, не только бы до фильтра тянул, но и сам фильтр, похоже, скурил бы, не заметив. Ох, как ему плохо, видно же, гораздо хуже, чем двум остальным…

Адъютант пропустил в кабинет человека в штатском. Все уставились на него с нескрываемой надеждой: и Петров, и подполковник, а уж Иванов… Однако тут же помрачнели еще больше: вошедший с видом удрученным и угрюмым пожал плечами:

— Ничего нового… как и следовало ожидать.

И уселся к столу с видом человека, имеющего полное право тут быть. Поведя головой в его сторону, Петров сказал лишь:

— Товарищ Сидоров…

Я ухмыльнулся, естественно, про себя: а больше никаких разъяснений и не надо. И так ясно: возраст полковничий, но ни следа военной выправки, запросто садится за стол к генералам, отрекомендован лишь по фамилии. Голубоглазый, ага. Чистые руки, холодная голова и горячее сердце. Чего уж там, задачка не из высшей математики…

— Ну вот, все в сборе, — сказал Петров, загасив бычок и тут же вытащив новую сигарету. — Да, я не представил… Руководитель группы военных советников… — он обвел нас едва ли не затравленным взглядом. — Товарищи, я вас вызвал… пригласил… в расчете на содействие… Ситуация щекотливейшая, возможно, мы ее решим, если так можно сказать, в неофициальном порядке…

«Что угодно, но не втык, — подумалось. — Теперь окончательно ясно. Все ж полегче жить…»

— Разрешите, товарищ генерал? — спросил товарищ все с тем же видом равного. — Несколько часов назад произошло ЧП.

Личность Короля леопардов вам знакома?

— Знакома, — кратко ответили мы.

Помянутый король был не пешкой, а, пожалуй что, определенно фигурой. Ферзей, если прикинуть, в игре три: власть и два ее наиболее крупных оппонента. Ну, а Король леопардов, пораскинув мозгами, будет вроде ладьи…

Королевство его начиналось километрах в ста от столицы и простиралось на территории этак парочки Бельгий. Богатенькое королевство: серебряные и медные рудники, лесозаготовки с ценными породами дерева, подозревается наличие алмазов, но пока точно не установлено. Да и племя довольно многочисленное.

Если вкратце, этот тип, щеголявший вместо короны в леопардовой шкуре, был хитрющим прохвостом, пробы ставить некуда. Против властей — что прежних, что нынешних — он открыто не выступал никогда. Причина в обоих случаях ясна: если у тебя есть немаленькое и небедное хозяйство, не стоит дергаться, сидя всего-то в сотне километров от столицы, где полно боевой авиации, бронетехники и пехоты. В прежние времена он добрых двенадцать лет, с тех пор как унаследовал престол от папаши, ухитрялся балансировать меж португальцами и партизанами, ни к кому открыто не примыкая и ни против кого открыто не выступая — а вооруженных молодцов у него имелось, по здешним мерам, приличное количество. Как-то так умел повернуть дело, что ни раньше, ни теперь не находилось веской причины браться за него всерьез — у кого бы то ни было. И португальцы, и нынешние власти были чертовски заинтересованы, чтобы рудники и лесозаготовки, взятые у короля в концессию, работали исправно. И чтобы фигура наподобие ладьи, если уж ни к одной из сторон не примыкала, то хотя бы держала стойкий нейтралитет.