Идеальный расчет (СИ) - Брай Марьяна. Страница 62

– Что за «смехопанорама»? – аккуратно спросила я. Судя по тому, что мальчишки не смотрели в мою сторону, все было не так хорошо, как могло бы показаться.

– Я наконец узнал, как ты красишь дерево. В первый день я даже было подумал, что ты нашла сундук с золотом и на это золото накупила дорогой древесины. Я торопился выздороветь, чтобы подержать в руках эту красоту. Но сегодня я смог узнать рецепт «дорогой древесины», - перестав смеяться, но все еще улыбаясь, ответил Филипп.

– И это оказалось настолько смешным? Раз это узнал ты, значит и все остальные смогут узнать. Те, кто поделился с тобой простые предатели. И все мои труды могут пойти насмарку. Люди знают, что это не дорогое дерево, а платят дороже, чем за обычное, потому что также, как и богатеи, хотят что-то новое для своих домов, - смотря то на Дина, то на Рони, ответила я.

– Мы не говорили. Он сам все увидел. Никто не знал, что он встанет и придет в красильню, - бубнил Рони в ответ, косясь на Филиппа.

– Да, действительно, ты же не знал, что у него есть ноги! А еще, ты не знал, что после отъезда Артура нужно закрыть двери. Из красильни есть выход во двор, значит можно открыть дверь там. Неужели мне больше нельзя никому доверять? – я присела на угол стола и опустила голову. Филиппу я все равно бы рассказала об этом, а вот то, что мальчишки халатно отнеслись к делу, стоило порицания.

– Мы больше не поступим так, Полка, - сквозь зубы пробурчал Дин.

– Конечно, потому что один раз это ошибка, а второй раз – запланированный вред, - продолжила я, с трудом сдерживая улыбку. – Ладно, хранители тайны, теперь у нас другая проблема…

– Я рассказал им обо всем. Уже посадили мальчишек на улице со всех сторон, где можно подойти. Ребята чинят забор во дворе… - начал уже серьезно Филипп.

– А гвозди мы предусмотрительно оставляем снаружи. В темноте они могут не увидеть, а почувствовать - почувствуют, да и мы услышим, как они заорут, - перебил его Рони.

Здесь же были двое из тех «главарей» детских банд. Они молчали, внимательно слушая всех участников беседы.

– Я бы поймал пару тех, кто полезет. Их можно привязать к лошади и пустить по городу, - предложил один из главарей, тот, что ростом был ниже всех. Да уж, поверишь тут в то, что размер вообще не имеет значения.

– Никаких средневековых пыток не будет. Всех, кого поймаете, отводим к главному городничему. Он предупрежден, - я пресекла эти разговоры сразу, даже не позволив ребятам помечтать о видах пыток.

– Ну, хоть немного их напугать нужно… Может, хоть чуточку, - не унимался маленький герой большого разбоя.

– Нет. Максимум, что мы можем устроить – образовательную акцию, да такую, что они сами попросятся в тюрьму и расскажут все о планах и заказчиках этого нападения, - улыбнувшись, ответила я.

Я кратко, но в деталях пояснила суть нашей маленькой операции, и ребята все сильнее открывали рты. Что для моей прошлой жизни – привычный сценарий кинолетны, для них – чудо чудное. Скорее всего, я могла бы здесь возглавить какую-то военную организацию только потому, что знаю историю всех войн, которые были на Земле до года, когда я попала сюда.

Оружие в руках я, конечно, не держала, а вот советы дать и объяснить, как это работает – очень даже в силах.

Когда я закончила описание плана, который мы должны применить к пойманным нарушителям, все молчали. Эвити, которая до этого, слушая одним ухом, продолжала скрипеть карандашом, сейчас смотрела на меня округлившимися от ужаса глазами. Филипп давно перестал смеяться и даже улыбаться, а маленькие бандиты стояли, раскрыв рты.

– Может быть, я слишком красочно это вам описала, но думаю, это самый правильный план для разборок с нашими врагами, - закончила я и услышала синхронный ответ:

– Да-а.

– Быстрее бы они пришли, - добавил Рони, и я поняла, что с ними еще работать и работать.

В день, когда мы перевезли мебель из квартиры Дэйзи, там была закончена уборка, вымыты окна и полы. Поскольку у меня было много работы в мастерской, выбор штор и прочего для дома я оставила на нашей бабушке, которая оживилась сейчас настолько, что плюнула на свой внешний вид. Дэйзи забыла о строгих гардеробах, хороших пальто и шляпках к каждому набору. День ее начинался с приготовления завтрака детям, потом они шумной оравой метались по лавкам в поисках нужной обивки для старой мебели. Днем шуршали по дому, а вечером, после помывки заваливались спать уставшие, но безумно довольные.

Меня это радовало, потому что в это время я могла заниматься мастерской и сколько-то времени быть рядом с Филиппом. Мы обсуждали с ним новую мастерскую, где будут учиться мальчишки с улицы. И я была рада, что ему это интересно.

– Почему я не думал раньше о том, что детей можно устроить на работу? Ведь несколько мастерских, которые нужны были только для прикрытия могли дать им профессию на будущее, - задумчиво жуя хлеб, сказал Филипп. Мы обедали с ним в харчевне, потому что весь день ездили по лесопилкам и выбирали наиболее сухой тес.

– Потому что у тебя были другие планы, Филипп. И ты даже не представлял, что все может сломаться в один момент. Давай позволим Мэри вырасти, как и этим ребятам. А потом, когда у нас будет больше сил и больше взрослых людей, которые могут принимать решения, вынесем правду на всеобщее обсуждение. Пока королева спокойна, пока она не знает о существовании Мэри, мы все в безопасности.

– Ты права. Да, основную мастерскую сделаем за домом, а по городам начнем открывать новые, и в них отправим наших учеников.

– Так мы станем монополистами в мебельном деле, и можем привлечь слишком много внимания. Я смотрю на Рони, и вижу, что ему вовсе не интересны доски. Он же пекарь от Бога. Мы можем помогать им пристраиваться, ручаться за них, платить за обучение, а потом, лет через пять мы получим хороших мастеров.

– Зачем нам мастера по другому ремеслу? – Филипп перестал жевать и уставился на меня. Лицо его, наконец, начало немного округляться, а борода не давала узнать прежнего щеголя с аккуратно подстриженными усиками. Теперь ему придется всю жизнь носить другое имя и лицо.

– Потому что человек делает хорошо только то, что ему нравится, к чему он расположен. Допустим, кто-то из ребят станет хорошим кожевенным мастером. Тогда мы только у него будем покупать кожу.

– Зачем нам кожа? – снова удивился Филипп.

– Мы будем обтягивать ею мебель. Это будет очень дорогая мебель, дорогой мой муж.

– Но зачем мебель обтягивать кожей? Ведь на это есть ткани…

– Ты хочешь, чтобы кто-то догадался делать это раньше нас? А такие будут, и пока их нет, мы должны успевать стать первыми.

– Я не знаю, где ты берешь эти идеи, но мне становится страшновато, Полка.

– Не бойся, главное – ты на моей стороне, и пока это так, тебе бояться нечего. Солдат ребенка не обидит, - я засмеялась после своих слов, чем полностью вывела его из равновесия. Но вопросов он больше не задавал.

Мы закончили обед, дождались, когда на лесопилке хозяин погрузит доски на телеги, и последовали следом за ними на своей лошадке.

– У нас большой дом, но не настолько, чтобы вместить туда всех детей, которые сейчас на улицах. Нам нужны в будущем еще пара таких. Понимаешь, эти дети… Их можно воспитывать правильно. Можно вложить в их головы ценности, планы, стремление добиться высокого положения. Они это смогут. Но я не смогу без тебя. Ты образован достаточно хорошо, чтобы суметь нанять нужных учителей, а потом отдать детей в подмастерья хорошим мастерам.

– Я могу заняться девочками, - с энтузиазмом продолжала я. - и в этом мне точно поможет Дэйзи, и даже, думаю, будет счастлива от этого. Главное – забирать их с улицы сразу, чтобы дети не успели глотнуть этого сладкого воздуха свободы и безнаказанности.

– Знаешь, так мы сможем воспитать целое общество. И оно будет не таким, как все люди в королевстве, - задумчиво ответил Филипп.

– Именно. Это пока только планы, но главное – у нас есть цель. Мы должны оставаться подпольной организацией, продолжать поддерживать отношение с теми, кто делает документы, фальшивые деньги, - я посмотрела на Филиппа и увидела, как он опустил глаза. – Да, и об этом я тоже знаю. Но все это мы можем использовать для благого дела. Не злоупотреблять и оградить от всей подноготной детей. Но сами можем этим пользоваться.