Тропа барса - Катериничев Петр Владимирович. Страница 31

И еще: непонятка действительно угадывается полная, сейчас бы сесть и подумать…

Что-то маячит в башке, а что — не понять… Может, это менты подставу работают?

Не похоже на них: мозгов не хватит работать; тут Кентавр прав, у них проще и понятнее: «Мордой в грязь, а там разберемся!» Тогда кто? СБ? Вопросов, как всегда, больше, чем ответов… и времени нет совсем…

— Стволы — на взвод; проверьте этих козлов на вшивость. Если не в делах, а наемные, очко сыграет, оно не железное…

— Не, Снег, — рассудительно возразил Кентавр, — может и не сыграть. Щас есть конторы, из полных отморозков составленные, из тех, кого в Карабахе, Приднестровье, Абхазии или Чечне почему-то не добили. В крышах у них — полный протек, все на наркоте подсаженные, им пострелять, как мне — пописать… Таким лишь бы мочить, а кого и когда — вопрос левый… А ну как мы их пужать начнем, а они по серьезу?

Снегов прикусил губу. Кентавр прав. Нужно или «огорчать» этих «маяков» по-крупному, или… отвалить. «Стрелы» с ними не было. Чего гнать тогда?..

— О'кей. Сейчас я выйду. Не один. Держать их на мушке, только кто дернется — кончать! Стволы у вас «тихие»?

— Да всякие.

— Работайте «тихими». Не хватает еще всю мусарню сюда завлечь… Все понял?

— А чего тут понимать?.. — неуверенно произнес Кентавр и дал отбой.

Снегов выпил залпом рюмку коньяку, выдохнул. Кентавр прав. Понимать тут нечего.

Потому что непонятно все. Когда на стрелку едешь, все как в тире: или ты, или тебя. Лучший вариант — «мочилово» обойти, по понятиям поговорить… Но не со всеми. А здесь… Ладно, рассуждения — потом, сейчас — действие!

Снегов мельком глянул на Гончарова, произнес вслух:

— Времени больше нет. Разговор у нас с пацанкой конфиденциальный. У тебя последний шанс: уйти.

— Нет.

— Сам создал себе проблему. Твое дело, — произнес он и повернулся к девушке:

— Что за люди подъехали сейчас к кабаку?

— Я… Я не знаю. Правда.

— Где твоя сумка? Рюкзачок?

— Тоже не знаю.

— Ты знаешь, что в ней?

— Теперь да.

— Как порошок попал к тебе в сумку? — медленно, тщательно выговаривая слова, произнес Снегов. — Говори спокойно, но только правду; если соврешь — тебя порежут на ремни вместе с кавалером!

— Я не знаю! Вы понимаете, не знаю! Мне его подложили!

— Да? И кто же такой щедрый?

— Тоже не знаю! Сиплый, наверное. Они зачем-то засунули порошок в мой рюкзачок, а он пропал. Они решили, что это я взяла. Решили накатить, приехали ко мне домой… А я уже боялась говорить, что сумку у меня украли, они бы меня просто убили, и все! Только… Они бы все равно меня убили… Они уже убили одну девчонку, просто так… — Теперь Аля плакала вовсю, не сдерживая слез.

— Не реви! — жестко сказал Снегов, встал, схватил с ближнего стола бутылку минеральной, открыл одним движением, налил полный стакан, протянул девушке:

— Пей Быстро!

Та сделала глоток, поперхнулась, попыталась поставить стакан, но Сергей удержал его у губ девушки:

— Пей до конца! Живо!

Аля осушила стакан до дна, поставила на стол, перевела дух, огляделась так, словно не сразу сообразила, где находится. Произнесла:

— Извините… Я много выпила… — Улыбнулась беспомощно. — Это от страха.

— Говори! Дальше! — поторопил ее Снегов.

— А что говорить? Дальше ввалился здоровый парень, помощник Сиплого… Я его ранила…

— Чего?

— Я стрельбой занималась, у меня пистолет был, «марголин». Вот, из него… А что, дожидаться, пока он меня?

— Дальше, дальше…

— Выбежала в коридор… Да, у этого здорового тоже пистолет был… Я его взяла и решила бежать… Выскочила в коридор, а там… Кто-то летел снизу, ботинки грохотали, я рванула наверх, там — еще человек с пистолетом, он начал стрелять… Я… Я тоже выстрелила, сама не знаю как… Побежала… Наверх…

Слышу: кто-то догоняет… Развернулась и выпустила всю обойму наугад, чтобы отстали… Потом на чердак и — сбежала… Все.

— Все… — повторил про себя Снегов. — Все…

Мысли его летели; складывалась картинка, хорошая картинка! Итак, Ворон «прислонил» рюкзачок, а в него некто заныкал накануне наркоту. Девку использовали втемную, как случайный «баул». Когда сумка пропала, эти решили, что девчонка сама припрятала героин и хочет скачать бабки — по молодости и по жадности. Решили сначала вывести пацанку на «момент истины», потом — мочить, а тут наехал он. Снегов, с братвой. Да и девка подарком оказалась еще тем: завалила пару козлов! Она хоть и котенок, и не в делах, а… Если котенка до крайности довести, он барсом становится! Гены! Все складно.

— Так. Быстро опиши мне этого… со шрамом.

— Значит, вы не с ним…

— Это наш враг.

— Сиплый?

— Это его кликуха?

— Да нет, голос у него просто такой. Когда говорит громко — словно кастрат, когда тихо — голос сиплый становится и неприятный очень…

— Он что, сифилитик?

— А я ему не доктор. Скорее псих буйнопомешанный, вот кто он!

— Какой он?

— Ну какой… Крупный, грузный… Физически очень сильный, но сволочь последняя!

Еще там, в «Юбилейном», он с девчонкой… Он ей шею сломал, двинул просто руками, и все…

— Выглядит как? Ты говорила — шрам у него…

— Ну да… Вернее, не шрам, а… Как бы это сказать… Лицо у него — как зеркало разбитое, из двух половинок… — Девушка руками в воздухе обозначила овал и показала, как проходит уродующая лицо Сиплого полоса. — Наверное, был когда-то шрам, потом он пластическую сделал… На лице — полоска едва различима, но…

Две половинки словно от разных людей прилеплены, и от этого… еще жутче.

— Так, — произнес Снегов.

Налил себе коньяк, выпил с удовольствием. Почувствовал, как по лицу покатился пот — сказывалось нервное напряжение последних часов… Картинка действительно сложилась. Да еще и как нельзя лучше. Пацанка с перепугу намутила этим, они решили… Неизвестно, что они решили, скорее всего, то, что за девчонкой стоят люди. Она при «крыше», а не случайная овца на этом поле… Больше она не нужна: сказала все, вот только… Девку надо поиграть втемную: пусть Сиплый с компаньонами думает по-прежнему; вызвать бригаду из Кострова, нездешних, будут ее возить по городу и мутить дальше… А он, Снегов, на эту наживку Сиплого и словит Хорошее дело. И еще хорошо, что непонятки больше нет. Отец будет доволен.

Надо поставить раком Сиплого со товарищи и прибрать дельце. Денег там — немерено. Так что все — тип-топ.

— Сейчас поедешь со мной, — сказал Снегов девушке, — мы будем тебя охранять.

— А кто — вы?

— Тебе это надо знать?

Аля пожала плечами.

— Это надо знать мне, — произнес молчавший до этого Гончаров.

— Тебе, господин Никто, тоже придется поехать с нами: ты нашел себе проблему, и как ее вытащить, решать уже не мне. Выбора у тебя нет.

— Думаешь?.. — спокойно спросил Олег. Лицо его было безмятежно, но что-то в нем неуловимо изменилось…

— Уверен.

Снегов крепко взял девушку за запястье, привстал, свободной рукой сделал знак охране и… Неловко, боком, медленно завалился на стол и тяжело рухнул навзничь, сметая за собой скатерть вместе с посудой.

Аля метнулась взглядом: похоже, Олег был озадачен не меньше ее. Боевики уже спешили к ним, на ходу выхватывая оружие; старший службы безопасности быстро говорил что-то в мини-рацию…

Гончаров подхватил стол и бросил его навстречу бегущим. Наклонился к неподвижному телу Снегова, провел руками вдоль, выхватил у него из-за пояса пистолет, щелкнул предохранителем… Набегавший боевик отреагировал мгновенно: двумя руками направил ствол на Олега и из всех сил жал спусковой крючок, забыв о флажке предохранителя… Гончаров выстрелил сразу, пуля попала нападавшему в голову, он опрокинулся назад и замер…

В зале началась паника. Самые умные и не слишком хмельные уже успели убраться, узнав Снегова, угадав, что за напряженный разговор он ведет и обратив внимание на перемещения охраны. Но большинство не заметили ничего: уровень заведения был достаточно высок, и о каких-то разборках прямо здесь многие не могли и подумать… Теперь люди заметались по залу; боевики Снегова и охрана мчались с оружием в руках, пытаясь прорваться к столу у стены, рядом с которым теперь лежал их главарь, сшибали на ходу мужчин и женщин, падали вместе с ними…