Враг врагов (СИ) - Арьков Сергей. Страница 27

Но все иные объяснения выглядели либо неубедительно, либо были слишком очевидно притянуты за уши. Лаура попыталась убедить себя в том, что подлая разлучница опоила Коленьку каким-то приворотным зельем. Она же целительница, она точно могла приготовить подобный напиток. Но это было слишком неправдоподобно. Сколь бы подлой и бесстыдной ни была эта девка, она же, в конце концов, не сумасшедшая. Применив против паладина зелье, изменяющее его разум, она рисковала угодить в темницу, причем очень надолго. Это было тяжкое преступление, притом преступление, которое очень трудно скрыть. Любой целитель или алхимик способен выявить в крови пациента остаточные признаки приворотного зелья. Нет, вряд ли дело в этом. Коварная разлучница не стала бы так рисковать.

Но что же тогда? Как все это объяснить? Может быть, Коленька еще не оправился от своих ран, и просто не понимает, что делает?

Нет, это тоже было чушью. Лаура провела у постели возлюбленного весь прошлый день, и могла поклясться, что тот находился в здравом уме и не демонстрировал никаких признаков помрачения.

Но тогда выходит, что он сделал это осмысленно. Но зачем? Как он мог предпочесть красавице-волшебнице какую-то сопливую девчонку, которую знал всего пару дней?

Еще одна тарелка разбилась об стену. Лаура покосилась на стопку ожидающей своей участи посуды, и вдруг горько разрыдалась. Она не могла поверить, что едва озарившее ее жизнь счастье закончилось так стремительно и так кошмарно. И какой же несусветной глупостью казались ей теперь все ее мечтания об их с Коленькой совместной жизни на далеком острове, вдали от всех опасностей и ужасов этого мира.

Лаура покинула разгромленную, засыпанную осколками посуды, кухню, вернулась в спальню и уселась прямо на пол. Больше сидеть было не на чем — прежде чем взяться за тарелки она качественно разнесла вдребезги всю мебель.

Она попыталась успокоиться и думать трезво. Прежде, чем делать какие-то скоропалительные выводы, ей следовало выяснить все наверняка. Быть может, тот поцелуй вообще ничего не значил. Коленька мог поддаться спонтанному порыву, а затем, опомнившись, пожалеть об этом.

Чтобы прояснить ситуацию следовало поговорить с возлюбленным напрямую. Это будет лучше всего. Но Лаура почему-то страшно боялась предстоящего разговора.

До самого утра она просидела на полу, ворочая в голове разные мысли, и к рассвету не столько успокоилась, сколько истощила себя и уже не имела сил на злость. Новый день едва начался, Форинг за ее окнами медленно пробуждался, постепенно наполняясь гулом голосов. В лазарете все еще спали, но Лаура больше не могла ждать. Она хотела выяснить все прямо сейчас. Поднявшись на ноги, она покинула разгромленную квартиру.

Как она и ожидала, лазарет был тих и пустынен. Больные спали в своих палатах, ночная дежурная смена целителей домучивала остаток своей вахты с помощью травяного чая и вялой беседы. Никем не замеченная Лаура проскользнула по длинному коридору, и украдкой приоткрыла дверь в палату Коленьки. Ей понадобилось время, чтобы глаза привыкли к полумраку, а затем волшебница с изумлением поняла, что кровать возлюбленного пуста. Коленьки не было в палате. Он исчез.

Объятая настоящим ужасом, Лаура бросилась к дежурным целителям. Ей вдруг подумалось страшное — что с ее Коленькой случилась какая-то беда. Или его состояние резко ухудшилось, в связи с чем его перевели в другую палату, или….

Но целители быстро успокоили Лауру. С Коленькой не случилось ничего плохого. Наоборот, юный паладин стремительно шел на поправку. Он чувствовал себя уже настолько хорошо, что сегодня утром вышел погулять в крошечный садик, разбитый во дворе лазарета.

— Да вы не волнуйтесь, он там не один, — заверил Лауру целитель. — За ним присматривает Альмина, ассистентка мастера Агдэила.

Страх за Коленьку сменился бешенством. Вот оно что! Он, выходит, там не один. С ним эта подлая дрянь Альмина!

Лаура решительно направилась в сад. Она намеревалась серьезно поговорить с Коленькой и прояснить ситуацию.

Садик при лазарете был крошечным, и состоял из семи яблоневых деревьев, да нескольких кустарников, рассаженных вдоль выложенной плитняком дорожки. В центре садика располагалась небольшая площадка с двумя скамейками, уютно примостившимися под сенью яблоневых крон. И вот на одной из этих скамеек Лаура и разглядела своего возлюбленного. Тот не скучал в одиночестве. К его плечу тесно прижималась бесстыдная девка, а Коленька обнимал ее рукой за талию. За самый низ талии. Фактически, уже даже и не за талию.

Лаура подошла к воркующим в уединении голубкам и громко кашлянула, привлекая к себе внимание. Альмина тут же резко обернулась, вскочила на ноги и суетливо засобиралась уходить.

— Увидимся позже, — бросила она Кольке, и быстро прошмыгнула мимо Лауры, низко наклонив раскрасневшееся от румянца лицо.

Лаура проводила ее тяжелым взглядом и повернулась к возлюбленному. Тот не без труда поднялся на ноги, опираясь на костыли, и улыбнулся.

— Привет, — произнес он беззаботно, с таким невинным видом, будто вообще ничего не случилось.

Его возмутительное поведение взбесило Лауру еще больше. Как будто этот тип считал нормальным обжиматься с какой-то девкой на глазах свой без пяти минут невесты.

— Коля, что происходит? — строгим голосом спросила Лаура.

На Колькином лице отразилось удивление.

— Происходит? — переспросил он, всем своим видом демонстрируя непонимание. — О чем ты?

Лаура не поверила своим ушам. На какое-то мгновение ей показалось, что возлюбленный просто издевается над ней. Ну не мог же он, в самом деле, не понимать, сколь неправильным и обидным для нее было его поведение.

Она с трудом подавила закипевший в ней с новой силой гнев. Немалого труда стоило ей не сорваться и не высказать Коленьке все, что она о нем думала.

— Прекрати дурачиться! — потребовала она строго. — Я видела, как ты целовался с этой дрянью.

— Ее зовут Альмина, — сообщил Колька спокойным голосом. Будучи уличенным в измене он даже бровью не повел. Это потрясло и разозлило Лауру еще больше.

— Мне плевать, как ее зовут! — резко бросила она. — Я просто хочу знать, зачем ты это делаешь. Разве я чем-то тебя обидела? Если так, то скажи прямо.

— Обидела? — удивился Колька. — Нет, ничем ты меня не обидела. Лаура, да что с тобой?

Волшебница отступила на шаг, глядя на возлюбленного с изумлением и даже страхом.

— Ты ведь целовался с этой своей Альминой, — повторила Лаура тихо. — И сегодня вы с ней сидели в обнимку. Это ведь ненормально.

— А что здесь ненормального? — пожал плечами Колька.

Лаура вконец растерялась. Она не понимала, с чем столкнулась. Ну не мог ее Коленка, тот самый, в которого она влюбилась без памяти, оказаться таким наглецом и негодяем. Или же он все-таки околдован какой-то черной магией? Но подобные чары всегда оставляли следы, а Лаура, стоя в двух шагах от Кольки, не чувствовала в нем никаких признаков колдовского воздействия.

Она вновь заговорила, на этот раз стараясь выдерживать спокойный тон, хоть это и стоило ей немалого труда:

— Коля, мы же вместе. Как ты можешь целоваться с другой? Это….

— А, вон ты о чем, — перебил ее Колька, и смущенно почесал затылок пятерней. — Слушай, Лаура….

Он запнулся, явно подбирая слова. Лаура со страхом ожидала продолжения. Она чувствовала, что сейчас прозвучит что-то очень нехорошее, и внутренне сжалась от ужаса.

— Наверное, дело все в том, что мы с тобой происходим из разных миров, — начал издалека Колька. — И в моем мире все это обстоит проще. В общем, все было классно, мне было с тобой хорошо, но нужно двигаться дальше.

— Двигаться дальше? — повторила побледневшая Лаура.

— Ну, не то, чтобы дальше. Просто, жизнь меняется. Сегодня тебе нравится одно, завтра другое. Мы с тобой неплохо провели время, но давай не будем все усложнять. Мы же взрослые люди, верно?

— Верно, — тупо повторила Лаура.

— Поэтому давай просто останемся добрыми друзьями, — улыбнувшись, предложил Колька.