Адъютант палача (СИ) - Яманов Александр. Страница 28

-Вот, ознакомьтесь, — я некоторое время рылся в папке в поисках нужных листов, — Это список членов общества, в том числе ксендзов, которые занимаются сбором средств. Ещё они активно агитируют людей вступать в ряды мятежников. Думаю, у вас есть похожий документ, господин подполковник?

Муравьёв быстро пробежался взглядом по желтоватому листу бумаги и задумался.

-Я официально предупредил местную епархию в недопустимости проведения политической агитации и прочих противоправных деяний. Но, чую, что мои слова не были услышаны. В ближайшие дни выйдет указ о самых жёстких мерах в отношении участников мятежных отрядов, тайных обществ, лиц, поддерживающих преступников материально, и особенно тех, кто будет уличён в убийствах должностных лиц и мирных граждан. Это будет последнее предупреждение для жителей СЗК. Далее надо переходить к действиям, дабы ситуация не зашла так далеко, как в Привислинском Крае.

-Не торопимся ли мы с возможным жёстким ответом? — вдруг встрепенулся Мосолов, — Пока в Крае не произошло каких-то массовых противоправных действий. В данный момент ситуация подпадает под понятие неповиновения, протеста, возможны случаи бунта в дальних уездах. Но всё под контролем наших войск и полиции.

Александр, вроде, послушал мой совет насчёт отдыха и регулярного питания, но не совсем. Бледность и красные глаза указывали на то, что он опять не выспался. Хотя, это дело понятное: полная перестройка канцелярии генерал-губернатора — весьма сложная задача. Секретарь последние дни погрузился в административно-хозяйственную работу и опять взвалил всё на себя. Может, ему поискать управляющего, типа начальника АХО из моего мира? Тем временем, слово взял жандарм.

-У нас тоже не всё так благостно. Очень неспокойно в Лидском уезде. От запугивания лояльных помещиков и православного населения, изымания у них средств на борьбу, мятежники перешли к делу. Открыто формируются отряды, создаются запасы продовольствия и идёт открытая агитация. Более того, состоялся уже первый бой, и мятежники вынудили отступить небольшой отряд русской армии. Ранее, небольшие отряды бунтовщиков атаковали запад Гродненской губернии со стороны Люблина. Сейчас они рассеяны, но есть данные, что лидеры отрядов собирают новые силы и ждут пополнения. В остальных губерниях мятежники только готовятся к выступлению.

-Так чего же мы ждём? — воскликнул Мослов, — Ведь под ударом находятся наши города и люди.

-Не горячитесь, Александр, — спокойно произнёс Муравьёв, — Ситуация в Крае под нашим контролем. Войска и полицейские чины в полной готовности. Практически все чиновники с семьями перевезены в крупные города, где нет никакой опасности. Нам надо выманить большую часть мятежников, чтобы они начали активные действия. Для этого я пишу все эти обращения с прокламациями, дабы внушить самым оголтелым бунтовщикам мысль, что власть слаба и не готова к решительным действиям. С другой стороны, уже изданы указы о самых суровых наказаниях, чтобы дать властям основание для максимального жестокого ответа преступникам. Нам надо накрыть их всех, дабы уничтожить заразу на корню, в том числе организаторов и агитаторов, спокойно живущих в городах Края. К сожалению, в Польше не удалось вовремя оценить опасность — и там идут боевые действия, где русская армия несёт потери. У нас всё будет по-иному, я на это очень надеюсь.

Да, в Царстве Польском сейчас было жарко. Войска разбили несколько крупных отрядов, но мятежников было много, и их ряды постоянно пополнялись. Но у нас своих проблем хватает, и надо было готовиться к предстоящей операции. Мы ещё перед совещанием договорились с Лосевым, что я помогу подполковнику не только информацией. Панютин неожиданно заинтересовался моими идеями боя в городе, в условиях ограниченного пространства, а также штурме домов. Просто я рассказал капитану про провальную акцию жандармов в Питере. Штабс-капитан не знал подробностей и был ими просто ошарашен. Поэтому, моё предложение сформировать небольшой штурмовой отряд и обучить его элементарным навыкам подобных боёв, он полностью одобрил. Уже две недели два десятка солдат осваивали револьверы, а также учились науке штурмовать дома и квартиры, насколько я её понимал. Думаю, главный жандарм Края заинтересуется подобной группой. Ретроградом он не выглядел, а значит, есть шансы, что информация будет передана наверх. Только в гибкость ума Долгорукова я верил гораздо меньше, поэтому сильно не обольщался.

Втягивать в этот процесс своих разведчиков в мои планы не входило. У отрядов совершенно разная специфика. В качестве оцепления или преследования беглецов они могут принести пользу, но не более того. Хотя небольшие тренировки проходили и парни из отряда.

Совещание постепенно катилось к своему завершению. После обсуждения текучки, генерал-губернатор выслушал наши советы по некоторым вопросам. Надо сказать, что он всегда учитывал мнение окружения, хотя окончательное решение оставлял за собой. Далее Муравьёв ознакомился с собранной информацией, и надиктовал Мосолову общие тезисы будущих обращений к населению. Самое главное — он утвердил список лиц, подлежащих аресту. А там были как ксендзы, так и высшие слои шляхты, вне зависимости от пола и возраста. Ну, началось, подумал я, мысленно потирая руки! А то уже порядком надоело собирать информацию, тренироваться и ждать.

Приглашения к этому человеку я точно не ожидал. Понятно, что в обществе уже знали об одном из Козелл-Поклевских, который работает на генерал-губернатора и сторонится высшего света. Но, по большому счёту, к этому отнеслись равнодушно. Многие в курсе, что два моих брата входят в руководство комитета, поэтому не ожидают подвоха. Вдруг это какая-то спланированная акция по проникновению мятежников в самое логово русской администрации Края?

-Его Преосвященство ждёт вас. Ваши люди могут отдохнуть в специальной комнате, — произнёс невысокий толстяк в католической рясе.

Уютный, но небольшой особняк находился недалеко от центра города и одной из главных его достопримечательностей — колокольни кафедрального собора. Хотя раньше местные святоши располагали более монументальными резиденциями. Усадьба Верки вообще считается одним из старейших и красивейших дворцовых комплексов Литвы. Но она давно находится в частной собственности и принадлежит князю Витгенштейну. Со второй бывшей штаб-квартирой вообще комическая ситуация. Сейчас там официальная резиденция генерал-губернатора.

Письмо от епископа застало меня врасплох. Я немного путаюсь в местных раскладах. Католическая церковь обладает колоссальным влиянием среди своей паствы, часто вмешивается в мирские дела, как например, с нынешней открытой агитацией. И если один молодой корнет не посещает костёлы и всячески сторонится местного общества, то это не значит, что о нём забыли товарищи попы.

Брать с собой много людей я не стал. Роль кучера исполнял Фредди, который натянул на брови шапку и обмотал лицо шарфом, дабы его случайно не узнали. В качестве сопровождения были выбраны двое толковых солдат из мобильного отряда. Да и я сам неплохо вооружён, чтобы опасаться провокации или покушения.

Пожилой слуга принял у меня шинель и перевязь с саблей. Без оружия я не остался. В специальной кобуре у меня был компактный пистолет Шарпса, а в рукаве мундира прикреплён нож. Так что можно отбиться даже от нескольких человек. Нападения я не ждал, но бережёного бог бережёт.

Разговор сразу не заладился. Ну не привык я целовать руки мужикам, будь они хоть Папами Римскими. Адам Красинский не являлся главным католиком мира, но протянул мне правую руку явно для поцелуя. Кстати, мы уже бывали здесь с маман, когда Юзек был совсем юн. И тогда к перстню на руке падре приникла вся наша дружная семья. Но обстоятельства изменились, о чём надо напомнить хозяину кабинета. Поэтому просто киваю священнику и без разрешения сажусь напротив.

А обстановка кабинета достаточно аскетична. Рабочий стол с множеством бумаг, два шкафа с книгами, тумба, на которой стоит подсвечник и распятие на стене. На самом деле, Красинский — весьма талантливый лингвист и переводчик, о чём говорят его изданные работы. Да и большинство книг, судя по корешкам, не имеют никакого отношения к религии. Вот и писал бы дядя дальше свои труды, вместо того, чтобы лезть в политику.