Девятое кольцо, или Пестрая книга Арды - Аллор Ира. Страница 123

– Нечего было проклинать и запугивать! – прошипел Ульмо.

«Так они ни до чего не договорятся! – Недомайар были близки к отчаянию. – Сколько можно орать друг на друга? Еще один несчастный, а попробуй помоги – по стенке размажет! – Злость начала захлестывать Аллора, не было сил сдержать рвущуюся с языка дерзость. – Сидишь, как идиот, да еще и любуйся на этот спектакль по третьему кругу! Надоело!» – Он с силой швырнул чеканный кубок об пол. Гости притихли, воззрившись на хозяина, еще недавно сдержанно-любезного.

– Послушайте, если вы уж здесь собрались, дайте себе труд без крика объясниться! Право, можете меня объявить источником беспорядка и примерно наказать, если хоть в этом объединитесь! Но в таком случае я имею право на слово… – Нуменорец в упор посмотрел на Эру.

– О Единый, если Тебе стала ненавистна Эа (а хотелось бы понять почему, это многое бы объяснило), то что отвращает Тебя от Тобой же задуманного живого мира? Зачем тебе посредники-сотворенные? Если Ты задумал мир, способный жить самостоятельно, а тех, кто творил его по Твоему Замыслу, наделил чувствами, значит, Ты хотел бы жить в этом мире, быть понятым и любимым. Но Ты остался ждать, пока Арда придет в соответствие с Замыслом, оставаясь неизменным, – а Арда меняется и меняет. И те, кто связали себя с ней, стали для Тебя так же непредсказуемы – но ведь не чужды? Они, подобно Тебе, бессмертны и способны творить… Да, все имеет начало в Тебе – но должно ли Тобой заканчиваться? Ведь дети Тобой же задуманных живущих не всегда похожи на родителей, и судьба у них иная, даже если берут во всем пример с предков, но им – и родителям, и детям – надо очень постараться, чтобы стать чужими друг другу. Впрочем, Ты преуспел в этом: ведь любовь и страх скверно уживаются. Мир, построенный на страхе, – куда уж хуже?

– Хуже – только равнодушие! – не выдержала Эльдин. – Впрочем, страх для него – замечательная почва! Но еще немного, о Единый, и Ты получил бы инструменты, уставшие даже бояться…

– Уже устали! – пробурчал Ауле.

– Еще много выдержали… – нахмурилась Эльдин.

– Потому что многие умудрились бояться не за себя, – процедил Курумо, – а из таких можно веревки вить до бесконечности…

– Проку-то! – махнул рукой Эру, залпом выпив еще один кубок.

– Вот именно – «проку-то»! – Манвэ встал. – Позвольте мне огласить некоторые выводы из нашей задушевной беседы: во-первых, согласно решению Круга, нас снова пятнадцать. Во-вторых, – он повернулся к Эру, – Ты понимаешь, о Единый, что попытка принудить нас изменить это решение закончится войной. Даже если мы приложим все усилия, чтобы это не задело Эндорэ, даже если они увенчаются успехом… Допустим, мы погибнем или попадем в заключение – найдешь ли Ты во всем Чертоге нам замену? Можешь, конечно, заставить – будет совсем распрекрасный мир со стихиями, работающими из-под палки… Впрочем, к добру ли, к худу, но мы срослись с Ардой, и вряд ли разрыв между нами закончится чем-то хорошим. Посему осмелюсь предложить Тебе, Эру Илуватар, дать нам возможность навести в нашем доме порядок, самостоятельно выбирая, с кем быть в союзе, а с кем – воевать. Право, так будет лучше для всех, включая Арду. Более того, Тебя отсюда никто не прогонит, если не позволишь себе лишнего. Я даже предоставлю Тебе один из покоев на Таникветиль, дабы Ты наблюдал происходящее здесь не из Чертога. Мы же займемся Эндорэ и постараемся примирить живущих. Войны – это наша вина, нам и расхлебывать. Я сказал. Вопросы и предложения есть?

Большинство согласно закивали. Эру промолчал, метнув в сторону Короля испепеляющий взгляд.

– Но мы отреклись от власти над Ардой и поклялись не вмешиваться в судьбы живущих, – подал голос Намо. – Что же, мы явимся и скажем: мы помирились, и вы не деритесь больше? Они со страху по углам и разбегутся, но получится, что мы вновь кого-то заставляем что-то делать…

– А чем мы хуже Истари? – проговорила Варда. – Скроем свой истинный облик и начнем потихоньку действовать.

– Тогда мы с вами! – воскликнули Аллор с Эльдии.

– Я всего полгода как оттуда, все покажу и расскажу, – добавил недомайа.

– Тогда решено, – сказал Манвэ. – Детали предлагаю оговорить у нас, в Ильмарин. Заодно провожу Эру в Его апартаменты. Ты согласен, о Единый?

Эру досадливо махнул рукой:

– Ладно, поживу здесь, раз уж вы такие добренькие. Интересно даже, выйдет ли у вас что-то. Но если не выйдет, – голос Его стал грозен, – Я наведу порядок по-своему!

– Как в Нуменорэ? – прищурился Аллор.

Эру пожал плечами.

– Мы уж как-нибудь сами, – решительно сказал Манвэ, повернувшись к двери. – Итак, господа, приглашаю перебираться к нам – а то мы и так тут у Аллора и Эльди все съели и выпили.

– Да для гостей не жалко! – улыбнулась Эльдин. – Но спасибо за приглашение, у вас строить планы похода в Средиземье будет, пожалуй, удобнее.

– Тогда – вперед! – Варда решительно проследовала к выходу, за ней потянулись остальные. Шествие замыкал Эру с непроницаемой физиономией.

За дебатами засиделись до света. Прикидывали, как добираться, чтобы не привлечь ничье внимание, какие облики принимать и какие сочинять рабочие легенды. Аллор вносил поправки и уточнения.

Эру, окинув взглядом предоставленные Ему покои, на совете присутствовать возжелал, но подчеркнуто не вмешивался, и скоро о Нем все забыли.

Наконец распределились, кто куда направляется, – а собрались в Эндорэ больше половины Могуществ Арды. Манвэ с Вардой и сотворенными выбрали Имладрис, Ирмо с Эстэ и Айо – Лотлориэн. Тулкас наметил себе для работы Гондор, а Ауле – Голубые горы. Оромэ же прикинул, что ему легче будет договориться с роханцами, в чем, как ни смешно это звучит, Нахар ему немало поможет. Само собой разумелось, что Мелькор отправится приводить в порядок Мордор, а Ульмо и так Средиземья никогда не покидал.

Остальные оставались управлять Валинором: при нынешнем, налаженно-мирном течении жизни Блаженных земель непосредственное присутствие Манвэ не было столь необходимо, а Мелькор просто мечтал показать брату Средиземье.

Совет плавно перешел в застолье, зазвучали песни, разговоры, и смех становились все оживленней. Воспоминания и истории, откровения и признания, шутки и размышления сплетались самым причудливым образом.

Эру, внешне не принимавший деятельного участия в пиршестве, внимательно глядел на собравшихся, и нечто новое мелькало в огненно-золотых глазах.

В разгар веселья Манвэ незаметно выскользнул из залы. Все, чего ему хотелось сейчас, – улечься в темной комнате и в одиночестве. Последние сутки выжали остаток сил, оставив в осадке лишь безразличную тупую усталость. Войдя в кабинет, он добрел до дивана и упал на него. Темнота и тишина словно камнями завалили, подобно кургану, по крайней мере обеспечив неподвижность.

Он не знал, сколько времени провел в зыбком полузабытьи, уткнувшись носом в подушку, когда легкий шорох у двери вернул его в действительность. Пока пытался понять, что легче – дотянуться мыслью до посетителя или открыть рот и поинтересоваться вслух, кого это принесло, за дверью прошептали:

– Манвэ, ты здесь? Можно войти?

Голос принадлежал Гортхауэру.

«Ему-то что еще надо? Порадоваться, взглянув, на что я сейчас похож? Послать его, что ли, подальше? А впрочем, плевать, пускай говорит все, что угодно, самое подходящее завершение для такого расчудесного дня…»

– Войди, – вышло сипло и не слишком величественно. Совсем расклеился. Ну и ладно.

Черный майа бесшумно подошел, теперь его голос звучал совсем близко:

– Прости, если помешал. Что с тобой?

– Отдыхаю. А что? Ты что-то хотел спросить?

– Нет, то есть… Я хотел извиниться, я не думал… То есть не хотел… Неправильно это все! – Черный майа отчаянно тряхнул головой. – Не то…

– И не так? – полуутвердительно протянул Владыка. – Сожалею, но ничем помочь не могу.

– Не смейся, пожалуйста! Я не знал, что так выйдет… И о тебе не так думал, я не понял…