Девятое кольцо, или Пестрая книга Арды - Аллор Ира. Страница 49

А когда объявился Ортхеннэр, развоплощенный, дрожащий от бешенства – совсем иной… Другим отсылал он его из Аст Ахэ, чтобы тот сохранил то, что еще можно было спасти. Его Ортхеннэр – Черный Властелин? То, что удалось узнать от майа, резануло, как тупым кинжалом, – как же это? Мститель… Кому-то он, конечно, на хвост наступил, но столько натворил… И наступил не тем, кому следовало бы. И ведь не просил он, Мелькор, своего сотворенного и ученика об этом. Только сохранить. А тот надеялся устоять против военной мощи Амана и примкнувших к нему людей и эльфов… Мальчишка – полководец, воин, сильный и часто жестокий, – все равно мальчишка. Ну Нуменор развалил, накрутив их сумасшедшего короля с боем брать у Валар бессмертие, – и что? Конечно, это месть – заставить Могущества уничтожить ими же выпестованный народ. И все равно неладно: этот ужасный культ, и кого, его – Мелькора?! Кровавые жертвы – ему?! Бр-р-р… Одно положительное качество выявилось у перекрывающей любой приток силы цепи Ангайнор: от этой гадости тоже уберегла… А чего стоит ниточкой потянувшаяся оттуда эта история с нуменорцем, с последним учеником-слугой… Назгулы – додумался же до такого! А получилось, что заглотил Ортхеннэр кусок не по силам – и подавился. Лучше бы сидел тихо на Арде. Мелькор был готов к вечному одиночеству, только бы знать, что где-то в Средиземье живет его ученик. А так все пропало. Или не все? Для них – все. Бесконечное заточение. Бедный Ортхеннэр… Вала постоянно ощущал пронзительную жалость и бессильную ярость ученика, обреченного видеть его, сильнейшего из Айнур, искалеченным и беспомощным. Жалость выводила Мелькора из себя, он мучительно стыдился того, что способен вызвать ее, а как скрыть что-либо, если все на лице написано – в буквальнейшем смысле? Изящно добил его братец, ничего не скажешь…

Мелькор как можно незаметней вздохнул. Впрочем, неусыпно взирающий на него Гортхауэр уже был рядом. Вибрация повторилась – кто-то или что-то двигалось на них. Вала поднял голову, вслушиваясь.

– Учитель, что это? Кого еще несет?

– Не знаю. Посмотрим.

Ослепленный Вала не мог видеть, но ощущения обострились. Вскоре он вычленил из белесой мглы две сущности, скользящие в их сторону. Что-то вполне материальное, но не несущее в себе никакого сознания, ничего, что помогло бы узнать, кто это. Нет мыслей – смутное, слабое нагромождение образов… Майар – он и она. Почувствовал, как застыл от удивления Гортхауэр.

– Кто это, Ортхеннэр?

– Это… Аллор и… девушка эта его… – промямлил пораженный ученик.

Мелькор резко выпрямился, потянулся к прибывшим.

– Как, они? Откуда? Почему? Что с ними? Гортхауэр пожал плечами. Лица майар были отсутствующими, словно замороженными, а глаза – пустые, без всякого выражения…

– Не знаю, Учитель. С ними что-то сделали – они даже не в обмороке, это… как будто им стерли память…

– О Тьма Великая! За что?! Неужели – за эти разговоры? Кто-то узнал? Или он и впрямь пытался проникнуть сюда? Сумасшедший! Но так покарать?! Будь я проклят: к чему ни прикоснусь, все рушится, портится, пропадает! Ну зачем я попросил тебя связаться с ним! Проклятый эгоист, любопытство замучило: соскучился, видите ли, за шесть тысяч лет по обществу…

Мелькор стиснул виски. Глухо звякнула цепь. Гортхауэр мрачно покосился на неподвижные фигуры. Черный Вала приблизился к ним вплотную, положил ладонь на лоб майа. Тот слегка пошевелился, но промерзшие, казалось, до самого дна глаза остались прежними. Глаза Вала мог видеть даже теперь. – Ну что же вы? Что делать? Может, и вовсе не трогать их, велика радость – очнуться здесь? Как я мог? Как я мог… – Мелькор спрятал лицо в ладонях.

«Добили, гады!» – яростно подумал Гортхауэр. Послав еще одно мысленное проклятие Манвэ, он прижался к Учителю, не зная, как помочь. Свою ненависть к Аллору он отодвинул подальше – сейчас было важно одно: они нужны Мелькору.

Внезапно майа приподнялся, тряхнул волосами, отчего те разлетелись, на мгновение спрятав лицо, и зажмурил глаза. Когда они снова открылись, выражение их еще было безумным, но иным. Мелькор подался вперед и столкнулся с цепким, осмысленным, отливающим сталью взглядом. Рядом зашевелилась девушка, и глаза майа, разом потеплев, обратились в ее сторону. Она потянулась и внимательно осмотрелась. Остановив взгляд на Мелькоре, улыбнулась:

– Приветствую тебя, Вала. Меня зовут Эльдин. – Она безразлично кивнула Гортхауэру.

– Здравствуй, Мелькор. Мы уже знакомы, Аллор – это я.

Мелькор, не пришедший еще в себя от произошедшей с нежданными гостями перемены, растерянно кивнул…

Четверо висели в Пустоте, приглядываясь по мере сил и возможностей друг к другу.

– Так вас не наказали? – с некоторым облегчением спросил наконец Темный Вала.

– Да нет пока. Это мы сами. Помнишь, я ведь обещал.

– Мало ли, – Мелькор пожал плечами, – чего не скажешь сгоряча.

– Разумеется, но попробовать стоило.

– Ты уверен? – усмехнулся Вала.

– Пока да, – ухмыльнулся Аллор. – Рад тебя видеть, – добавил он чуть другим тоном, протягивая руку для пожатия.

Мелькор невольно последовал его примеру, и спохватился, лишь когда майа коснулся его ладони. Аллор мгновенно ослабил хватку. Мелькор попытался отдернуть кисть и спрятать в рукав, но изящные пальцы держали ее, как стальные наручники, – аккуратно и мягко, впрочем. Вглядевшись, майа вскинул брови, его глаза неприятно сузились. Эльдин поджала губы.

– Не надо, не смотри, – выдавил Мелькор, отворачиваясь и пряча покрытое шрамами лицо за прядями полуседых волос.

– Отчего же? – усмехнулся Аллор. – Ах, да, конечно, Гортхауэр, вне сомнения, порассказал о моем болезненном эстетстве. Да, это действительно некрасиво.

Непривычная судорога прошла по руке через тело майа. Аллор ощутил в себе присутствие чужого сознания, сосредоточенно изучающего пораженную поверхность. Что-то знакомое… Дары побратимов, ушедших в Эа… Изменение почувствовали и Мелькор с Гортхауэром. Иная сущность захлестнула их гостя, движения изменились, став уверенней. Бережно, но твердо он сжал ладонь Валы в своих. Замер, собирая силу – не размышляя, подчиняясь внутреннему голосу того, кто знал, что делает. Ледяная волна просочилась сквозь кончики пальцев, выжигая шрамы, разглаживая кожу. Майа чувствовал, как еле заметно распрямляются скрюченные пальцы под его рукой. Ощущал, как уходит сила – значит, действует.

– Прекрати! – прошипел Вала. – Ты что?!

– Попытка – не пытка, – ухмыльнулся углами губ Аллор, отпуская пальцы беспокойного пациента.

Гортхауэр изумленно отшатнулся, Эльдин присвистнула. Мелькор недоуменно провел рукой по лицу – ожоги почти затянулись, ставшее привычным жжение ушло. Он повернулся к Аллору, всматриваясь пустыми глазницами в лицо майа.

– Никто не мог… – прошептал он.

– Ты не давал – во-первых. Не хотел ни на кого всю эту дрянь сваливать, да и не верил, что что-то можно сделать. А сейчас у тебя просто нет сил иметь свое мнение по этому поводу. – Аллор смотрел на Валу со своей обычной усмешкой. – Ну и… по-моему, ничего вечного все же нет…

– Ты хоть какие-то правила и условности признаешь? – отрывисто рассмеялся Мелькор.

Майа задумался, для верности подперев щеку рукой и высунув кончик языка. Эльдин прыснула.

– Не знаю. Эстетические, наверное…

– И как же ты в Валиноре живешь? – ехидно поинтересовался Мелькор.

– Да уж живу. А там, кстати, очень мило. Я порой прямо как дома себя чувствую. – На губах майа появилась двусмысленная ухмылка. Мелькор покачал головой:

– Как только вам за такие умонастроения уши не открутили…

– Какие такие умонастроения? – невинно округлил глаза Аллор. – К тому же в Валиноре действительно много славного, и публики хорошей хватает. Ниэнна вот с Намо нас у Врат дожидаются.

– Вы и их втянули?

– Боюсь, что своими силами вернуться окажется сложнее, чем попасть сюда.

– Да, пожалуй, – хмыкнул Вала. Вся эта абсурдная, по сути, ситуация его уже веселила. – Эльди, – ничего, если я так к тебе обращусь? – Майэ кивнула. – А тебе – как?