Звездные самураи - Като Кен. Страница 3

Всего Хайден Стрейкер насчитал восемь мощных каньских кораблей класса «дракон»: огромные восьмитысячетонники, вооруженные сорока или пятьюдесятью лучевыми орудиями каждый, и исполинский даже на их фоне крейсер класса «Белый Тигр» переходили с одной орбиты на другую по наиболее экономичному пути. Двигались они приблизительно в том же направлении, что и «Шанс», по такой же нисходящей траектории на самой границе термосферы со относительной скоростью двадцать тысяч миль в час. Никаких сомнений быть не могло: они собирались совершить посадку в Каноя-Сити… и это было из рук вон плохо.

— Боже милостивый, ну и в дерьмо же мы вляпались! — прошептал Стрейкер, чувствуя, как от лица отливает кровь. — Ведь сейчас мы находимся в состоянии войны с Санаду, а тут как на грех…

Бросив взгляд на приборы, он с горечью отметил, что индекс, по закону подлости, необычайно высок. Причем, ко всему прочему, еще и неустойчив, непредсказуем и угрожает непредвиденными последствиями. Двое гиси — члены команды, уроженцы Ямато — находились у носовых мониторов. Он перевел взгляд на виднеющийся сквозь прозрачный купол мостика стабилизатор. Возле него на обшивке хлопотали ремонтные роботы, медленно убиралось внутрь корабля наружное вспомогательное оборудование, уже начавшее малиново краснеть от трения о верхние слои атмосферы. Сквозь прозрачный пузырь купола над головой виднелись звезды, и только он, Стрейкер, знал, как на самом деле одинок сентё торгового нексус-корабля.

Прислушавшись, он разобрал жалобный скрип компенсаторов и понял, что индекс в системе Осуми снова упал. Хайден был довольно этим высоким человеком — янки, родившимся и выросшим в городе Линкольне на Либерти, столичной планете сектора Американо. Но, несмотря на это, в детстве его постоянно мучало позорное сознание того, что он — незаконнорожденный отпрыск женщины, брошенной мужем-аристократом. А позднее, уже на борту принадлежащих его отцу кораблей на Сеуле, или в какое бы другое место Зоны его ни заносила судьба, ему приходилось узнавать все больше и больше горькой правды о Вселенной.

Он увидел свое отражение в вогнутой поверхности купола: странно искаженное и под немыслимым углом. И все же это несомненно он: худощавый, двадцати с небольшим лет, с непокрытой головой, в темно-бордовом кителе с длинными фалдами, кремовыми лацканами и аргентиумовыми застежками. Стройные ноги обтягивают кремовые флексиплексовые брюки. Довершают наряд высокие, почти до колен черные сапоги на рифленой подошве. Красота да и только!

А вот и лицо, так нравящееся сеульским женщинам — правильные, благородные черты, кожа, выбеленная корабельным освещением и лучами тысяч звезд, длинные темные волосы, в соответствии с модой зачесанные назад и скрепленные заколкой. Физической силой, как и большинство других капитанов, он не отличался, но всегда носил за поясом неуместно выглядящий на фоне ладно скроенной фигуры тяжелый лучевой «вессон». Стрейкер вообще был элегантен, уравновешен и рассудителен, знал много языков, на которых говорили в Зоне, и любил на досуге предаваться раздумьям. Но вот для путешествий через нексус-точки он был человеком совершенно неподходящим. Коммерция — довольно грязное занятие, подумал Стрейкер, и мало чем отличающееся от пиратства. Хотя и то, и другое вполне в славных традициях моего отца.

Он прикрыл глаза рукой, защищаясь от блеска внезапно вынырнувшего из-за диска планеты здешнего солнца. Вид каньской эскадры лишил его остатков сил.

— По местам стоять, — скомандовал он, отворачиваясь. — Объявить боевую тревогу! Впрочем, нет, отставить. Всем занять боевые посты. Это все.

Суйфу — старшина гиси — передал приказ заместителям, и экипаж мгновенно занял свои места. Взглянув на кипящую поверхность облаков над планетой, Хайден Стрейкер побледнел и вдруг понял, что не может и пальцем пошевелить. Все остальные звуки для него полностью заглушил отчаянный скрежет компенсаторов, напоминающий о баснословно дорогом грузе «Шанса» и о той ответственности, что лежит на нем как на капитане. От волнения Стрейкер вспотел.

«Шанс» прибыл с Кагосимы, единственной терраформированной планеты системы Альфа Южной Короны в обстановке строжайшей секретности. И неприятности сейчас были нужны менее всего. Обычно трюмы корабля Стрейкера бывали доверху набиты сверхтяжелой рудой из Нейтральной Зоны, тончайшими натуральными шелками, кругами настоящего малайского жмыха с Пинанга II или замороженной продукцией компании «РНК-ДайКоКу», лидера в области генной инженерии, из Ямато. Одним словом, товарами чрезвычайно выгодными, которые могли принести неплохую прибыль, к тому же отдававшими легким контрабандным душком.

Торговый дом Стрейкера жил исключительно торговыми операциями в Нейтральной Зоне, но развиваться и расти он мог, только конкурируя с монополией МеТраКора, проникая на чрезвычайно выгодные и ревниво оберегаемые рынки корпорации. Вот почему этот рейс столь отличался от обычных. На сей раз в трюмы были набиты сырьем для дуврских машин, мейтя — задерживающим развитие рака желудка зеленым чаем — с Хонсю и другими довольно-таки дорогими товарами. Короче говоря, всякой всячиной, отчасти контрабандой, перевозимой с одной планеты Цепи Блистающей Чистоты на другую, вдоль границы Нулевого Градуса и Гантоу, по изогнутой арке звезд Гаммы, Альфы, Беты, Дельты и Дзеты, составляющих созвездие, которое на картах американского Адмиралтейства называлось Корона Аустралис, или созвездием Южной Короны. Космонавты же между собой нарекли его попросту — Черепахой.

Хайден бессильно рухнул в капитанское кресло и оттер со лба холодный пот. На борту корабля находилась всего одна, зато самая ценная вещь, которая когда-либо покидала пределы столичного мира Кагосимы, где располагалась резиденция префекта. Вещь настолько драгоценная и редкая, что на нее можно было купить мир в ситуации, грозящей неминуемой войной: тайный подарок для Хидеки Рюдзи — даймё Осуми и префекта Квадранта Кюсю.

Несколько метеоритов, чиркнув по силовому щиту корабля, замедлили свой полет и упали на прозрачный корпус — к вящему удовольствию пассажиров, которые с восторгом наблюдали за тем, как их ловят сложные силовые поля, окружающие корабль. Один из метеоритов — уродливый хондрит размером с кулак — неуклюже завис в поле над кораблем и теперь болтался почти над самым куполом. Заместитель суйфу отдал приказ роботам выпроводить незваного гостя.

Пассажиры с любопытством разглядывали камень.

Хайден молча следил за тем, как робот вытягивает трехпалый манипулятор и ловит подрагивающий метеорит. Сегодня, по универсальному календарю, пятница, тринадцатое число, подумал он, все еще парализованный страхом. День, когда мы по плану должны были совершить посадку на космодроме Канои. День, когда мы с Аркали должны были пожениться. Боже милостивый, я ведь предчувствовал, что этому не бывать. В душе я всегда знал, что эта война каким-нибудь образом помешает нам. Где же, пси их побери, хваленые корабли коммодора Вайля? Пусть пси, пусть Элвис или даже адвентерский Бог… да кто угодно подскажет мне, что делать!

Тут «Шанс» тряхнуло, и капитан мгновенно напрягся. Находящиеся в недрах корабля компенсаторы боролись с изменением направления тяги двигателей. Опершись о подлокотник кресла, он заставил себя встать. Пол под ногами казался упругим, даже губчатым. Шею холодила струя воздуха из кондиционера. Человек двенадцать гиси, с белыми хлопчатобумажными повязками на головах, сидели у пультов, наблюдали за мониторами, переговариваясь между собой, следили за тем, как сканеры изучают китайские корабли. Сидящий у переборки пожилой седовласый инженер равнодушно смотрел прямо перед собой, давая тем самым понять, что в жизни не встречал капитана, который бы так опозорился, выказав явный испуг при появлении Белого Тигра. С точки зрения инженера, капитан безвозвратно потерял лицо.

Обойдя пульт управления, Хайден, отправился на заднюю половину мостика, куда вход гиси был строго воспрещен. Там находились астрогатор Джефф Боуэн по кличке Рыжий, рулевой Дэнни Куинн — парнишка-кадет, которому едва стукнуло семнадцать, и двое пассажиров-японцев, муж и жена. Хайден бросил взгляд в их сторону, сознавая, что эти люди представляют для китайцев гораздо большую ценность, чем любой груз из трюма. Это были не простые японцы, это были представители касты самураев — касты воинов Ямато. Сын самого даймё в пышных одеждах, а рядом — не менее церемонно одетая его жена.