Воспитанник орков. Книга вторая (СИ) - Шалашов Евгений Васильевич. Страница 32

Буч, не подозревая о черных мыслях своего бывшего подчиненного, неторопливо переворачивая сосиски, искоса посматривал на парня, как терпеливый учитель, надеющийся, что плохой ученик все-таки даст ответ. Не выдержав, приказал, как когда-то в отряде для Молодых псов:

— Рассуждай вслух!

— Так, — начал Данут, подчиняясь указанию Буча. — Карта местности нужна, если не знаешь дороги. Но если знаешь, можно обойтись и без карты. А дорога, отмеченная на карте, только линия. О чем она может сказать? А вообще, разве существуют дорожные карты?

— А ты узнавал? Нет? Зря. К твоему сведению — есть такие карты.

Буч вытащил из-за пазухи кожаный футляр, в котором был свиток. Развернувшись, в ней обнаружилось добрых три ярда пергамента, на котором отмечены изгибы дороги, валуны, и все прочее. Не карта, а произведение искусства!

— Где мы сейчас? — строго спросил экс-наставник.

Определить местонахождение труда не составило и Данут, уверенно показал на карте искомую точку.

— Ну, хоть здесь не сплошал, — хмыкнул довольный Буч и, сменив тон, резко спросил: — Быстро говори, где нам следующую засаду ждать?

— Если заслон от тангейцев, то лучше всего сделать здесь, — черкнул ногтем Данут по тому месту, где дорогу пересекал ручей, спрятанный за валунами, обращенными в сторону города. — Если от нас, лучше тут.

На карте дорога делала небольшую петлю, внутри которой отмечена возвышенность.

— Мы можем быть уверены, что норги против нас заслоны не выставили? Или хотя бы дозорных? — продолжил Буч экзамен.

— Я бы, на их месте, выставил, — сказал Данут. — Норгам известно, что люди и фолки заключили союз. Стало быть, должны ждать удара в спину.

— Тоже верно, — кивнул Буч, аккуратно свернул свиток, вложил его в тубус и кинул Дануту. — Это тебе. Я-то эту дорогу когда-то на пузе выползал, каждый валун знаю.

— Спасибо, — с благодарностью принял Данут подарок старого орка. Убирая тубус (что-то в последнее время ему везет на такие предметы!), спросил: — Там, где заслон может быть, ты с прошлых времен знаешь?

— А то! — хмыкнул Буч. — Думаешь, почему мы с суши Тангейн не взяли? На этой дороге, если возвышенности занять, все наше войско положить можно.

Данут не раз задумывался, почему во время войн между фолками и людьми, орки никогда не пытались идти по суше, предпочитая высаживать десанты с моря, и, однажды, даже захватили Тангейн (давным-давно, когда еще и старого Буча на свете не было), но удержать не смогли. Теперь понятно, почему. Дорога, пробитая неизвестными великанами в гранитных скалах — лучше всякой крепости!

Луна, между тем, светила, огонь костра разгонял темноту ночи, а где-то неподалеку подал голос одинокий волк. Не иначе, потерял подругу, а теперь ищет.

— Ты спать не хочешь? — поинтересовался Буч, взявший на себя роль первого дежурного.

— Выспался за день, — улыбнулся Данут, глядя, как Эксвус, засунувший между камней свой плащ, свернулся калачиком, а теперь испускал из «гнезда» такие «трели», что заглушал порой волчий вой.

— Ну, тогда я лягу.

Старики храпели на два голоса — Буч потоньше, Эксвус грубее, луна убежала в облака, а волк, верно нашедший подругу, перестал выть. На удивление, вдруг стало тихо. Кажется, даже птицы перестали кричать. Невольно, Данут насторожился и, тут ощутил какие-то образы-сигналы. Парень не сразу понял, что идут они откуда-то извне, а не всплывают в его воображении. Прикрыв глаза, явственно увидел картинки — огонь; лес; лес и огонь; горящие деревья. Рисунки, проступившие в мозгу, были так явственны, что Данут услышал треск погибавших деревьев, учуял дым, и ... по коже прошел мороз, от пламени, охватившего лес. Пламя должно быть красным или рыжим. Так почему же оно черное? Мороз? Не зная, что думать, Данут тихонько толкнул Буча.

— Что? — мгновенно открыл глаза старый воин.

— Образ привиделся — лесной пожар, — сказал Данут растерянно, ожидая, что Буч огрызнется, выругает его, а завтра весь день станет донимать подначками — мол, молодые сами не спят, и другим не дают.

— Образ — от рыси твоей пришел? — встрепенулся Буч.

— Так больше не от кого, — хмыкнул Данут. — Лесной пожар, пламя — а у меня от него мороз по коже.

— Мороз?! Пламя?

— Черное пламя.

Буч быстро вскочил, дернул Эксвуса за здоровую ногу.

— Подъем. Уходим.

Данут подумал, что у людей, у фолков, то есть, такая побудка вызвала бы вопросы. Для начала — если бы он осмелился разбудить командира, рассказав о «видении», его послали бы далеко-далеко. Ну, если бы командир и поверил, то остальной народ, начал бы переспрашивать — что за дела? а чё вставать, ежели все спокойно? Здесь же, Эквус поднялся мгновенно, а через полминуты уже стоял с вещами и оружием, в ожидании следующего приказа.

Дольше всего пришлось «раскочегаривать» броневик. Пока он прогрелся, пока двигатель начал накручивать обороты, Данут извелся. Кажется — лучше все бросить, да идти пешком, так быстрее. И он до сих пор не мог понять — почему Буч взгоношился? Понятно, что пожар в лесу очень опасен. Но, если даже где-то что-то горит, когда еще огонь до них доберется? Тем более, что покамест ни дыма не видно, ни пламени. Рысюшке, спасибо, конечно, но где огонь, от которого нужно бежать в такой спешке?

Когда, наконец-таки броневик был готов к дальнейшему путешествию, Буч, мрачно взявшийся за рычаги, крикнул Эквусу:

— Арбалет!

Тот лишь отмахнулся, укладывая на ложе болт, взвел рычагом тугую кожаную тетиву и, оперся о станину, готовый стрелять. Куда и в кого — пока неясно. Данут, по примеру старшего товарища, схватился за лук, но в это время Буч так резко рванул тепловик с места, что парень едва устоял на ногах.

Рассвет еще только-только занялся, дорога почти не видна, но Буч, похоже, решив плюнуть на опасности и превратности пути, гнал тепловик на всех оборотах, время от времени сбивая кусты, форсируя ямы и, царапая броню о выступы гранитных валунов.

— Что там кому поблазнилось? — широко зевая, поинтересовался-таки Эксвус. — Тебе из костра саламандра подмигнула, или Бучу че-нить приснилось?

Данут, в безуспешных попытках сохранить равновесие, отложил лук, ухватился за скобу, словно нарочно воткнутую в кузов и, только тогда смог ответить:

— Моя рысь образ лесного пожара послала. Правда, пламя почему-то черное.

— Ящер тебя возьми! — выругался Эксвус, а потом напустился на Данута: — И чего ты расселся? Лук надо в руках держать, а не клювом щелкать! И заднюю бойницу контролируй!

Пожалуй, даже на палубе во время шторма было проще устоять на ногах, чем приноровится к рывкам и прыжкам броневика, ведомого Бучем. На палубе, там хоть можно предугадать, в какую сторону накренится судно, когда придет очередная волна, а с этим транспортным средством, только гадай — вылезли из очередной ямы, стукнулись о валун, а потом рывком вперед и, снова колдобина. Синяки заказывал? Получи! Но все-таки, удалось утвердиться на месте, опершись спиной о кузов, напрячь ноги, удерживая при этом лук со стрелой.

— Эксвус, может, хоть ты объяснишь, в чем дело?

— Сейчас сам поймешь, — невесело усмехнулся старый орк. — Назад глянь...

Данут, поначалу, ничего не понял, а когда рассмотрел ... снова не понял, но ему отчего-то вдруг стало страшно и холодно. По дороге, вслед броневику, неспешно двигалось что-то черное, заполняя собой все пространство между гранитом, землей и предрассветным небом. Так обстоятельно, неспешно и равнодушно может двигаться только смерть, понимающая, что жертва никуда не уйдет, никуда не спрячется и не укроется. Это «что-то» передвигалось гораздо медленнее, чем тепловик, но расстояние между ними постоянно сокращалось.

Дануту эта тварь напоминала огромный черный язык. Почему именно язык, он бы не смог объяснить.

— Я сейчас в эту падаль все болты высажу, сколько есть, а ты стреляй! Стреляй от всей дури, стрел не жалей.

Эксвус нажал на спусковой крючок и, арбалетный болт, толщиной в руку, способный пробить насквозь коч, полетел навстречу черному «языку».