Гладиатор нового времени (СИ) - Йейл Алекса. Страница 9

Из-за межкомнатной двери доносился шум воды. Ого, здесь даже душ имелся! Похоже, Корделия мылась. Как бы Берт ни спешил, вламываться в ванную и волочь за собой голую, мокрую, намыленную и упирающуюся девицу ему не хотелось. Тем более, шум воды тут же стих, послышалось два шлепка босых ног по кафелю и шорох ткани. Значит, принцесса уже заканчивала свое омовение.

Правота Берта очень скоро подтвердилась. Дверь открылась, и на пороге, вытирая волосы, появилась Корделия в светлом халате. Полотенце не позволило ей увидеть Берта, так что она беспечно прошла мимо него в комнату, ногой захлопнув за собой дверь.

Закончив возиться с волосами, Корделия опустила руки и вскинула голову, отбрасывая влажные пряди назад. Ее взгляд остановился на Берте. Она моргнула и открыла рот. Полотенце выскользнуло из ее рук.

— Слушай, а неплохая у тебя халупка, — Берт шагнул вперед и, схватив ее за плечо, толкнул к стене. Слегка придавив Корделию телом, зажал ей ладонью рот. Заглянул в глаза. — Ни в чем себе не отказываешь, да? — протянул он. — Похоже, на меня повесили важную шишку. Хотя, учитывая твой рост, скорее шишечку, — немного отстранившись, Берт оценивающе осмотрел ее.

Корделия была настолько маленькой, что ее лицо оказалось как раз на уровне его груди. Он не хотел проблем, поэтому продолжал удерживать ее. Убрав ладонь с ее губ, Берт этой же рукой ухватил ее за горло — не слишком сильно, ровно настолько, чтобы малышка понимала: дернись она — и дышать ей станет нечем. Делал он это на случай, если она вздумает драться. С ее худобой у нее наверняка были острые коленки, а день обещал быть напряженным и без разбитых яиц.

Нужно было спешить, поэтому Берт поднял свободную руку и, рванув халат за ворот, обнажил Корделии плечо. Она оцепенела, как олень в свете фар.

Тут же ему стала видна очень знакомая вещица на ее шее. И пусть у них совсем не было времени, но…

— Вот это… — Берт ухватил цепочку и дернул так сильно, что буквально разорвал. От боли Корделия едва слышно пискнула. — … мое! — он спрятал жетон в карман. — Как я и говорил, у тебя нет права носить его.

Покопавшись во втором кармане, Берт нащупал шприц, достал его и поднес ко рту. Он зубами сорвал с короткой иглы колпачок и, выплюнув его, быстро сделал Корделии укол в плечо. Она не издала ни звука, лишь вздрогнула всем телом и шире открыла рот.

— Что… — одними губами прошептала она, — …ты делаешь?

Честно признаться, Берт крайне удивлялся ее смирности. Он ожидал иного. Не то чтобы она была сильным соперником, но испортить визгом весь план — вполне могла. А Грин не предупредил, услышит ли кто-нибудь крики, если таковые последуют.

— Жду, когда подействует снотворное. Видишь ли, куколка, нам нужно, чтобы ты вела себя очень тихо. Как думаешь, сможешь? — он продолжал говорить в стремлении отвлечь ее от сопротивления. — Как доберемся до дома, разрешу тебе вопить, сколько заблагорассудится.

Корделия округлила глаза, и Берт понял, что сболтнул лишнего. Резко выдохнув, девица очнулась и начала сопротивляться. Но не закричала, чего вполне можно было ожидать. Только впилась острыми ногтями в его запястье.

Берт зашипел. Он не сомневался, что останутся ссадины, но посокрушаться об этом не успел — получил пинок в голень. Конечно, отсутствие на Корделии обуви смягчило удар, однако Берт на мгновение потерял устойчивость, пошатнулся и разжал пальцы на тонком горле. Почувствовав свободу, девица моментально бросилась в сторону, начала медленно отступать.

Не упуская из внимания ни одного ее движения, Берт шагнул, перекрывая путь к входной двери. Ему не хотелось набрасываться на женщину без необходимости. Он опасался ненароком травмировать хрупкое тело. Несмотря на злость, он осознавал, что имеет дело не с солдатом, которого можно повалить на пол и скрутить в бараний рог. Хотя в случае реальной угрозы Берт был готов прибегнуть и к грубой силе.

Корделия продолжала пятиться, пока не уперлась спиной в стол. По-прежнему не сводя глаз с Берта, она завела руку за спину, и тогда он подумал, что недооценил противника.

Гори галантность синим пламенем!

Метнувшись вперед, Берт уже знал, что, скорее всего, опоздал. Если где-то поблизости лежал пистолет…

Но в следующую секунду он с облегчением выдохнул, увидев блеск металлического лезвия. С этой проблемой он был более чем в состоянии справиться. Рукопашный или ножевой бой, тем более с уступающим по силе противником… О чем тут было беспокоиться!

Его тревожило другое: Корделия уже давно должна была спать. А вместо этого она пыталась командовать.

— Пошел вон! — твердо велела она. — Не смей ко мне приближаться!

Берт внимательно наблюдал за ней. Она говорила как будто решительно и даже жестко, но одновременно с этим — медленно, будто слова давались ей с трудом. Поняв, что это, последнее, ему не кажется, он усмехнулся:

— Вообще-то планировалось, что снотворное уже отключит тебя.

— А вот представь себе, оно на меня не дейст… — она не договорила, пошатнулась, заморгала и вцепилась в столешницу. Взгляд ее сделался растерянным. — Что за ерунда?

Она начала оседать, и Берт метнулся вперед, чтобы поймать ее. Он вдруг испугался, что Корделия поранится при падении. Страх за себя отступил на второй план, и в следующий миг Берт уже придерживал ее за плечи. Вместе с тем он поймал ее руку с ножом и вдавил палец между жилок на запястье.

Раздался сдавленный женский вздох, и лезвие со звоном упало на пол.

Берт всмотрелся в лицо Корделии. Она изо всех сил боролась со сном. У нее трепетали веки, подрагивали губы, между бровей залегла морщинка. Еще несколько вдохов, и Корделия проиграла, закрыла глаза. Каждая мышца в ее теле расслабилась.

Времени ушло в разы больше, чем планировал Берт, и теперь ему стоило поспешить. Он чуть наклонился, чтобы взять уснувшую на руки, и ушиб спины тут же напомнил о себе — острая боль прострелила позвоночник. Переждав немного, Берт осторожно, стараясь избежать очередного напоминания о травме, поднял Корделию, без особых усилий закинул на плечо, что было немудрено с ее худобой и низким ростом. Она хоть килограммов сорок-то весила?

Напоследок он присел, чтобы поднять лезвие. Повертев его в пальцах, Берт оценил баланс, гарду и безупречно заточенное острие. Такое могло разрубить волосок на лету. Или войти в тело, как в масло. Добротное оружие. Достойный трофей. Больше не медля, Берт заткнул нож за голенище. Он осторожно выпрямился и направился к двери.

В коридоре царил полумрак, и вокруг не было ни души. Берт многократно прокручивал в голове маршрут и так много внимания уделял деталям предстоящего побега, что у него на лбу выступили капли пота. На деле же все оказалось совсем несложно, ведь развилок было всего две и одна лестница. К слову, двигаться по ступеням было особенно трудно. Каждый шаг вверх отзывался ноющей болью в пояснице.

Понимая, что в нынешнем его состоянии, да еще и с этим белокурым балластом на плече, в случае драки ему придется непросто, Берт был особенно осторожен. Двигался неслышно, перед каждым поворотом приостанавливался, заглядывал за угол. Но, как Грин и обещал, по дороге им никто не встретился, так что Берт со своей посапывающей спутницей благополучно добрались до ряда дверей, над которыми красовалась искореженная вывеска, выглядевшая так, словно рухнет на голову любому, кто рискнет под ней пройти.

Одна из дверей была приоткрыта, и Берту оставалось лишь слегка толкнуть ее. На улице он убедился в том, что с некоторых пор и так знал: его темницей был заброшенный метрополитен. Вход в него был весь в руинах, внутри же кипела жизнь.

Берт невольно задался вопросом, сколько еще таких убежищ спрятано во множестве заброшенных городов. Не побывай он там, внутри, проходя мимо, ни за что не заподозрил бы, что прямо тут, рядом с ним, находится враг.

Выбравшись наружу, Берт впервые за два последних дня вдохнул полной грудью.

Свежий воздух. Да, сегодня Берт его прочувствовал особенно. Как и красоту пробуждающегося мира. Занимался рассвет, и лучи несмело прокрадывались в город, пуская по улицам и стенам домов солнечных зайчиков, которые отражались тут и там от стекол — как уцелевших, так и осколков, оставшихся торчать в оконных рамах.