ЧОП "ЗАРЯ". Книга вторая (СИ) - Гарцевич Евгений. Страница 15

По сравнению с центральным тоннелем отнорок сжали раза в три. Места осталось только для одной узкой колеи, да и то, мне кажется, что вагонетка должна была стены царапать. Узенько, тесно и в полный рост не встать, будто передвигаться здесь можно было, только наклонившись и толкая тележку.

Я пошел вперед, выставив перед собой ружье, за мной Гидеон с фонарем над моим плечом, а потом уже «гвардейцы», растянувшись так, чтоб друг дружку штыками в зад не толкать, в случае резкой остановки.

Я слышал какие-то шорохи, будто камушки по стене скатились, где-то очень далеко опять послышались выстрелы, и тяжелое, прерывистое дыхание. К которому еще и запах сивушных трав добавлялся. Блин, с такой пыхтелкой над ухом можно было даже не стараться, учуять или услышать опасность.

Но пронесло. Никто не прыгнул с потолка, никаких костлявых рук из-под земли не выскочило. Метров через пятьдесят вышли в новую пещеру.

И тут уже вступили в бой, даже осмотреться толком не успели. В свете фонаря мелькнул костяной гребень, раздалось шипение, тут же сменившееся на визг, после выстрела одного из «гвардейцев».

— Вспышка! — крикнул то ли Федор, то ли Фрол и что-то подбросил под потолок.

Это было похоже на сигнальную ракету. Шипящий цилиндр разгорелся в полете, оставляя за собой яркий шлейф. Врезался в потолок и прилип, разбрызгивая яркие искры и продолжая освещать почти всю пещеру.

Картинка окружения сложилась моментально, разом сформировав всю панораму помещения. Три отнорка метрах в пятидесяти, груда камней рядом с брошенными вагонетками, несколько больших полусгнивших ящиков. На стенах куча круглых впадин, то ли как дырявый сыр, то ли как гнезда ласточек под берегом. И пещерные кроты — много.

Четверо прямо перед нами, стоят на задних лапах, и слепо водят мордами по сторонам, прислушиваясь или принюхиваясь. Несколько таких же безглазых морд стали высовываться из своих нор.

Гидеон плеснул что-то перед нами, резко запахнувшее нашатырем, и, молча, только активно шевеля губами, начал читать одну из своих молитв. Пахом тоже достал бутылку — типичный коктейль Молотова, и протянул соседнему «гвардейцу». Дедок вытянул руку навстречу, раскрытой вверх ладонью, а потом подул на нее. Вспыхнул маленький огонек, совсем крохотулька, как от одноразовой зажигалки под конец ее жизни. Пахом поджег тряпку на Молотове и, размахнувшись, крякнул и метнул в ближайшую к нам четверку.

И понеслась! Бутылка еще летела, как ближайший крот прыгнул в нашу сторону, напоровшись на мой выстрел. Клыки, когти, гребень — все на месте и выглядело опасно, но массы деймосу не хватило. Прямое попадание отбросило его обратно.

Тушка налетела на сородича, и в этот момент рядом с ними разбилась бутылка, моментально вспыхнул огонь и разлетевшиеся брызги. Твари завизжали, стали метаться, сшибаясь друг с другом, но помирать почему-то не собирались.

Самый первый опять попер на нас и опять получил в грудь заряд дополнительной зажигательной смеси и еще пару пуль из «Мосинок». Отлетел под ноги горящим “братьям” и вроде затих.

За то подорвались монстры в гнездах. Будто на соревнованиях, наперегонки стали выскакивать из ниш, прыгать на землю и нестись к нам на четырех лапах.

Я потянулся к душелову за мэйном, но Гидеон закончил читать молитву — жидкость, которую он разлил, начала пузыриться на камнях, от нее повалил густой дым, завоняло так, будто кто-то сигару курит.

— Врассыпную! — крикнул Гидеон. — Только не подставляйтесь.

Вонючий дым начал рассеиваться, но не исчезать, а распространяться по всей пещере. Стал тонким, прозрачным, уже скорее не дым, а так рассветная дымка. А вот запах становился все сильнее и сильнее, сигарная вонь перешла в разряд жареной селедки.

И если мне это не нравилось, то кроты вообще впали в ступор. Остановились, кручение мордами стало рассеянным, один деймос чихнул, а еще двое, потеряв ориентацию, просто впечатались в стену.

— Бей под лопатку, — напомнил мне Гидеон и достал револьвер старинного типа.

Я мельком глянул, с чем у нас воюет святое воинство и узнал его по одной из компьютерных стрелялок в своей прошлой жизни. У револьвера было два ствола — один граненый под барабан, а второй маленький и толстый под одиночный выстрел дробью. Вспомнил название: револьвер Ле Ма — девять пуль в барабане, плюс маленькая мортирка.

Пока разглядывал, как Гидеон пристраивается к тяжелой «дуре», на автомате перезарядил ружье. Сделал несколько шагов в сторону и вдоль стеночки подкрался к деймосу, вертевшему мордой. Замер, подождал пока он повернется ко мне спиной и нажал спусковой крючок — бил наверняка разрывным патроном, оттяпавшим приличный кусок мяса вместе с костью. Пещерный крот упал, начал ползти и приполз в поле зрения Гидеона, сделавшего контрольный выстрел.

«Гвардейцы» — вот что значит командная работа, создали хитрую систему. Один раскручивал веревку, типа лассо, только с крюком на конце, забрасывал его в дым и выдергивал деймоса из дыма, где его тут же принимали на штыки.

Когда действие заклинания Гидеона прекратилось, на ногах оставалось еще три деймоса. Не выветривалась по капельке, хотя легкий сквозняк присутствовал, а просто исчезла разом, сменившись на запах горелой шерсти. Кроты, как по команде, резко настроили локаторы в нашу сторону и рывками, то на четырех, то на двух лапах поскакали на нас.

— Товсь, пли! — “гвардейцы”, хотя так и подмывало назвать их Пахомовцы, выстроившись в линию, дали залп.

Пощелкали затворами и дали второй. Мы с Гидеоном не отставали. Двойной выстрел из ружья, контрольный из «нагана» — и я записал на свой счет еще одного деймоса.

Запылали костры изгнания, и сила потекла рекой. Пахомовцы, выглядели так, будто им только что пенсию подняли, а несколько лет жизни, наоборот, скинули.

А в моем сознании промелькнул образ Мухи, показавшего мне большой палец. Может, так и не было, и просто мозг старался визуализировать обретение непонятной для него силы, привычными образами. Но я чувствовал, что стал сильнее — это факт неоспоримый.

— Эй, здесь тупик, и здесь тупик, а тут завал, но есть щель, — крикнул Гидеон, с фонариком бродящий между отнорками, — Пахом, харе когти рвать, осмотрите лучше все гнезда, может, упустили что. Матвей, давай щель расширим, и попробуешь пролезть.

— У меня есть идея получше, — я отвинтил крышку душелова, — Белка, выходи.

Москва. Императорская городская библиотека-архивъ.

— Граф, мы тратим время зря, — практически простонал худой мужчина в дорогом костюме, поставив на стол стопку старых, пыльных книг. — Какая разница, если мы узнаем, какое поручение император дал Исаеву? Нужно немедленно отправить туда людей и помешать ему.

— Тссс, не шумите, — понизив голос ответил собеседник и оторвал голову от книги. — Вы серьезно? И что, развяжем войну? Это императорский пес Исаев со своей личной гвардией. Вы даже с мальчишкой Гордея не смогли разобраться. Где он, кстати, сейчас?

— Смею напомнить, вы тоже не смог… — начал мямлить худой, но осекся под тяжелым взглядом, тихонько кашлянул и продолжил уже совсем другим голосом. — Временно выпал из-под нашего контроля. После провала Павловского и зачистки наших агентов вокруг Белого Яра, мы потеряли доступ к части информации. Но границу губернии он не пересекал.

— Ищите. Пусть Павловский ищет сам и пусть закроет этот вопрос.

— Он в розыске, скрывается в Томском убежище братства, — покачал головой худой.

— Вот пусть и докажет, что мы должны дать ему второй шанс. И следите за Исаевым, император не должен получить то, что найдут в захоронении первых учеников Пересвета, — мужчина развернул книгу, поднял ее и с победной улыбкой ткнул пальцем в размытые от старости строки.