ЧОП "ЗАРЯ". Книга вторая (СИ) - Гарцевич Евгений. Страница 20

— Я в отнорок, не теряйте, — я показал рукой в нужную мне сторону, но дед на меня не смотрел, крестился, что-то бормоча, как тот бык, уставившись на ворота.

Дождавшись все же хоть какой-то реакции, похожей на утвердительный кивок, я поспешил в замурованную пещеру. Резко затормозил, вспомнив про ловушки. Включил фонарь на максимальную мощность и стал высвечивать все подозрительное. Как минимум три штуки прошлые гости уже активировали. Вопрос — есть ли еще, или обвал был неким финальным актом?

Главное — не торопиться. Я дошел до первого трупа и позаимствовал у него тубус, подсушенный, скрипящий, но вполне увесистый. Стал простукивать им пол и стены перед собой. Через пару шагов услышал, какой-то скрип в камне и бросился назад. Что-то натужно прожужжало, опять заскрипело и из правой стены высунулось несколько стальных штырей, похожих на арбалетные болты. Только один выскочил полностью, но не пальнул в стену напротив, а рухнул вниз по короткой дуге.

Больше сюрпризов не было. Только в самом лазе я увидел замурованного в обломках человека, которого не заметил, будучи Белкой.

Еще оказалось, что, будучи в теле фобоса, мимо меня прошли все запахи и гнетущая атмосфера, которая создавалась в момент заточения людей и накапливалась здесь годами. Запах смерти — городская канализация могла молча курить в сторонке, по сравнению с той гнилью и затхлостью, которой меня встретила пещера. Ауру я даже проверять не стал, только попробовал запустить и сразу же оказался в душащем кровавом тумане, давящим со всех сторон.

Захотелось выключить фонарик, или, по крайней мере, не светить им по сторонам. От местной кухни бросило в дрожь, от груды костей с грибами-светляками по спине пробежала волна жара, а рубашка намокла. Грибам я тоже не понравился, как только на них попадал направленный луч фонаря, они начинали вянуть, испуская серый дымок, от которого вонь становилась еще сильнее.

Скорее, только забрать клевец и бегом обратно. И плевать уже на остальную снарягу.

Наконец, фонарь высветил одноногое тело, блеснул клевец. Сейчас он выглядел меньше. В длину примерно, как обычный ухватистый молоток или типовой топор. Я протянул руку, мысленно, пообещав неизвестному людоеду, что теперь оружие будет служить во благо, и взялся за рукоять.

Поднял, стряхнул, приноравливаясь к весу и разглядывая гравировку. Посмотрел на камушки, такие же яркие, как в момент приближения Белки. Странно, я думал, он только на фобосов действует, а, оказывается, на всех реагирует. Намека на ток не было, рукоять не жглась, а, наоборот, приятно холодила ладонь, создавая ощущение, что я всегда им владел.

Я сделал пару взмахов и заметил, что камни начинают светиться ярче. Над головой где-то выше потолка послышался шорох, а камни уже буквально раскалились от света и пульсируют в такт моего биения сердца.

Вдруг за спиной что-то упало. Шмякнулось, будто мешок с чем-то плотным, но влажным. Я развернулся, направляя фонарь, и увидел растерзанное тело охотника, кого-то из отряда Кочерги. Повел лучом фонаря вверх, подсвечивая капли крови, падающие мимо, и увидел знакомые неровные края, а потом и черный провал, из которого выпадало следующее тело.

Глава 10

Я тихонечко выключил фонарь и по стеночке мимо костей и стухших грибов, двинулся на выход. На ходу закинулся ночным зрением и, выжимая из себя максимум бесшумности, поспешил на выход.

За спиной шмякнулось третье тело, а потом раздался легкий пружинящий звук спрыгнувшего существа. Раздалось рычание, но, к счастью, направленное не на меня. Еще один рык, звук разрываемой плоти, чавканье и бормотание с набитым ртом.

Я добрался до прохода и достал «наган», чертыхаясь, что ружье оставил у Гидеона. Повернулся лицом к пещере и полез спиной вперед. Пусть медленно, но лучше так, чем эта тварь меня за ногу схватит.

Вывалился с другой стороны, развернулся, начиная кричать Пахому, что нужно сваливать, но так и подвис, уставившись на ствол «мосинки», направленный в мою сторону.

— Пахом, бежи…Пахом?

— Прости, малой, — дед помотал «мосинкой», призывая меня поднять руки, и сделал несколько шагов в сторону дыры в полу. — Не дури, не надо никому знать про эту гробницу. Бросай наган.

— Эй, старая гвардия, завязывай, — я присел, положил «наган» на землю, а кирку просто выпустил из руки, оставив болтаться на запястье, бегло осмотрел помещение, мы все еще были вдвоем, шагнул назад, но спохватился, что сзади может быть “тринадцатый”.

— Толкай сюда волыну, — Пахом дернул стволом и как заведенный повторил. — Не надо никому знать про эту гробницу. Батя ее потом всю жизнь искал, как с каторги вернулся. А я, вот, нашел.

— Старый, не дури. Исаев же все равно узнает.

— Конечно, узнает, — Пахом скривился так, будто у него зуб прихватило, — узнает, что мнемоник из «Зари» опять сошел с ума и убил геолога. Поверь, мне неприятно такое выдумывать, но то, что лежит за этой дверью, слишком ценно.

— А ты не думал, что там ничего нет? — раз идет на диалог, значит, нужно пробовать. — Может, это ловушка? А Исаев давно все забрал, чтобы теперь просто проверять людей на верность?

— Да, что ты несешь?

— Ооо, если бы мне каждый раз платили по рублю, каждый раз, когда я слышу эту фразу, — я усмехнулся, напуская на себя максимально спокойный вид.

Пофиг, что впереди жадный предатель, а сзади фобос-каннибал. Плохо, что и Гидеон попадет под раздачу, если вообще жив еще. Плюс геолог, но этот чисто с практической стороны — без него Исаев в любую ложь поверит с учетом чоповской репутации здесь.

— Пахом, ты попался, — я продолжил гнуть свою линию и пытаясь проверить гипотезу про Гидеона. — Там внизу уже люди Исаева, Гидеон бухает, а твои люди в цепях.

— Там еще не знают, — промямлил Пахом, — не могу решиться. Гидеон мне как-то жизнь спас…

— Я про это и говорю. Опусти винтовку и забудем обо всем, я Исаеву ничего не скажу.

— А вот тебя могу… — продолжил Пахом, но не мне ответил, а, кажется, для себя что-то решал. — Не дело это, с темной нечистью якшаться… Прости, парень, но так будет лучше…

Я успел вызвать мэйна. Ощутил его растерянность среди камня и песка, явную слабость вдали от водной стихии. Ни о какой магии речи не шло, я лишь сформировал небольшой щит в надежде, что он возьмет урон на себя. Как это сработает с пулей, я не думал — Муха же как-то смог принять на себя молнию. Иногда проще не сомневаться, что что-то не получится.

Одновременно с выстрелом я сфокусировал силу мэйна перед собой, а сам отпрыгнул в сторону. Пуля ударила в плечо, прошла через мэйна, трансформировалась в лепешку и сбила меня с ног. Меня развернуло и отбросило обратно в тоннель.

Пахом выстрелил снова, и уже не чувствуя защиту мэйна, я метнулся в сторону ловушек. Прижался к стене, прикрылся иссушенной мумией, словившей мою пулю и разлетевшейся в труху. И пока Пахом щелкал затвором, перепрыгнул через ловушку с кольями и нырнул в нору, из которой недавно с таким счастьем вылез.

Задержался сразу за поворотом, прислушиваясь в обе стороны и растирая ушибленное плечо.

Что же там такого за этими дверьми, что нормального мужика так переклинило? Хотя, откуда я знаю, насколько он нормальный?

Я услышал шаги «гвардейца», клацанье затвора винтовки, вздох, а потом звонкий щелчок и что-то металлическое поскакало по камням. Граната, фобос его дери!

Я уже, не раздумывая, бросился в пещеру к каннибалам. За спиной раздался взрыв, по ногам ударило щебнем, и вместе с облаком пыли я, как пробка, вылетел в пещеру.

Сначала вернулось обоняние, а, может, оно и не пропадало никуда, просто «тринадцатый» оторвался от обеда и вышел посмотреть, кто заскочил на огонек. Концентрированный поток смердящего сырым и подгнившим мясом мог сбить с ног, если бы не лежал. Вонь смешалась с пылью, все еще висевшей в воздухе, и стала оседать на одежду, волосы, въедаясь вонью.