Папина содержанка (СИ) - Десса Дарья. Страница 22
– Трах-тибидох-тибидох, – послышалось шепотом от мажорки.
– Вот вернемся в гостиницу, я тебе сделаю там и трах, и тибидох, – шепчу в ответ.
– Женилка не выросла ещё, – парирует она с усмешкой.
– На твою передницу и моей хватит, – угрожаю я и сглатываю слюну. Мгновенно представил себе эту картину и едва не возбудился. Стоп. Хватит о сладком. Сначала работа.
Накамура нас церемонно представил, и старик, что для нас оказалось полной неожиданностью, встал из-за стола, бодрым шагом подошел к нам. Оказался он роста маленького, метр шестьдесят примерно, так что был ниже меня, а уж про Максим и говорить нечего. Она по сравнению с ним казалась верстой коломенской. У, вымахала дылда!
Протянул господин японский нам сушеную ладошку, у которой оказалось довольно крепкое рукопожатие. При этом он своими водянистыми серо-голубыми глазами очень пристально посмотрел нам в лица. Так, словно изучал под микроскопом. Сначала мое. Потом мажорки. Потом снова мое и, наконец, задержал взгляд на Максим. Смотрел так долго, что мне даже стало как-то неудобно: чего он её разглядывает? Понравилась девушка? И всё это – не сказав ни слова! У меня даже укол ревности случился. Маленький такой.
Между тем Мацунага вернулся в полной тишине за свой стол, и сопровождающий прошелестел что-то, а переводчик проговорил на ломаном русском:
– Присаживайтесь.
Мы разместились по обеим сторонам маленького стола, образовывающего с большим букву Т. Сопровождающий почтительно отошел к большому книжному шкафу и замер там, превратившись в немую статую с глазами. Мы стали ждать, пока старик заговорит. Он же погрузился в свои мысли. Минута прошла, другая.
– Контракт, который Mitsui Industries собирается подписать с холдингом «Лайна», – скрипучим голосом заговорил наконец Мацунага (и это оказались его первые слова во время встречи), а сопровождающий тщательно переводил, – очень крупный. Настолько, что от его выполнения зависит будущее обоих партнеров. Вопрос жизни и смерти. Или мы выходим из кризиса, или растворяемся в прошлом.
Кризис? Отцовский холдинг переживает кризис? Почему я об этом ничего не знаю?! Ай да папенька! Отправил меня за тридевять земель, а сам даже не предупредил о такой важной детали! Стратегически важной! Но почему? И вообще, судя по лицу мажорки, она не удивлена. Знала? Ей отец сказал? Почему не мне, а своей любовнице! Мне становится ужасно обидно, я поджимаю губы. В таком случае незачем было и меня сюда тащить. Вдвоем бы разобрались, и готово. Вот приедем обратно, я всё ему в глаза выскажу!
– Но этот контракт – не просто шаг на грани, – сказал старик. – Он, если всё получится, инвестиция в будущее наших семей. Но сбудется она лишь при одном условии: нас сменят достойные люди. В своем внуке, Сёдзи, я не сомневаюсь. Но я должен проверить, насколько у моего партнера, Кирилла Андреевича, всё благополучно в плане наследия.
– Проверить? Он что, соревнование нам решил устроить? Мама, папа, я – дружная семья? – спросила с неизменной усмешкой мажорка, но так тихо, чтобы её услышал только я один. – О, классно! Будем в мешках прыгать, эстафету устроим, мячик погоняем…
– Заткнись, прошу тебя, – говорю я.
– В чем будет заключаться ваша проверка? – спросил я. Накамура перевел. При этом, обращаясь к боссу, он кланялся так низко, что, казалось, сейчас носом в землю шлепнется.
– Какой хороший холоп, – прокомментировала это мажорка. – Давай его себе заберем? Научит всех в «Лайне», как правильно кланяться.
– Максим, я тебя умоляю, – говорю ему. – Захлопнись.
– У меня есть правнучка, её зовут Наоми, что означает красивая, приятная, – сказал старик, и в его голосе послышалась легкая грусть. Странно: японцам вообще не свойственно эмоции проявлять, а уж таким властным – подавно. – Ей двадцать два, она живет в Лондоне. Это старшая дочь Сёдзи. Пять лет назад мы с ней крупно повздорили. Точнее, сначала поспорили. Она тогда собиралась уезжать в Британию, я уговаривал её остаться. Она очень умная девочка. Я думал сделать её вице-президентом Mitsui Industries. В будущем, конечно. Но Наоми отказалась. Заявила мне, что она любит… кхм! – старик натужно прочистил горло. И лишь после стала понятна причина его остановки во время рассказа. – Местного мужчину. Британца. И хочет связать с ним свою судьбу.
– Мы-то здесь причем? – удивленно спросила Максим. Я же обратил внимание, что эта тема её неожиданно заинтересовала.
– Семейные узы – главное в нашей жизни, – важно произнёс старик. – На втором месте – семейный бизнес, как финансовая основа нашего благополучия. Я хочу, чтобы вы, Александр, как наследник вашего отца, доказали, что для вас эти ценности имеют значение. Помогите мне вернуть Наоми домой. Хотя бы сделать так, чтобы она приехала и поговорила со мной. Мы с ней очень нехорошо расстались. Поссорились, – в голосе Мацунаги послышалось сожаление. – Мне совершенно не нравится её избранник. Он пустой, ветреный, бесполезный человек. За душой ни гроша, работа плохая, будущего нет. Я всё это высказал ей, и был достаточно груб, признаю. Она после этого не хочет со мной разговаривать, и я ничего не могу с этим поделать. Если вы мне поможете, контракт будет подписан, – заявил старик и встал. – Но есть условие: Наоми должна приехать добровольно.
Мы тоже поднялись. Глава корпорации чуть наклонил голову. Накамура почтительно склонился, мы тоже кивнули.
– Пойдемте, аудиенция окончена, – тихо проговорил сопровождающий.
Мы покинули сначала кабинет, затем дом. Сели в лимузин и в полном молчании покинули резиденцию.
– Ну ни хрена себе задание! – воскликнула мажорка, едва машина выехала за ворота. – Во даёт старикан! Правнучку ему привези! В общем, так, Сашок. Едем в Лондон, бьем девку по кумполу, кладем в мешок и здравствуй, дедуля!
– Он ей прадедушка, – уточняю я.
– Хрен редьки не слаще, – отвечает Максим. – Наша миссия выполнена, мы летим в Москву, папик делает нам обоим очень хорошо.
«Папик, – думаю с презрением. – Опять это мерзкое слово! Как бы отучить её так называть моего отца?!»
– Как у тебя всё просто, – издевательски отвечаю на предложение мажорки. – Про условие забыла?
– Подумаешь! Привезем в Японию, она тут очухается, и мы её уболтаем покалякать со стариканом.
– А если откажется? Снова «по кумполу»? – спрашиваю я, вложив в слова сто процентов сарказма.
– Да не парься ты! Придумаем чего-нибудь! Эх, Сашок! – Максим сладко потянулась, аж суставы захрустели. – Где наша не пропадала! Помнится, сидим мы как-то в подвале посреди одного разрушенного города. Ну, ты слышал наверняка о тех события. Они у всех на слуху сейчас. Так вот, было это в марте, во время штурма. Вокруг стрельба, взрывы. А мы нашли в пустой квартире трехлитровую банку самогонки. Как она уцелела – ума не приложим. И вот, пока наверху гремит, мы давай прихлебывать. Закусывали, как полагается, солеными огурчиками, – тоже наш трофей. Ну вот, ремни отпустили немного, балдеем, а капитан наш и говорит…
– Максим, у тебя с головой вообще как?
– Нормально, чердак не протекает, а что? – удивляется мажорка.
– Какой, к едрене Фене, штурм? Какие, на фиг, события?! Ты о чём вообще?! – начинаю злиться.
– А чего такого? Я же сказала: недавние. Ты что, новости по ТВ не смотришь, в интернет не заходишь?
– Издеваешься, да? Тебе сколько лет?
– Ну, двадцать пять.
– Да с какого перепугу ты могла там оказаться, если не военнослужащая! – уже почти кричу я. – Хватит мне врать!
– Подумаешь, ну, придумала немножко, – говорит Максим и отворачивается. В стекло вижу отражение её физиономии. Опять ухмылка к ней прилипла. Ну что за баба?! Хотя представить её в военной форме… Это было бы очень эротично. Ещё бы он не врала так много. И не придумывала. Хотя… если она перестанет, то не будет самим собой, верно? А мне она такая вроде как нравится. Ах, Максим… Ничего ты не знаешь о моем к тебе тайном влечении. И сказать-то нельзя – что же я, собственному отцу дорогу перейду? Вот же я попал с этой мажоркой!