Похитительница Снов (СИ) - Моро Дита. Страница 18

Лунар, захмелевшая от духоты, тревоги и пары коктейлей, попыталась пробиться к контрабандистке, но гуль с мертвыми глазами оттолкнул ее в сторону. Длинные когти разорвали тонкую рубашку, вонзаясь в мягкий живот.

— Зачем к тебе приходил Орфей? — крикнула Лунар, хватаясь за выпавшую возможность. Рана была пустячная, царапина, но от боли голос испуганной взлетел вверх, перекрывая музыку и гомон.

Коса остановилась, поворачивая к ней голову. Глаза — холодные, будто дула ружья. Немногие умеют взглянуть так, что их собеседник начинает сомневаться в собственном существовании. Лунар и сама на долю секунды задалась вопросом — видит ли ее Коса? Может и нет никакой Лунар, только бледный силуэт, нарисованный мелом на крошащемся бетоне рядом с нецензурными надписями краской?

Но Коса могла удивлять. Контрабандистка наклонила голову, расплываясь в змеиной улыбке, и проронила:

— Разговаривать с тобой, все равно что разговаривать с собакой. С какой стати монстр решил, что вправе задавать мне вопросы?

Гули разразились скрипучим подобострастным смехом.

Лунар с отвращением полюбовалась на гнилые клыки и распухшие фиолетовые языки нежити, прежде чем развернуться и уйти. Унижение сочилось из каждой поры, хотелось спрятаться где-нибудь в сыром и темном месте до тех пор, пока стыд не испарится.

И кроме того, Лунар снова ощутила его — голод. Такой силы, что в голове расплылся вязкий бурый туман, требующий немедленной подпитки. Но где же в подпольном клубе найти хоть одного человека? А если таковой и обнаружится, какова вероятность, что он решит вздремнуть посреди вечеринки?

Яромил отыскал у бара, где Лунар со звериной решимостью оглядывала топлу — не подвернется ли подвыпивший маг или ведьмочка, которые бы согласились прикорнуть на ее плече? Но ей попадались только призраки, феи и оборотни — всех видов, совершенно не подходящие в пищу. Сны нежити на вкус похожи на скисшее молоко, ноль энергетической ценности и расстройство желудка после.

— Что с тобой? — зашипел он на ухо, сжимая ее запястье до боли. — Ох, милая!

От его взгляда не укрылись и синяки под глазами, и испачканная темной кровью рубашка. А Лунар еще никогда не чувствовала себя такой ничтожной и беспомощной. Ноги дрожали, руки не слушались, и полный стакан с коктейлем оказался у нее на коленях раньше, чем она успела сообразить. Ткань, вымоченная в соке и роме, неприятно липла к коже.

— Пойдем, — Яромил решительно потянул ее прочь, и Лунар последовала за ним, как загипнотизированная. Теплые пальцы, уверенно и бережно державшие ее за руку, напоминали о прошлом. И давали надежду на то, что еще не все потеряно, что они смогут…

Но чары спали, когда уже на улице за ее спиной заверещала Аврора:

— Куда ты ее тащишь?!

Лунар подняла тяжелую, горячую голову. Перед глазами все расплывалось, однако силуэт Авроры — золото и охра, — выступал из мрака огненным маяком.

А затем и вовсе “куриная слепота” пропала. Да, на ногах она еще держалась нетвердо, больше полагаясь на крепкое плечо Яромила, но в целом она была почти в порядке. Почти.

— Ей нужно поесть, — прогудел Яромил, отталкивая Лунар за спину. Раздул грудь, защищая Лунар от ее же собственных друзей, от тех, кто не дал ей сойти с ума пять лет назад, после его отъезда.

В словах Яра была здравое зерно, но Аврора, вбившая себе в голову, что Лунар с ним никуда не пойдет, не думала сдаваться.

Разгневанной фурией она в три шага оказалась рядом, а за ее спиной подтягивалась поддержка в виде настороженного Бая и Лео. Сая держалась поодаль, безуспешно отбиваясь от нападок мелкого, едва ли ей по пояс, домового, который уговаривал ее провести его на вечеринку.

— Отойди от нее, — ядовито зашипел Бай, и Лунар едва не засмеялась — впервые за долгое время Бай встал на ее сторону, даже если в защите она совершенно не нуждалась.

Атмосфера накалялась — Аврора что-то кричала Яромилу, размахивая руками. Упрекала в том, что он уехал, обвиняла в попытке похищения. Звучало, как полный бред, но что-то внутри самой Лунар протестовало против того, чтобы идти с Яромилом куда бы то ни было.

Она сделала шаг, еще один, а затем неуклюжей рыбкой вынырнула из-под его руки и прижалась к Авроре. Закрыла глаза, переводя дыхание, и голод внутри чуть присмирел, убаюканный чужим теплом и знакомым запахом духов — флердоранж и миндаль.

— Отведи меня домой.

“Утро” в Логове всегда начиналось одинаково — ближе к обеду в кухонном закутке Бай начинал сердито греметь чашками, затем истерически тарахтеть старомодная кофеварка, сопровождаемая невнятным бормотанием недовольной Саей, которую из постели выманивал запах крепкого кофе. Следом за ней подтягивался и Лео, а его видавшая виды пижама расползалась на лохмотья.

Последней с кровати поднималась Аврора. Босая и закутанная в одеяло, она сначала садилась за стол, а просыпалась уже позже.

Пожирателям снов не нужна еда или кофе, чтобы проснуться, но этот маленький ритуал каждое утро был тем, что объединяло их. Один за всех и все за одного, монстр монстра видит издалека, так же говорят?

Лунар жила в Логове несколько лет, пока не обзавелась собственным жильем. У них у всех были свои — отдельные — квартиры, дома и комнаты, но пожиратели снов предпочитали держаться как можно ближе друг к другу. Так меньше вероятность, что кого-то из них загонят, как дикое животное — веселья ради.

Все было хорошо и ровно, но все пошло прахом, когда она начала толкать с рук воспоминания на Лысой Горе. Друзья были недовольны, кое-кто откровенно зол, и что-то ей подсказывало, что Бай — самый принципиальный из них всех — до сих пор ее за это не простил. Лунар съехала раньше, чем тлеющий конфликт мог превратиться во что-то серьезное, и оставалась ночевать в Логове раз или два в месяц, но прежние отношения было уже не вернуть.

Однако сегодня что-то неуловимо изменилось. Зазвенело стекло в шкафу у окна, Бай бормотал себе под нос невнятные ругательства, вот только никто из пожирателей снов и не собирался выползать из своих комнат.

Лунар смотрела в грязно-серый потолок, украшенный ажурной паутиной — никто и не додумался ее смахнуть, — и пыталась вспомнить, чем закончился прошлый вечер.

Память вместо цельной картины демонстрировала мозаику, с перепутанными деталями, и предлагала восстановить ход событий самостоятельно.

Растерянный взгляд Яромила. Его губы, досадливо кривящиеся в едком комментарии — беззвучном. Успокаивающий шепот Авроры.

Крепкая хватка Бая, который тащит Лунар к неприметной парадной. Серые ступени ускользают из-под ног, пока она послушно позволяет увлекать себя все выше и выше, мимо обитых дерматином дверей и банок с окурками.

Высокая тощая фигура в дверном проеме. Она манит за собой, удаляясь по коридору в темноту.

Желтоватая кожа человека, лежащего на несвежем белье. Его блаженная улыбка, крепко сомкнутые веки. Бай подталкивает Лунар к постели, и она падает кулем на колченогую табуретку у кровати.

“Ешь” — шипит Бай, больно щипая Лунар за щеку. “Немедленно”.

Сны человека, в двух шагах от смерти, полны эйфорического спокойствия. Он знает, что скоро умрет, он плавает в тумане, вылавливая из него золотые сферы, в которых мелькают события его жизни. Первый поцелуй; солнечные ванны и жаркие объятия на берегу моря; повышение по службе, аромат свежей кожи в салоне новенького авто; рождение первенца; украденные поцелуи в темном переулке с женщиной, от которой захватывало дух; свобода, и та же женщина — рядом; примирение с сыном; улыбка внука, обнажающая три крепких белых зуба.

Лунар жадно глотает его сны, кривясь. Она — вор, пришедший забрать то немногое, что осталось больному в утешение.

Человек облегченно выдыхает во сне, без труда переворачиваясь на бок.

Сытость с горьким привкусом. Сбивающая с ног усталость. Сны, вызываемые морфином, горчат.

Знакомый запах Логова, мягкость простыней. Покой.

Это Бай не дал ей сойти с ума от голода, поняла Лунар, восстановив по крупицам прошлый вечер. Не Лео или Аврора — Бай. Ворчливый, обидчивый, не разговаривавший с ней толком месяцами Бай.