Бруно + Глория и пять золотых колец (ЛП) - Холл Элли. Страница 2

Я должна была заметить эту закономерность.

Сейчас он, вероятно, ездит на экологически чистом электромобиле или ходит пешком, после того как стал Космосом и оставил все свои мирские пожитки.

Украла ли я грузовик? Не совсем, учитывая, что у меня был ключ. К тому же, мне нужно было как-то доставить сюда свои вещи, а срок аренды моего разумного размера седана закончился. Если Коул, э-эм, Космос, скучает по нему, я с радостью верну ему этот пожиратель бензина. Хотя, судя по кучам снега вокруг, полный привод мне наверняка пригодится.

Затаив дыхание, маневрируя грузовиком в узком проезде между зданиями, я въезжаю в то, что рекламировалось как восхитительный внутренний дворик, идеальный для встреч. Разве твердый цемент считается гостеприимным? Несколько других автомобилей бессистемно припаркованы среди снежных завалов.

Я проверяю и перепроверяю, правильно ли указала адрес. Все верно.

Сохраняй спокойствие. Продолжай.

Эти слова помогли мне пережить дружбу, которая испортилась в старших классах, отъезд мамы в Италию вскоре после моего окончания школы, сложный первый курс колледжа, нежелательные условия жизни и, конечно, расставание с Коулом.

Они как мысленная мантра, к которой я обращаюсь, когда не знаю, что делать, кроме как надеяться и молиться.

Почесав голову (под связанной мной шапочкой с помпоном), я выхожу из грузовика. Расколотая рама кровати лежит рядом с мусорным контейнером, ржавый велосипед прислонен к стене с сомнительным красным пятном, а однобокая стопка шлакоблоков выглядит так, будто может опрокинуться в любую секунду.

В «идеальном дворике» никого нет, даже арендодателя, с которым я должна встретиться.

Смотрю на время. Он опаздывал на пять минут, но, возможно, я не туда попала. Обхожу парковку по кругу и вздрагиваю при виде нескольких разбитых окон. Пластиковый пакет взлетает в воздух, как воздушный змей. Мне удается схватить его и выбросить в мусорный контейнер.

Если нахожусь в нужном месте, то все оказывается не так, как рекламировалось.

Дрожа, я обхватываю себя руками за плечи. Над головой проплывает облако. Весь день светило солнце, а теперь надвигается тоскливая погода. Прямо как моя жизнь в последнее время.

Но, опять же, я оставила все это позади и готова начать все с чистого листа.

Мужчина в клетчатой рубашке и рабочих ботинках выходит из двери, которая захлопывается за ним. Он смотрит на мой грузовик, садясь в свою старую машину, затем замечает меня, когда я слегка машу ему рукой.

Спешу к нему, стараясь не поскользнуться на обледенелой земле.

— Привет, извините меня. — Я стараюсь не показаться робкой и придать своему голосу дружелюбную уверенность, когда спрашиваю парня, правильный ли у меня адрес. Похоже, это именно тот район, который мой брат-полицейский посоветовал бы меня избегать.

— А, вы должно быть ищите Билла Крампуса. Он домовладелец.

— О, так это действительно жилой дом? Здесь есть офис или какое-то место, где я могу его найти?

— Он живет в блоке 13 в самом конце. — Парень показывает налево.

Я киваю, а мой желудок сжимается от нервов: если он живет здесь, то почему опоздал на нашу встречу? Что, если квартира занята, и мне негде будет жить? Я проделала весь этот путь. Подобно тучам, собирающимся над головой, мое волнение усиливается.

— Отлично. Спасибо. — Сделав глубокий вдох, я напоминаю себе, что в колледже я выжила, живя в квартире с шестью другими людьми, которая находилась в сомнительной части Сиэтла. С другой стороны, Доминик заставил меня переехать в более безопасный район после того, как приехал в гости.

Сохраняй спокойствие. Продолжай.

После легкого стука в дверь под номером тринадцать никто не отвечает. Я пробую снова, потом в третий раз, пока не раздаются тяжелые шаги. Дверь распахивается, и появляется мужчина с косматой бородой, желтоватой кожей, темными глазами и острым носом.

Я проверяю свои часы.

— Здравствуйте, я Глория Карделлини. Мы говорили по телефону о том, что я могу арендовать одну из ваших квартир. У нас была назначена встреча около десяти минут назад.

Он ворчит:

— Номер четыре.

Внутри нарастает дрожь, потому что:

1. Я не очень хочу, чтобы это было то место, где я буду жить.

2. Я уже подписала контракт и внесла первый взнос.

3. Доступные варианты в Хоук-Ридж-Холлоу невелики, и я не знаю, куда мне еще поехать.

Мужчина снова бурчит.

Страх уступает место растерянности.

— Я отправила вам документы по почте, первый взнос и позвонила две недели назад, чтобы подтвердить.

Опять ворчание-бурчание.

Да, этот человек внушает ужас, но по телефону он в основном говорил полными предложениями. Кроме того, меня отвлекает крошка в его бороде. Это кунжутное семя? Хлебная корка? Недостаточно блестящая, чтобы быть бананом… И каждое его ворчание, вместо словесного ответа, как у нормального человека, усиливает мое раздражение.

— Сэр, я в правильном месте? Вы хозяин дома? Мистер Крампус?

Еще больше ворчания, но я сохраняю дружелюбную улыбку на губах.

— Да. Подождите. — Он захлопывает дверь, топчется внутри, раздается стук, затем возвращается с ключом. — Пройдите через эту дверь, по коридору, и найдете номер четыре справа. — Он жестикулирует мне за спину.

— Хм, хорошо. — Я протягиваю ему пакет с печеньем. — Это для вас. Спасибо и счастливого Рождества.

Мужчина ворчит, но мы все же совершаем обмен, и я официально становлюсь жителем Хоук-Ридж-Холлоу.

Ура!

Осторожно переступая с ноги на ногу — из-за гололеда, я пересекаю парковку. Главная дверь скрипит, когда я открываю ее, и что-то убегает. Кошка? Надеюсь, что да. В коридоре пахнет влажным ковром, спреем от клопов и морепродуктами. Пол скрипит, и кто-то неразборчиво болтает из-за двери номер шесть. Интересно, стоит ли считать это предупреждающими знаками?

Возвращайся, пока еще можешь!

Когда подхожу к двери с грубо нарисованной на металле цифрой четыре, я представляю себе фотографии, которые видела в объявлении, — помещение в стиле студии с кирпичной стеной, мини-кухней и солнечным светом, льющимся через большие окна. Вставляя ключ в замок, я произношу молитву.

Дверь открывается, и я выдыхаю.

Могло быть и хуже. Да, в углу стоит черный пакет для мусора, несколько листьев пролетают по полу, когда я ставлю сумку, и крошки разбросаны на столе, но окна не разбиты, с потолка ничего не капает, и я оставляю неприятные запахи позади себя в коридоре.

К тому же уже зашла так далеко. Я могу это сделать. Главное сохранять спокойствие и продолжать, э-эм, в данном случае, занести коробки и сумки из грузовика.

После того как заношу все в помещение, которое отдает атмосферой заброшенной фабрики и является идеальным кандидатом для моего любимого шоу о ремонте на HLTV, мой телефон звенит.

— Привет, Домино, — говорю я, используя одно из многочисленных прозвищ для своего брата.

— Привет, Глория. Ты добралась нормально?

— Конечно. Теперь я понимаю, почему папа так любил Хоук-Ридж-Холлоу.

После смерти отца, наша мать, убитая горем, больше никогда не говорила о нем. Однако Доминик рассказывал о нем при каждом удобном случае, учитывая его ограниченную память, ведь ему было семь лет, когда мы потеряли отца, включая истории, которые отец рассказывал о том, как приезжал сюда, разбивал лагерь летом и катался на лыжах зимой. Я была слишком мала, чтобы помнить гораздо больше, чем звук его голоса. Дом рассказывал эти истории, чтобы сохранить память о папе.

— Я с нетерпением жду возможности навестить тебя там. Как тебе новая квартира? — спрашивает мой брат.

— Она, гм, уютная. — Прежде чем он успевает пригрозить, что придет сюда и построит мне жилье или сделает еще какую-нибудь возмутительную вещь, которую придумает его чрезмерно заботливый ум, я добавляю: — И меньше, чем на фотографиях.

Он разражается тирадой о том, что мы должны были поехать в прошлом месяце, когда у него было свободное время, о том, что аренда без предупреждения опасна, и спросил, есть ли тут дымовая сигнализация.