Избранная страны драконов (СИ) - Тараканова Тася. Страница 46

— Что принять, что принять? — мои зубы выбивали чечётку при каждом слове, я даже больно прикусила язык.

— Неужели ты думаешь, я привёл тебя, чтобы столкнуть в пропасть? — голос Зарха звучал мягко. Мне показалось, он гипнотизирует меня. Точно, гипнотизирует. От страха всё поплыло перед глазами.

— Если бы рядом был Горыныч или Стрела, я бы шагнула, — мне необходимо что-нибудь придумать, отвертеться, отвлечь Зарха от этой ужасной мысли.

— Тебя выбрал цветок, — он вздохнул, — мой долг научить.

— Прости, не могу, — я умоляюще сложила руки на груди. Я никогда не решусь ступить в пропасть. Прорицатель ошибся, у меня не хватит мужества.

— Всё было бы гораздо проще, если бы шиану стал кругляш. Но мудрость цветка превыше наших знаний, он выбрал тебя. Я должен передать тебе своё наследие.

Я отрицательно затрясла головой, мне не нужно такое наследство. Я не хочу в пропасть. Солнце светило прямо над нами, нежно обволакивая теплом. Ветер небрежно играл с листвой на деревьях, негромкий щебет птиц умиротворял, но я ощущала безмерный ужас, до рези в глазах всматривалась в пустоту перед собой.

— Ничего не вижу. Там ничего нет.

— Закрой глаза и представь лестницу.

Мои глаза упорно не закрывались, пришлось приложить дрожащие ладони к лицу и наклонить голову, чтобы не смотреть. Успокоиться, отрешиться. Голос Зарха отвлекал от пугающих мыслей, направлял внимание в другую сторону.

— Представь большую каменную лестницу с широкими ступенями. Почувствуй её.

— Не получается, — упрямо мотнула головой.

— Хорошо, представь пустоту, по которой ты легко двигаешься.

— В пустоте? Легко двигаюсь. Танцую? — для меня танцевать в пустоте было привычным делом, в пустоте я частенько двигалась, кружилась, летала, танцевала. Для меня это простая задача.

— Хорошо, — в голосе Зарха я почувствовала улыбку, — ты танцуешь, поднимаясь все выше. Хочешь — кружись, качайся, тянись вверх. Тебе не надо опираться, тебе хочется танцевать. Двигайся в танце свободно.

— Танцевать мне нравится, — мой голос перестал вибрировать.

— Не говори ничего, просто танцуй, — откликнулся Зарх.

В памяти всплыла тропинка в лесу, Горыныч, высоко переставляющий лапы вслед за мной, песенка, которую я тогда пела: «Эрвин, чей он парень? Эрвин — мой парень».

От воспоминаний стало легче дышать, воздух наполнился ароматами трав, цветов, нагретой коры. Хотелось запеть во весь голос, счастливая улыбка расплылась на моём лице. Глупая и счастливая. Я представляла, что танцую легко и свободно. Я танцевала, шагая все выше и выше. Раскинув руки, я порхала, не чувствуя своего тела. Ветер растрепал волосы, гладил по лицу, и я откликнулась на эту неожиданную ласку. «Это мой парень, Эрвин — мой парень — звучало в голове в такт движению, — это мой парень».

Как будто издалека я услышала голос Зарха.

— Соня, Соня!

Куда он ушёл, почему я словно издалека слышу его голос? Радостно улыбаясь, я открыла глаза и не поверила тому, что увидела. Я стояла над пропастью в пустоте, стояла и не падала. А намного ниже, так же над бездной, тяжело дыша, стоял Зарх, его хламида трепетала от ветра, а сам прорицатель еле держался на ногах.

— Подожди, я не могу угнаться за тобой, — крикнул Зарх, одолевая еще одну крутую ступеньку.

Вид старика, карабкающегося по невидимым ступеням, рассмешил меня, и я не удержалась от смеха. Нервное напряжение, возникшее минуту назад от созерцания бездны, ушло. Сердце перестало биться, как воробушек в клетке.

— Я же говорил, лестница есть, — пропыхтел Зарх, поднимаясь ко мне.

— Даже не почувствовала её. Как это произошло?

Я завороженно оглядывалась по сторонам. Мы стояли в пустоте, и под нами где- то далеко внизу чернело дно пропасти.

— Я не знаю как, — Зарх посмотрел на меня и пожал плечами, — правда, не знаю.

— Можно ещё раз пойти по ней? — я наклонила к старику пылающее от счастья лицо.

— Сколько угодно, — ответил он.

— А куда она ведет?

— Я никогда не доходил до конца, — Зарх подмигнул мне, — я поднялся вслед за учителем.

— У тебя был учитель?

— Конечно. Пойдем обратно. Ветер, кажется, усилился.

— Можно я ещё чуть поднимусь? — на меня накатил бурный энтузиазм, будто я выскочила из проруби с ледяной водой, хотелось скакать от радости, кричать, петь. Ещё немного и я уже поднималась выше.

— Не торопись, — проворчал Зарх, хотя я видела, в душе он ликовал. У него получилось научить меня, — я смог осилить лестницу только через несколько лет упорной тренировки. А ты раз, и протанцевала. Я был настроен на долгую учёбу, а у тебя получилось сразу, — бедняга, он не рассчитывал, что всё произойдет так быстро, и теперь был счастлив.

Я запела, смело топая вверх, раскинув руки в стороны.

— Как называется эта лестница? — я оглянулась.

— Это Безымянная гора, — прокричал Зарх, голос его отразился от гор и эхом ударил в уши.

— Почему Безымянная? — я весело поднималась, задрав голову вверх.

— Не знаю, — гораздо тише откликнулся старик.

— Но кто-то выбил в ней ступени? — меня одолевало любопытство вперемешку с восторгом. Я будто пила газировку с шипучими искристыми пузырьками.

— Спускайся, начинает темнеть, — голос Зарха ослаб. Я оглянулась, старик сидел на ступенях, как будто присел отдохнуть. Голова Зарха начала клониться вниз и через мгновение он уже лежал в пустоте на невидимой поверхности. Испуганно пискнув, я поскакала вниз. Прорицатель лежал на боку, закрыв глаза, я потрясла его, но он не ответил. Подхватив старика под мышки, я потащила его вниз к краю пропасти, на землю.

Волочить кругляша было тяжело, но ещё тяжелее оказались мысли, путаным хороводом кружившие в голове: «Неужели он умер? Ничего толком не рассказал. Меня обвинят в его смерти, — холодный ветер ещё больше раззадоривал сумятицу в голове, — что я скажу кругляшам, они меня и так ненавидят?»

Зарх застонал и открыл глаза, когда мы достигли земли.

— Почему ты потерял сознание?

— Гора, — чуть слышно ответил Зарх, — с ней надо осторожно. Замёрзла?

Только сейчас я поняла, что руки у меня ледяные, а тело сотрясает мелкая дрожь. Гора незаметно вытягивала тепло, когда я веселилась и пела.

— Неплохо бы согреться, — улыбнулась посиневшими губами, потом подтащила к Зарху небольшой поросший мхом камень и умостила голову старика на плоской твёдой подушке.

— Ничего, пройдет, — он улыбнулся благодарно, — ты молодая, а вот я стар для этой горы. Сейчас станет лучше. Земля вернёт силу, — старик опустил руку на траву, — землица наша.

Когда прорицатель оклемался и смог подняться, мы двинулись к селению кругляшей. Теперь шли не торопясь. Выпрямив ссутулившуюся спину, Зарх повеселел, в уголках его глаз разбежались глубокие борозды- смешинки. Он стал рассказывать о своей юности, о первом знакомстве с горой, о своём страхе и преображении. Я никогда бы не поверила, что Зарх когда- то испытывал такие муки. Я смеялась от души, когда он признался, что втайне от учителя, привязал верёвку и полез вниз, исследовать пропасть.

Да, он был еще тот сорванец. Любопытство Зарха было таково, что он пускался на самые рискованные поступки, и всё же не смог самостоятельно взойти на Безымянную гору.

— Я прикладывал неимоверные усилия, чтобы почувствовать ступени. Однажды просидел на краю пропасти целые сутки, пока не свалился в обморок. Спасибо, учителю, который вразумил меня, сказав, что не надо мучиться. К истинной победе приходит тот, кто спокоен и радостен.

— У тебя получилось, Зарх?

— Я смог шагнуть только вслед за учителем. А вот ты нашла радость в своём сердце, — улыбнулся старик, — и твой страх испарился, как лужа на солнце.

— Как волна, слизнувшая с берега мусор, — подхватила я, — остался только белый песочек.

Глава 21. Пожар

— Старх, принеси воды.

— Я тебе не мальчик на побегушках.

— Расскажи подробней ещё раз, — повелительный тон Ильзы Раструб прозвучал более миролюбиво. Последнее время Ильзу раздражали абсолютно всё. Тупоголовые исполнители разбегались, как тараканы по углам, всё разваливалось на глазах, хотя Ильза прикладывала неимоверные усилия. Препятствия требовалось устранить любым путём. Звезды сойдутся, они не раз и не два сходились, чтобы указать верное направление. Ильза смягчила интонацию, — что было на Огненной змее?