Лёд и пламя (СИ) - Рохмистров Сергей. Страница 14

Броней у корел как-то не водилось, разве что кольчуги у самых богатых, но таких было немного. Опустошив тулы, наши воины кинулись в битву. Ну, пусть подерутся, а то ведь должны же наёмники как-то отработать вознаграждение. Битва вышла жаркой, но непродолжительной, всё же от обстрела пострадала большая часть корельского войска. На этот раз валит попал в плен. Ну не успел он сбежать, не успел.

Впрочем, держать его в плену смысла не было, и потому, как только он подписал договор о мире и поклялся против словен более не воевать, был отпущен.

По договору Любшанская крепость передавалась нам «на вечные времена». Ещё через два года её таки достроили.

Совсем без происшествий достроить Любшу так и не удалось. Во-первых, на строительных работах умудрились разом убиться трое «работников» из свеев, все же не зря нурманнов в Изборске покупать не стремились. А когда я навестил крепость, чтобы узнать, что именно там произошло, а заодно проинспектировать стройку, случилось во-вторых. Из соседней Ладоги (живущие там даны вообще по-другому ее называют, Альдейгьюборгом[22], ну а словене переиначили, чтобы язык не ломать) пришла толпа данов с самыми недружественными намерениями.

Сюрпризом, что характерно, это не стало. Наши, занятые на строительстве, довольно часто бывали в Ладоге, до которой всего две версты пути, покупали и продавали разную мелочевку навроде шкур, снятых с добытого на охотах зверья. И болтовню местных на тему захватить Любшу себе, пока укрепления ее не отстроены, слышали прекрасно. Потому еще Рарог озаботился и спроворил несколько боевых амулетов, ну и я добавил. Лежали они в крепости, готовые к использованию, и разряжались достаточно медленно, чтобы нам не приходилось постоянно туда-сюда мотаться на их подзарядку.

Впрочем, они, со мной тут, не потребовались. Изобретать ничего нового не стали, когда толпа данов подвалила к крепости поближе, я наморозил каток, как сделал это под корелами. Эти нурманны повалились даже лучше, так как упали почти все. После чего наши воины израсходовали свои стрелы и отправились добивать и вязать противника. Сделать это оказалось так же несложно, так как враги почти в полном составе оказались пьяны. Определенно, самомнения у них хоть отбавляй, явиться в таком виде на битву…

В итоге, работников у нас только добавилось, а вот оставлять атаку без внимания мы не стали. И когда из Чистого подошло подкрепление, я пошел с воинами к Ладоге, брать ту штурмом.

Поселение нас встретило угрюмо молчащими стенами и накрепко запертыми воротами. Стрелы не летели, даже когда наши воины с лестницами пошли на штурм частокола, а я с отрядом оказался под воротами. Я хоть и не Рарог, но открыть их смогу не хуже.

Проморозив ворота до состояния, когда на них воздух инеем оседать стал, отчего их дерево попросту лопнуло, я снес остатки преграды ледяным копьем и ворвался с отрядом внутрь. Тут-то и стало ясно, почему сопротивление не оказывалось. В Ладоге попросту не осталось мужчин, способных держать оружие. Почти всех с собой на штурм Любши забрал местный правитель Рандвер[23], а несколько оставшихся дали стрекача из города еще когда наш отряд только выдвигался из крепости. Поначалу нас это не обеспокоило.

В итоге в городе встал гарнизон из наших воинов, а возглавил его Вук – мужик из Чистого – деятельный, умный и имеющий авторитет среди горожан. Местные не только просо растили, но и полбу, ячмень и рожь, в том числе и на продажу. Так Вук мешать не стал, наоборот, как только появилась возможность, только расширил посевы – растущее Чистое могло купить все.

Через некоторое время мы узнали, что у бывшего правителя Ладоги был брат с дружиной, и сбежавшие даны могли отправиться к нему. Вук тогда озаботился укреплением стен города, но до Чистого или Любши ему все равно далеко.

Ну так Чистое мы изначально строили, да и Любшу, после того, как она сгорела, перестраивали полностью, а Ладогу строили нурманны по-своему. Понятно, уровень не тот. Боезуб[24], когда придёт за братом и заодно отбивать собственность, рассчитывать будет на их собственную постройку, в которой они знают все слабые места, но Вук несколько поправил дело, да и Ворон ему помог. Заодно из Чистого ещё войск привезли в ожидании нападения. С одним хирдом Харальд точно не придёт, навербует кого только сможет. Заодно других ярлов на нас натравить может. Впрочем, мы тоже уже не те, что три года назад.

Самого Рандвера мы взяли живым, но без сознания, досталось ему и от неудачного падения на льду, и пара стрел от особо метких лучников… Целитель из меня так себе, но из Чистого была вызвана травница, которая вполне успешно выходила нурманна.

Я отправился обратно домой, а в Ладогу пришел Рарог, всё же, если подойдёт брат попавшего в плен Рандвера Харальд, отобьют крепость обратно даны без нас довольно легко, несмотря на все усилия Вука по ее обороне. А огневик, с его привычкой разносить всё вдребезги и пополам, при обороне как раз будет кстати, глядишь ещё Харальду не на чем обратно уходить станет, это если тот вообще сможет куда-то идти.

22 – Альдейгьюборг – название скандинавского поселения, существовавшего на месте Ладоги до захвата его славянами в 760-х гг.

23 – Рандвер – легендарный скандинавский конунг Гардарики, земель Швеции и Норвегии, основатель Альдейгьюборга (Ладоги).

24 – Харальд Боезуб – единоутробный брат Рандвера, легендарный король Дании, Швеции и Норвегии, живший в VIII веке и принадлежавший к роду Скьёльдунгов.

Глава 9

Изначальное значение слова viking – «вооруженный набег», так что викинги – это, прежде всего, пираты или грабители.

В данском поселении Уппсала происходило что-то интересное, центром которого было довольно длинное бревенчатое здание. Даже не входя в него, можно было услышать шум и громкие, при том радостные голоса. Дружина Харальда Боезуба с ним самим во главе отмечала крайне удачный поход на юго-западные земли. Данам удалось захватить много ценностей и хороших рабов, уже распроданных в Бирке по большой цене.

Так что по прибытию домой нурманны устроили себе пир. В протяженном и довольно темном зале, слегка освещенном с жаровнями и факелами, были установлены столы, заваленные едой, выпивки так же хватало. Похвальба воинов, здравицы в честь богов и вождя и счастливый смех раздавались уже второй час.

Поначалу на проскользнувшего в зал смутно знакомого дана никто не обратил внимания. Только когда сам Харальд прервал очередное громкое высказывание, готовясь выслушать гостя, на него посмотрели пирующие. А поглядеть было на что. Посетитель был вполне знаком воинам Харальда – Сигурд был одним из людей его брата Рандвера. И выглядел он неважно для человека из богатого Альдейгьюборга. Новости же, сообщенные им, были еще хуже.

– О, Сигурд! Давай, выпей с нами, боги послали нам немалую добычу! Негоже оставить это без веселья!

– Я… не время праздновать мне, ярл[15]. С плохими вестями пришел я сюда.

– Так что случилось? – Харальд помрачнел, окинув своим взором воина. Что могло произойти, он уже догадывался.

– Подлые словене напали на Альдейгьюборг. Конунг погиб или попал в плен, город захвачен и разграблен. Не иначе, подлым колдовством воспользовались они для этого, о злобных чародеях из Чистого у нас все слыхали. – Конечно, сказать, что Рандвер напал на недостроенную Любшу сам, позорно проиграв при этом, Сигурд не мог. Итак за плохие вести его отнюдь не погладят по голове, скорее могут эту самую голову снести.

– Что?!! Воины, пируйте. Не в честь нашей добычи, но перед новой славной битвой. А завтра мы выйдем в Альдейгьюборг и покажем этим подлецам силу наших мечей! А ты, – Харальд внимательно посмотрел на Сигурда, – за мной! Расскажешь мне про этих… чародеев.

Не то, чтобы дан мог сказать многое. О Рароге и Дэйде в Ладоге только слухи ходили, неправдоподобные. Да и не к месту гордому нурманну, прославленному военному вождю, бояться сказок о колдунах. Тем более, про возможности волхвов он уже знал и не слишком их боялся.