Лёд и пламя (СИ) - Рохмистров Сергей. Страница 22

Да и ответственность за людей, нам поверивших и доверившихся, заставила нас за прошедшие годы повзрослеть. Нет больше тех двух раздолбаев, что попали в эти земли. Есть теперь два князя, за свой народ ответственных.

Правда, есть ещё ляхи[52], с которыми договариваться не слишком-то легко, говорят, но это больше проблема князя Полоцкого, да и для Киева задачка тоже. Однако, сей град больше под хазарами, так что ляхи и их забота также.

***

Путь был далёк и нелёгок, но домой мы вернулись. Вернулись с победой и богатой добычей. Не все, что уходили с нами в поход, пришли обратно, битвы были долгими и жестокими, враг силён и яростен, но мы всё же победили.

По случаю возвращения между Ладогой и Любшей закатили грандиозный пир для всех жителей двух крепостей. Выкатили и бочки медов стоялых, что были закопаны в землю задолго до того, как мы сюда попали, пожалуй, лет за сто до того, были и меды варёные, что не требовали столько времени для приготовления, и даже знаменитое моё «зимнее пиво», которое впервые попробовали пришедшие с нами дружинники из числа руян и пруссов.

Тут же на огромных кострах жарились целиком кабаны и косули, утки и дичь боровая десятками жарилась рядом. Хлеба на столах лежали чуть не горами, ну и прочей снеди множество. Праздник удался на славу! Веселились так, что народ и уснул тут же вповалку, однако на следующий день с новыми силами взялись за празднование, и так три дня.

На четвёртый день кто нуждался – похмелился, и взялись за дела, за время праздников накопившиеся.

Оказалось, за время нашего отсутствия купцы навезли немалое количество меди, олово тоже присутствовало и потому Рарогу пришлось браться за плавку. Благо, печь у Любши есть, Людота ныне в Чистом выплавкой стали командует и изготовлением из неё всякого нужного. Ныне появилась ещё в Чистом розмысловая изба для придумывания всякого нового, что в хозяйстве и в бою пригодиться может.

А из той бронзы, что Рарог плавит, златокузнецы такое навострились творить, что впору удивляться.

Селяне тоже вокруг уже совсем не те, что были ещё несколько лет назад. Урожаи уже другие и кроме полбы сеют зерно, что купцы привезли откуда-то с юга. Сытые и весёлые. Всё больше новых людей прибывает, но Леший у нас не дремлет, как и ученики его, они дурных людей, кажется, нюхом чуют. Даже Велимудр, кажется, к нам подобрел и уже не так сурово смотрит как вначале. Впрочем, волхвы всё равно в городах мелькают. Иногда подходят к новым людям… и те люди пропадают, как не было.

Волхвы вообще фигуры загадочные, кто они на самом деле – никто не знает. То ли колдуны, то ли жрецы, а может и то, и другое, и что-то ещё. Секреты свои не раскрывают, зато чужие – так и норовят. Однако наши выведывать себе дороже, а потому к нам уже не подкатывают.

Появилась в городе и корчма, которую поставил один из новоприбывших, народ туда регулярно заглядывает. Однако же с постоялым двором Любомира не сравнить. У горожан-то теперь много новых дел и забот появилось, так что домашней, личной работы выпивкой не каждый себя побаловать может. Вот и идут в корчму, а мы за ней присматриваем. Волхвы тоже – с их умениями пьяного еще проще разговорить и все тайны выведать, ну и память поправить, на всякий случай. В Ладоге трактир тоже есть, но там один из мужиков из Чистого целый постоялый двор отстроил, для гостей заморских и не очень.

И вот тут-то, посреди всей этой суматохи, встретил я девушку. Высокая, стройная, русая коса длиннющая. Косой взмахнула, васильковыми глазищами полыхнула, и всё. Пропал маг.

Оказалась она дочерью князя Изборского, что приехал в Чистое договариваться о союзе. Князь Словен, мужчина представительный и высокий, закованный в нашей работы доспех и с мечом на поясе, что говорит о его достатке. Зачем он взял с собой на переговоры дочь, мне вовсе непонятно. Хотя, судя по слухам, наследника мужского пола у него нет, сплошь девки – а эта старшая. Пора учить княжеством управлять, брат-то его в Новгороде сидит и Изборск принимать не собирается, а прочие братья погибли, вот и приходится девку готовить к княжению. Кстати, женщины, управляющие государством, тут не новость. Для словен это вполне нормально. Выяснилось, что зовут девушку Забава, девушка характером непроста и пойдёт только за того, кто ей сам понравится, но официально представить её гостеприимному хозяину князь может. А там уж как девица решит.

Оказалась Забава девицей бойкой да умной, в Чистом было ей интересно всё, и вопросы сыпались как из прохудившегося мешка. Что, да как, да почему? А нельзя ли у них в Изборске такое же устроить? И стены с башнями такими же поставить? На что отвечал я по порядку и объяснял, что и для чего.

– А устроить в Изборске всё это нельзя от того, что вся сила Чистого в том, что видишь, княжна.

Да и стены построить… можно, но только если отец твой купит потребное количество кирпича, и то долго выйдет. У нас крепость не один год строилась, много труда и серебра ушло.

– А ежели пойдёшь за меня замуж водимой женой, помогу отцу твоему по-родственному. Чужому нельзя, а своему отчего бы не помочь?

– Правда? Я подумаю о том, да с батюшкой посоветуюсь.

Вот так в браке князьям. Никакой романтики, сплошной расчёт и Забава туда же. Правда, то, что сам я ей понравился, никак этому расчёту не мешает.

Советовались и раздумывали они достаточно долго. Уже и о союзе договорились и клятвами скрепили, и отъехал князь с дочерью к себе в Изборск. В общем, прошло где-то с полгода, прежде чем решили. В один прекрасный день в Чистое прибыл гонец с приглашением для меня приехать в Изборск. А я что? Я не против. Собрался, взял дружину с собой приличествующую и дары приличные, и отправился.

«От Чистого до Изборска что зимой, что летом не близко, но в дороге не скучно. Одни только волоки чего стоят. Вышли-то мы на корабле, ну не бросать же его, если прямо по реке до Изборска не дойти?

Вот и мы воспользовались тем же путём, что и все, с волоками. Так что часть пути пришлось преодолеть на своих двоих, в седле я держусь нормально, но идти из-за коней целым караваном как-то неправильно на мой взгляд. А потому вместе с дружиной уместились мы всего в два корабля, на каждом по шестьдесят человек и груз. Ничего, летом вполне неплохо так передвигаться, вот если невесту добуду – придётся ещё пару кораблей добавлять. Людей-то у неё, может, будет не так, чтобы много, но грузов, думаю, хватит. Ну да не стоит делить шкуру неубитого медведя, может, ещё воротимся несолоно хлебавши.

Дружина в сто с лишним человек у меня, понятно, не вся, только ближний круг. А что вы хотите? Приходится ведь не только о Чистом заботиться, но и за Ладогой присматривать и за нурманнами, чтобы не попытались пойти по кривой дорожке и снова не попытались нас воевать.

Впрочем, нурманнам явно не до того, они увлеклись грабежом франков и с вожделением поглядывают на местный Вечный Город – Рим. Правда, его за последние триста лет несколько раз завоёвывали и грабили, так что что там грабить, я искренне не понимаю.[53] Другое дело – столица ромеев Константинополь или по-другому – Византий[54]. Вот там да, много чего добыть можно. Вот только у ромеев в этом мире, как я понимаю, самая большая армия, самая дисциплинированная и вокруг города такие стены, что без архимага не взять.»

Таким размышлениям я предавался, сидя в чём-то вроде шатра на корабле. Дорога уже подходит к концу, и скоро мы увидим Изборск, а я – свою желанную.

Интерлюдия. Круги по воде

Франкское государство, побережье Северного моря. 754 г. от Р.Х. (14-й год от пришествия магов).

По Австразии и Фризии расходились слухи. Поначалу лениво-спокойные, по мере осознания рассказчиками произошедшего, они превращались в тревожно-волнительные вести. Одни надеялись, что пронесет, в самоуспокоении своем не желая менять что-то в размеренности жизни. Другие, из тех, что поумнее, уже прикидывали, как перебраться подальше от побережья.

Безопасными сии края не были никогда, пираты из славян буйствовали не только в Варяжском море, но и регулярно наведывались к соседям. В последнее время риск встречи руян с бодричами и пруссами на синих просторах моря стал намного меньше, но теперь повадились ходить на франков даны, свеи и норги с северных земель. Хрен редьки не слаще, от смены народности пиратов их жертвам легче не становилось.